Немного неказистый снаружи, кораблик не блистал роскошью и внутри. В носу судна, чуть позади полубака, прямо над машинным отделением и реактором располагалась небольшая ходовая рубка, где разместились два пилотских кресла, кресло капитана по центру (среди пилотов просто капитанская бочка) и крошечный закуток оператора... то есть теперь тесная штурманская кабина с непомерно огромной консолью навигационного компьютера. За мостиком находился просторный кубрик-столовая для экипажа с микрокухней и холодильником. Кубрик упирался в каюту капитана и маленькую душевую-уборную с полупрозрачной дверью. Две других пассажирских каюты значительно меньшего размера ютились справа и слева от кубрика, чуть ниже уровнем. Вдоль боковых стен кубрика два крутых пандуса выходили прямо в огромный грузовой трюм, оканчивающийся таким же огромным шлюзовым отсеком и здоровой, массивной грузовой аппарелью.

Техническое состояние судна было... не идеальным. Реактор ощутимо фонил - требовалась замена топливных элементов. Внешние и внутренние повреждения взяла на себя местная судоремонтная компания (скорее всего, подрядчик аукционного дома), за это тоже пришлось заплатить. Начинка машинного отделения нареканий не вызывала, если сделать скидку на возраст машины - за полтора десятка лет предыдущий эксплуатант изрядно поистрепал ресурс ходовой части. С движками Макс угадал - маршевые «Тула-3» и все восемь маневровых совсем недавно прошли предпродажный регламент и работали как часы. А вот навигация... Ни новая хозяйка, ни ее главный советник Бабич не видели необходимости в замене крайне устаревшего навкома «Вега». Климову пришлось ударить авторитетом - как никак он теперь был совладельцем судна. На корабль - уже с личным бортовым номером - был установлен современный комплекс «Андромеда», хоть и предыдущего поколения. Благодаря старым связям - Костя «Троян», сливший прошивку со своего Су-103, ты лучший - навком был перепрошит крайней версией программного обеспечения, да еще и в военной редакции. Теперь бортовые сенсоры видели намного дальше собственных габаритов, а навком мог просчитывать не только посадку-стыковку, но и боевое маневрирование. На этом самом моменте Кира безвольно махнула рукой, мол «делайте, что хотите, у меня все равно денег нет», и после выполняла в основном роль свадебного генерала - она регулярно появлялась на борту иногда в паре с Анжеликой, внимательно слушала советы и пожелания Макса и Алексея, утвердительно кивала головой, бродила по палубам и снова исчезала, решая, с ее слов, «организационные вопросы».

Бабич совсем вымотался, перейдя на ночной график работы - днем он все время проводил в ангаре и кажется, даже немного похудел. Он со знанием дела - сказывался опыт оператора тягача - расположил в трюме камеры контроля погрузки-выгрузки, такелажные крепления и даже пару противоперегрузочных грузовых платформ. На логичный вопрос Киры «а нахрена?» Леха в ответ задал вполне лаконичный вопрос - «ты знала, варяги в половине случаев - просто доставщики грузов?».

Анжела решила выпустить на волю свой художественный талант и окрасить внутренние отсеки корабля. Но когда Макс с Алексеем популярно объяснили, что обычная краска не годится, а на вакуумно-герметизирующую у них нет средств, рассудила, что желтые потолок, борта и красная палуба и так выглядят достаточно по-испански, и переключилась в режим дизайнера интерьера. В каютах помимо двухъярусной противоперегрузочной койки и крошечного рабочего стола места для маневра не осталось, и Кортес переместилась в кубрик, гордо окрестив его «кают-компанией». Установленный посередине полукруглый диванчик и овальный стол из легкого магнитного сплава заняли практически все пространство. Не в силах унять энтузиазм, девушка решила укомплектовать кают-компанию «настоящей космической посудой с магнитным дном», но выделенных ей средств хватило только на четыре неглубоких стаканчика и достаточно большого запаса одноразовой пластиковой посуды. Суровая экономическая реальность сломила творческий дух, и бросив «сделала, что смогла, дальше вы сами», Анжелика потеряла к кораблю всяческий интерес.

Зато теперь отмытый, посвежевший, покрашенный в стандартный гражданский серый цвет корабль выглядел уже не старым дряхлым каботажником, а вполне приличным самоходным корытом, а Максим Климов стал просто судовладельцем без гроша в кармане.

Но он был счастлив. Он наконец увидел свое будущее. Каждую ночь он засыпал в горячих объятиях Киры, просыпался рано утром, следуя армейской привычке, и улетал в порт. У него был корабль. Нет, не так. У него был собственный корабль. И пусть это не до боли знакомый Су-103, не мечта каждого пилота МиГ-77-бис-7, а всего лишь старый трудяга-грузовик... Это его грузовик! Теперь старшего лейтенанта не спишут по выслуге лет, не лишат очередного звания из-за чужой трусости, не высадят из кресла пилота по какой-то другой причине. Теперь у него всегда будет другое небо и другие звезды.

С выдачей сертификата судовладельца (всего-то месяц-полтора), возникла необходимость дать кораблю имя - без этого невозможно зарегистрировать судовой журнал. Весь экипаж в составе Киры и Максима, а также почетные гости на борту - Алексей и Анжелика - собрались в кубрике, который теперь с подачи Лики все называли кают-компанией, и разместились на диванчике с целью поперебирать подходящие названия. Перебирали, как ни странно, только гости, капитан и пилот лишь молчали, слушали варианты и загадочно улыбались. Уже ближе к середине ночи количество пустых пластиковых бутылок из-под пива выросло прямо пропорционально напряжению по линии фронта Бабич - Кортес.

- Это однозначно должен быть «Медведь».

- Почему медведь?

- Могучее русское животное!

- Диос мио! Почему именно русское? Ты что - наци?

- Я имел ввиду, что медведь - русское животное!

- В Испании тоже есть медведи, и что? Я же не предлагаю обозвать этого красавца «Быком»!

- Я имел в виду название... Хорошо, пусть будет «Мамонт» - они давно вымерли, тут ты спорить не будешь?

- О! Но они же все не летают! - Вскинув руки, возбужденно оспорила его жена. Она сильно изменилась с момента покупки корабля... или это от неразлучного общения с подругой? Стала самоуверенной, эмоциональной, чаще говорила на испанском. В общем, стала настоящей испанкой. - Нужно что-то космическое...

- Чтоб ты понимала. Это корабль, корабли не летают! Они ходят! Может, «Верблюд»? Их раньше кораблями пустыни называли... Космос - тоже пустыня.

- Это ты пиво жрешь, как верблюд, ми амадо! Давайте назовем «Ави Феникс»! Это такая птица, которая...

- Это «Птица Феникс», Анжелка, мы поняли. - рассеянно улыбаясь, прервала Кира.

- Да, подруга, птица из огня!

- Какая птица! Ты посмотри на этого бегемота! О - «Бегемот»! Как вам?

- Эн серьо? Серьезно? Алекс, ты неисправим.

- Не, «Бегемот» вообще норм! Макс, Кира, вы че молчите-то?

- Может «Анхель»? Не птица, но тоже с крыльями. Это ангел по-испански.

- Да, мы поняли... - Климов поднялся, не сходя с места достал из холодильника новую бутылку, протянул ее Лехе и сел обратно. - Вы только не подеритесь.

- Анжелка, любовь моя... Краля моя.. Девочка... - Алексей сделал огромный глоток, промочить горло. - Ну какой нахрен ангел?! Какая птица?!

- Пор фовор, замолчи! Пусть будет просто «Феникс». Это же по-русски? - Анжела забрала у мужа бутылку и тоже сделала большой глоток. - Кира, ну поддержи же меня!

Максим усмехнувшись снова привстал, пошарил в холодильнике и сел обратно:

- Все. В баках пусто. Ребята, можно, я скажу? - Все дружно уставились на пилота. - Давным давно... Короче, пару месяцев назад я познакомился с вами... такое чувство, будто знаю вас сто лет. Извините, оратор из меня тот еще... Очень прошу, не обижайтесь, но... Это мой корабль. И господи, как же это классно звучит - я его пилот. Этот корабль... он как часть меня. Я хочу дать ему название - часть себя - мой флотский позывной. Пусть будет «Спартак». С этим позывным...

- Можно, я тоже скажу? Спасибо. - Перебила Кира. Все синхронно уставились на нее. - Во-первых, это не твой, а наш корабль. Во-вторых, я уже зарегистрировала судовой журнал. В-третьих - это «Спартанец». Без обид, ребята.