— Это к Черову, — недовольно пробурчал Ломов, — Он опер, а я старый солдат, который слов таких не знает.

Затем принялся перечитывать свой рапорт с начала, давая понять, что думать — это привилегия командиров и следователей.

— С имплантами я в Зоне инвалид. Мне туда соваться бессмысленно. Буду обузой. Ты же не хочешь, чтобы группу вела Манюня или Лишай? Впрочем, у китайца, вообще, задача другая. Значит, остаётся только девчонка. Приплюсуй ещё то, что Читер тоже не сможет сопровождать вас в рейте. Он, вообще, андроид. Вот и думай, пенсионер.

— Засада, — поскрёб подбородок прапорщик, — Если ты это давно знал, то какого хера мы здесь делаем? К чему готовимся? Нужна стандартная группа прикрытия. Любая из тех, что обеспечивает выход резидентов с территории противника. Это их профиль. Пусть сопровождают академика с его лаборантами и осуществляют их охрану. Мы на хрена?

— Не жди от меня объективной откровенности, — предупредил майор, — Самого не во все детали посвящают. Мы по уши увязли во всей этой гостайне, а привлекать новых опасно. К тому же узнал, что Лебедев — пустышка. Лично читал протоколы его допросов и вопросов у меня больше, чем ответов. Олигарха кто-то умело использовал в тёмную. Обещали безграничную власть в пределах собственного государства, которое, якобы, возникнет на территории России, когда эксперимент с переносом сознания увенчается успехом. Его, каким-то образом, удалось убедить, что стоит зарегистрировать международный патент на технологию вживления матрицы в мозг умственно неполноценного человека и мировое сообщество согласится на любые условия, чтобы получить эксклюзивный доступ к подобной инновации.

— Ну, тут кого угодно убедить можно, — пожал плечами Ломов, — Это же практически бессмертие. Любой толстосум может оцифровать своё сознание и спокойно ждать смерти. Потом сознание переносится в тело донора и вуаля, прежний владелец заводов, газет, пароходов, снова рулит своей маленькой империей. Тут и наши, и пиндосы с европейцами, и куча арабских шейхов, будут глотки друг другу рвать. Создать отдельное государство, для обладателя такого софта, самое разумное решение.

— Да уж, — согласился Дерюгин, — Я тебе больше скажу — это чревато новой войной. Противостояние будет, мама, не горюй. Сейчас, какой никакой паритет, а обладателя такой технологией запросто попытаются атаковать и лишить преимущества. Не дай Бог, им окажется Россия. Вспомнят все прошлые обиды. От Украины до многополярной мировой системы. Мне убедительно намекали, что самое рациональное в этом случае, создать некую независимую территорию, по примеру Тайваня, и подписать многосторонние гарантии её существования. Вроде бы, распоряжаться могут все и никто конкретно.

— Перспективы, безусловно, зашкаливают, — попытался представить Ломов, — Хрен с ними, с финансовыми воротилами и прочими магнатами, прикинь, какие возможности для науки. Сделать бессмертным разум какого-нибудь физика или химика — это возможность избежать застоя в научных проектах. Возьми того же Заклонского, с его моделью молекулярной телепортации. Погиб мужик и дело мгновенно застопорилось. А будь сохранена резервная копия его сознания и всё осталось бы на мази.

— Ладно, — подвёл черту Дерюгин, — В эти дебри лезть нам не по чину, а свои мысли изложи группе. Самому интересно, что они решат.

— А наверху? — прапорщик многозначительно ткнул пальцем в потолок.

— А выбора ни у кого нет, — признался майор, — Сейчас слухи удаётся сдерживать, благодаря особому режиму секретности, но если информация просочится в западную прессу, то трудно представить последствия. На нас обрушится лавина обвинений в утаивании важного для планеты открытия. Сам понимаешь, до чего могут договориться.

— Ну, да, — кивнул Ломов, — Скажут, что мы оцифровываем мозг демократических лидеров, вносим коррективы в сознание и готовим им подмену. Вчера читал, что какой-то актёр из Голливуда, оскароносец вроде, выступил за возвращение к традиционным ценностям и изъявил желание просить российского гражданства. Вот первый кандидат. Объявят его жертвой нашего эксперимента, нахлобучат срок, а в тюрьме вскроют черепушку. Предлог самый благовидный: спасти от тлетворного влияния Кремля. Потом покажут в ООН чип от стиральной машинки и мамой поклянутся, что произведён он в России. Все поверят. Новый виток информационной войны обеспечен.

— Ты не утрируй, — усмехнулся Дерюгин, — Нейрочип не может выглядеть как полупроводниковый кристалл с интегральной схемой. Он, на сколько помню, скорее на соплю похож.

— Брось, — отмахнулся прапорщик, — Ни один обыватель не знает, как выглядит нейрочип и поверит любой фальшивке. Вспомни Пауэла с его пробиркой. Будет то же самое. Мы, либо сумеем предъявить веские доказательства, что контролируем процесс и допустим иностранных наблюдателей, либо они, на основе своего хайли-лайкли, притянут свою версию. Потом обвинят в систематическом вмешательстве в их выбор демократических ценностей и пошло-поехало.

— Согласен, — кивнул майор, — Здесь всего два варианта. И с живых нас не слезут. Поэтому руководству нужны результаты, а в способах получения они ограничены. Подключить профессиональную группу сопровождения, конечно, был бы идеальный вариант. Уверен, что наверху его рассматривали. Проблема в том, что подобный шаг ведёт к увеличению числа носителей гостайны. Знаешь, ведь, нашу бюрократию. Перебросить сюда даже отделение из службы прикрытия, без согласования невозможно. Это куча народа. От кураторов и начальников отделов до делопроизводителей и курьеров фельдъегерской службы. ИИ никто доверять не будет. Всё придётся проворачивать вручную, аналоговыми методами.

— Ну, да, — подтвердил инструктор, — Искин первым делом составит резервную копию и отправит её на сервер ФСБ или в облачное хранилище. Сложно даже представить, сколько хакеров и шпионов там пасётся. Поэтому, предложение Зорина считаю разумным. Для начала можно совершить рейд километров на десять — пятнадцать. Для общего ознакомления с Зоной. Хорошенько прочесать участок и вернуться. Учёные пусть собирают свои камешки или чего там их интересует, а мы проверим согласованность работы в команде, научимся взаимопониманию…

— Вам, скорее, придётся учиться терпению, — перебил Дерюгин, — Учёные, они же как дети. Увидят новую игрушку и мгновенно побегут её исследовать, забыв о безопасности и осторожности.

— То есть ты поддерживаешь мои предложения по реорганизации процесса обучения?

Майор засмеялся.

— Нет, Дим Димыч. Таким макаром мы ничего не достигнем. Начальство не любит советов, а от подчинённых тем более. Тут нужно убедить руководство, что идея рейда вглубь Зоны совместно с учёными, пришла в голову именно им.

— Я в этой подковёрной возне не разбираюсь. Мысли, как провернуть подобное, есть?

Неслышно, словно мышка в кошачью столовую, вошла Сафонова.

— Сегодня, как понимаю, все занятия будут проходить по индивидуальной программе?

Сколько агент Манюня находилась под дверью и что, из сказанного, успела услышать, никто из заговорщиков предсказать не взялся. Мария девочка шибко умная. До феминисток, легко читающих мысли мужчин, ей, конечно, далеко, но составить приблизительную картину, по паре подслушанных высказываний, легко может.

Поэтому майор спросил напрямую:

— Что думаешь о предложении Зорина?

Девушка заглянула в лежащий перед прапорщиком рапорт, оценила толщину стопки и неожиданно заявила:

— Георгий Львович прав в одном — сидя на попе ровно мы не достигнем никакого результата. Я готова идти в рейд и даже возглавить группу. Только считаю, что состав нужно увеличить.

— Количество кандидатов?

— В зависимости от того, сколько цыплят надумает взять с собой Зорин.

— Другими словами, на каждого цыплёнка по няньке. Где столько взять?

— Учитывая необходимость сохранить движуху в тайне, набирать предлагаю из охраны лагеря и СОБРа, уже задействованного в операции изначально. Кроме подписки о неразглашении, у всех имеется и соответствующая подготовка, и необходимая квалификация. Ты, майор, можешь заняться этим прямо сейчас.