— Допускаю… — начал было Ломов, но Вероника перебила:

— Это не вяжется с поведением лисички! Если бы местные охотились на них, то инстинкт самосохранения заставил убежать прежде, чем мы её увидели. Фенек бы бросил добычу и спрятался. У них очень развито обоняние и слух. Видели, какие большие уши? Никто на них не охотится, поэтому они не видят опасности в людях.

— Молодец, Кинолог! — на полном серьёзе похвалил Ломов, — Вот теперь ты мне нравишься. Продолжай в том же духе, и всё у тебя получится.

Проспект вывел на некое подобие площади. Во всяком случае, здания расступились, образовав границу условной окружности, в центре которой располагался гигантский монумент. То, что он огромный, беглые исследователи решили, исходя из предполагаемой высоты небоскрёбов. Сам памятник скрывал слой песка, но над грунтом торчала лысина скульптуры и кисть правой руки по запястье. В честь кого была установлена скульптура неизвестно, но жест показался многим знаком.

— Похоже на центральную площадь Воронежа, — останавливая машину, сказал Ломов, — Занесённый песком памятник Ленину, а за ним здание администрации.

— Вряд ли это Воронеж, — усомнился Геворкян, — Сколько этажей в здании?

— Вроде пять… или шесть, — неуверенно ответил командир, — Да, я бывал там всего пару раз и то по служебной необходимости. Сити не в нашей юрисдикции.

— Неважно, — уверенно заявил профессор, — Мы экспериментальным путём выяснили, что дома имеют этажность, значительно превышающую эту цифру. Я бы сказал: в разы. Поэтому, даже с учётом того, что находимся в некоем котловане, налицо явные несоответствия. Страшно даже представить реальную высоту этой скульптуры. Колосс Родосский перед ней покажется пигмеем.

— Действительно, — добавил Золотарёв, обходя, расположившихся в две колонны пешеходов и приближаясь к телеге. — Почему именно памятник Ленину? Табличка на виадуке была выполнена на латинице. Может, это памятник Илону Маску? С его знаменитым, непонятным жестом. Я полазил в соцсетях, и там до сих пор спорят, зиговал ли он или показывал путь к Марсу.

— Попаданец! — рявкнул Ломов, — Вернись в строй!

— На крыше сохранились трубки кронштейнов для флагштока, — вместо оправданий указал Тимофей, — Кто-то воткнул в одну палку и соорудил подобие флага. Разрешите проверить?

Командир достал оптику и внимательно изучил указанный бойцом предмет.

— Глазастый! — похвалил он, убирая бинокль в модуль разгрузки, — Сафонова! Садись за руль. Мы с Попаданцем проверим. Мне нужно спину размять, затекло всё без движения.

— Я отключил связь. Ты позволишь, Дим Димыч? — спросил Золотарёв, пальцем указывая на встроенный переключатель рации, — Заметил, что вы этим давно грешите.

— Молодец, что заметил, — похвалил Ломов, — В противном случае, по возвращении, выгнал бы тебя из группы. Мне слепые бестолочи не нужны. Что хотел сказать?

— Вы же знаете, что обозначают подобными флажками?

— Нет, не знаю, — пожал плечами командир, — Всё что угодно, в зависимости от обстоятельств. Прикормленное место на рыбалке. Объект, который нужно захватить, в детской военной игре. Начало тропы у альпинистов. Видишь какой-то подвох? Не тяни.

— Ты опять всё усложняешь. Тут очевидно. Разведчики оставили метку, указывающую на временное убежище. Сам же давал команду, найти схрон для ночёвки, чтобы не соваться к копачам на ночь глядя.

Тимофей отошёл на несколько шагов назад и указал на остатки стены. Здесь песок покрывал здание выше оконных проёмов, оставляя открытым только часть чердачной зоны. Крыша либо обрушилась внутрь, либо её снесло взрывной волной. Вправо и влево слой песка понижался, и к краям дома открывались верхние части оконных проёмов. В одно окно кто-то будто прокопал лаз. Неглубокий, но достаточный, чтобы средней комплекции человек протиснулся внутрь.

— Похоже, здесь кто-то основательно поработал, — хмыкнул Ломов, оглядывая здание целиком, — Причём давно. Эту насыпь к флагштоку набросали специально, а ветер сгладил и выровнял бруствер. Теперь всё кажется естественным, почти природным феноменом. Даже я купился.

— Вот и я о том же! — найдя понимание с начальством, обрадовался Тимофей, — Денис или Родя нашли тайник и обозначили его флагом. Чтобы мы мимо не проскочили. Скорее всего Гизмо. Он любитель подобных приколов.

— В лаз в скафандре не протиснешься, — усомнился Ломов, — Слишком узкий.

— Да на кой это ему? Осмотрелся, метку поставил и пошёл обследовать территорию дальше. Может, получше лежбище решил подыскать, может, что-то отвлекло.

Дмитрий Дмитриевич, с сомнение покачал головой.

— Почему тогда не доложил?

— Я же говорю, что-то отвлекло. Ты же его знаешь. Вернётся, доложит.

— Угу, — промычал Ломов, после почти минутного раздумья, — Вернётся, я ему вставлю этот флаг в одно место.

— Часа через три начнёт темнеть, — напомнил Золотарёв, — Надо бы дровишки для костра подыскать.

— Успеется, — отмахнулся командир, — Рассмотрим это чудо поближе.

Он подошёл к флагштоку, оценивающе разглядывая конструкцию.

— На флаг это мало похоже, — с усмешкой сказал Ломов, указывая на древко, воткнутое в среднюю трубку тройника, — Обычная палка. Судя по её состоянию, довольно древняя. В сухом климате древесина не подвержена гниению, поэтому только высыхает и трескается.

— Это не просто палка, Пешня, — отверг предположение Тимофей, — Когда-то палка подверглась столярной обработке.

— Согласен, — кивнул Ломов, — Но это ничего не меняет. Прежде палка могла служить черенком для лопаты и стояла где-нибудь в дворницкой. Потом её нашли, намотали несколько полос марли, предположительно от бинта, оставили три хвоста для красоты и установили, как маячок. Чтобы уставшие путешественники, вроде нас, издали видели знак и знали, где могут остановиться на ночлег.

— Какие лопаты? Какие дворницкие? Мы в далёком будущем! Очнись! Если ты живёшь в Михалях и имеешь своё хозяйство, то это не значит, что весь мир выстраивает быт по твоему образу и подобию. Даже у нас в Сити нет дворников! Уборкой занимаются роботы!

— Чё ты завёлся, боец? — внимательно вглядываясь в лицо Золотарёва, спросил Ломов, — Устал? Нервничаешь? Ты принимал «Святогор»? Может побочка?

— Со мной всё нормально, Пешня! Просто… Сам знаешь… В реальном бою я никогда не был.

— Так боя нет! Прекрати накручивать свои фантазии. У всех что-то бывает в первый раз, но излишнее волнение ещё никому не помогло. Отключи мозги и действуй по инструкции. Поверь, это спасло не одну жизнь.

Ломов обхватил древко ладонью и выдернул из кронштейна флагштока. Конец палки оказался грубо заострён каким-то инструментом. Для ножа слишком коряво. Скорее использовали топор. Причём, совсем недавно.

— Жаль у нас экспертов нет, но могу предположить, что обтесали конец недавно.

— Ну, а я о чём! Бинт из аптечки, а заострил, чтобы в трубку пролезла, — очень эмоционально отреагировал Золотарёв и даже всплеснул руками, будто покупательница на рынке, подловив продавца на обвесе.

— Ладно, — устало согласился Дмитрий Дмитриевич, словно все эти разбирательства ему жутко надоели, — Пошли, заглянем в лаз.

Перед самым подкопом обоим пришлось остановиться, отворачиваясь от особо сильного порыва ветра. Золотарёв успел раньше, а Ломов, занятый мыслями о заметённом проходе и тайной комнате, запоздал. В итоге наглотался пыли.

— Чёрт! — выругался он сплёвывая песчинки, принесённые ветром, — Это точно не Воронеж. Там такого сквозного пролёта нет. Площадь закрыта зданиями от сквозняков.

— Наверное. Не бывал, — признался Тимофей, — Из-за ветра трудно определить, когда Гизмо здесь был.

— Часа два назад, не больше, — всё ещё отплёвываясь, предположил Ломов, разглядывая цепочку еле видимых следов, удаляющуюся в сторону похожего на оплывшую свечу небоскрёба.

Его верхние три этажа походили на готовую для заливки бетона арматуру, а ниже внешние панели чудом удержались, но распухли и висели, напоминая потёки воска.