- Вправо, уходи вправо! - Сполох голубого огня скользнул по левому борту. - Еще раз вправо!

От перегрузки потемнело в глазах - корабль уже разогнался до приличной скорости. Анжелика закашлялась в кресле и затихла - сверхускорение давило на грудь, сдавливая дыхание. Максим увеличил радиус виража, уменьшая перегрузку, и тут же поплатился - выстрел на упреждение лишил их одного двигателя. Снова утопив форсаж, варяг выскочил из вектора прицельного обстрела и разгоняться больше не захотел - еще один двигатель вышел из строя из-за перегрузки...

- Лика, дистанция?! - Никто не ответил - Кортес потеряла сознание. Смахнув боевой интерфейс, Климов взглянул на сканер - две тысячи. Секунд через десять будет полторы, огонь станет прицельным и они лишатся двигателей. Еще секунд через пять-семь в ход пойдет кинетическое оружие. Это как нож против консервной банки. От кинетики единственное спасение - дистанция... «Тоже мне, первоклассный пилот. Как же я Лехе с Кирой в глаза смотреть буду?» - промелькнуло в голове. Полторы тысячи... Не торопится, гнида. Тысяча четыреста... Совсем не торопится. Готовится расстрелять красиво, военлеты так не делают. Тысяча семьсот? Уходит? Максим увеличил масштаб и внимательно посмотрел на сканер - штурмовик прекратил преследование и уходил другим курсом... Все еще не веря своему счастью, Макс рукавом вытер пот со лба, кровь из-под носа и плавно переложил корабль на обратный курс. В этот момент в иллюминаторе вспыхнула рукотворная сверхновая.

Корпус спас-бота гулко брякнулся о что-то массивное. Алексей нехотя приоткрыл глаза и снова провалился в сон. Уровень углекислоты уже давно перешагнул критическую отметку, и все происходящее теперь выглядело как нереальное видение, бред, вызванный гипоксией. Пропало ощущение времени. Сколько дней они с Кирой болтались в открытом космосе? Два? Три? Неисправность системы регенерации воздушной смеси они выяснили уже после старта. Первые несколько часов они дышали через шлем «ратника», затем картриджи бронекостюмов выработали свой ресурс. Вдвоем они сумели частично запустить поглотитель углекислоты, но в пассивном режиме его мощности на двоих никак не хватало. Тогда Кира предложила уснуть. Она сказала, что во сне человек дышит реже, тратит меньше воздуха. Она умная женщина. «ГРОЗА». Вот повезло Максиму...

Впав в полузабытые, Леха иногда приоткрывал глаза и видел Киру с запрокинутыми за голову руками, смотрящую в потолок, в люк спасательной капсулы. Эта ее поза поначалу успокаивала, но через какое-то время стала настораживать. В ней было что-то... неживое. В определенный момент Бабичу очень захотелось тронуть девушку за плечо, и он не смог заставить себя шевельнуть рукой. Еще одна попытка. И еще. И еще. Он вдруг с удивлением обнаружил, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой. Куда делась невесомость? «Ну все. Гипоксия».

Отравленный мозг не сразу разобрал шум и грохот над головой - все это иллюзия, продолжение бесконечного смертельного сна. Когда чьи-то сильные руки вытащили его из тесного гроба спас-бота и ощутимо больно уронили затылком на палубу корабля, он разозлился и открыл глаза. Над ним стояла Анжелика. Красивая, черноволосая, длинные кудрявые волосы собраны в хвост. Она присела рядом, положила его голову себе на колени, нежно обхватила руками и заплакала. Что она говорит? «Хаста ла муерте - до самой смерти». Все верно, Анжелика - это ангел. Значит, уже все хорошо. Но вот лицо склонившегося над ним Максима в эту идиллию никак не вписывалась. Алексей открыл рот, но не смог произнести ни слова - тело отвыкло, отказывалось дышать. Он по слогам немыми губами спросил:

- Ки-ра?

Максим улыбнулся и повернул голову Лехи чуть в сторону - прислонившись спиной к борту спас-бота, на палубе ангара сидела Кира, страшная, бледная, взмокшая, с запавшими глазами. И улыбалась. Значит, уже все хорошо.

Третьи сутки «Спартанец» стоял на рейде в зоне ожидания грузовых кораблей системы Бозар. Первые два дня экипаж находился в форменном коматозе - Кира с Алексеем проходили курс реабилитации после отравления углекислотой и страшного истощения. Максим спал, спал так крепко, что Анжела, принеся в каюту поесть, не смогла его разбудить. К слову, на плечи Кортес и легла вся тяжесть этой странной бессменной вахты - двое суток судно находилось в ее полном подчинении. На третий день команда начала постепенно приходить в себя и к середине дня все собрались в кают-компании, обсудить текущее положение дел.

Кира и Алексей сидели в посередине полукруглого диванчика, пили горячий зеленый чай - так настояла Лика. После медицинской терапии и душа они выглядели... да все еще паршиво выглядели, хотя и колоритно. Леха как обычно в шортах и тельняшке. Наполи - в роскошном халате и с полотенцем на голове. Анжела неизменно со смарткомом в ладошке в сарафане испанской расцветки сидела в своей любимой позе - поджав под себя длинные ноги, обвив свободной рукой шею мужа и пряча лицо у него на плече. С дисциплиной формы одежды в космосе вообще был знаком только один человек на борту. Вялотекущий разговор то оживлялся, то затихал. Наконец Наполи сдернула с головы полотенце:

- Ну что... Как бы то ни было, давайте вернемся к нашим невеселым делам. Можно, я начну? Спасибо. - Она поставила горячую кружку на стол и посмотрела на Климова. - Максим, почему «Спартанец» ушел?

- Мы вступили в бой. Тот старый штурмовик, он атаковал нас. Бортового вооружения у нас нет от слова совсем, пришлось уходить.

- Что потом?

- Потом он прекратил преследование. Не знаю почему. Предполагаю, торопился на рандеву с другим кораблем - на штурмовиках такого типа варпа нет.

- То есть мы его потеряли? - Кира покачала головой. Как будто укоризненно, или показалось? - Сколько мы провели в космосе?

- Восемь дней.

- Почему вы не подобрали нас раньше?

- После взрыва фрегата образовалось гигантское облако обломков. Из-за сильной радиации каждый, даже крошечный кусок давал на сканере четкую яркую радиометку. Эхо вашего маяка просто затерялось в этой массе.

- Восемь дней... - Кира снова укоризненно покачала головой.

- Санта-белладонна! Восемь дней, Кира! - Вспыхнула вдруг всегда тихая и молчаливая Лика. - Мы восемь дней вас искали! Я все глаза выплакала, свечки в каюте поставила... Я вас похоронила уже! Знаешь, что Макс сказал? Пока не найду тела, буду искать живых! Восемь дней из кресла пилота не вылазил! Я его бутербродами с чаем кормила! Он даже спал в кресле! То десять минут поспит, то полчаса! Мы когда спас-бот нашли, он встать не сразу смог, я ему выбираться помогала!

- Максыч - мужик! - Одобрительно хмыкнул Алексей. - Спасибо, друже!

- Своих не бросаем. - Как можно равнодушнее откликнулся Климов.

- Максим, ты молодец... - Наполи снова посмотрела на Максима. - Только скажи, как эта гнида смогла так скоро взломать наш протокол ближнекорабельной связи?

- Эта гнида ничего не взламывала. Корабль же мертвый... был. Я просто открыл доступ все-для-всех, он к ретранслятору фрегата зацепился автоматом...

- Это первый урок на будущее. Дальше. Анжелка, ты знала про вторую отметку? Я знала про вторую отметку? Мы же военная разведка, как мы могли прошляпить вариант «матрешка»? Никому даже в голову не пришло, что отметка может быть внутри фрегата! Непростительно, раньше за такую дичь звезды с наших погонов полетели бы... Это второй урок. Максим, материальные потери?

- Лешкин тягач того. У «Спартанца» минус один движок и второй - накрылись репульсоры, требуется ремонт. Незначительные повреждения брони - без проблем можно наварить в любом, даже самом захудалом судоремонте. Ну там, покраска... Одним словом, корабль на ходу.

- С моим отрицательным балансом по кредиту, боюсь, нам даже захудалый сервис не по карману.

- Есть идеи, что с фрегатом произошло? - Просто так спросил Макс. Судьба миллиона обломков, недавно бывших кораблем, на самом деле его вообще не интересовала.