— Начали, — скомандовал себе Черов и принялся расстёгивать зажимы шлемофона, — Помогай, Манюня.

Капитан непонимающе поглядела на только что хныкавшего бойца, сломленного судьбой, превращённого в слюнтяя и хлюпика, и, не удержавшись, выругалась.

— Ля ты крыса, Черов! Ломал тут комедию…

Ломов только крякнул и зло сплюнул на землю.

— Артист хренов! Нормально сказать нельзя было?

— Летняя ночь коротка, а с вами спорить себе дороже, — частил Черов быстро освобождаясь от инертной оболочки скафандра, — Сейчас сами увидите. Я не мог ошибиться.

— Чего увидим? Выкладывай уже все карты на стол!

— Когда я подходил к стене в прошлый раз, то посчитал все тени. Было восемь щупалец, между которыми вилось три червя. А когда вернулся, заметил, один червяк пропал. Меня тогда это сильно поразило, но я не придал особого значения. Мало ли, уплыл за линию света, прилёг на дно, обалдев от впечатлений. А сейчас, сложив всё, произошедшее за день, понял, что возвращаться домой с чуждым организмом опасно. Смертельно опасно. Если он внутри скафандра, то легко пройдёт любую санобработку.

— Ты ощущал какие-либо изменения в организме? В сознании?

— Поверь, Манюня, если бы что-то почувствовал… даже зуд в ладонях, то немедленно доложил. Я не дурак! Я и сейчас не уверен, что мне всё не почудилось. Но проверить надо. Скажи, ты поверила бы, если я завёл об этом серьёзный разговор?

— Обдолбала бы транквилизаторами и ввела в транс, — честно призналась Сафонова, — Утром погрузили бы тебя в телегу, вместе с Якобинцем, а по прибытии поместила обоих в карантин. Доволен?

— Так и знал, — усмехнулся Денис, снимая термобельё.

— Может этого делать не стоит? — опасливо спросил Ломов, намекая на нижнее бельё.

— Я должен быть уверен, что хтонь не притаилась в складках майки. Я должен быть уверен на сто процентов.

— Всё равно отправлю в карантин, — предупредила Сафонова.

— Согласен, — бодро заявил Денис, яростно размахивая руками, отгоняя мошкару и пытаясь согреться, — А теперь молчите. Попытаюсь сосредоточиться.

Черов шагнул под луч импровизированного проектора и широко разведя руки, принялся быстро шевелить пальцами. Теперь он не пытался коснуться щупалец, чтобы погладить или как-то иначе продемонстрировать дружеские чувства. Он старался показать, что всеми силами желает избавиться от чего-то, стряхнуть или исторгнуть не принадлежавшее его телу. Как стряхивают воду с пальцев, прежде чем взять полотенце.

И в какой-то момент это сработало. От тени правой руки, словно вытолкнутая гноем заноза, отделился похожий на сигару силуэт и, медленно покачиваясь, будто осенний лист в безветренную погоду, опустился на песок. Где и остался лежать, подобно листу ивы или ветлы, слегка задирая кончики вверх.

Ломов неотрывно и хладнокровно фиксировал происходящее, слегка прищурив глаза. Сафонова шептала то ли молитву, то ли заговор от хтони. Если бы девушка в этот момент перекрестилась, никто бы не удивился.

Зато ноги Черова мгновенно подогнулись и он, не очень красиво, плюхнулся на пятую точку. В объёмных памперсах что-то хлюпнуло и в наступившей тишине Денис завизжал:

— Гаси лампу!

Реакция у Дим Димыча выработалась отменная. Ещё не закончилась фраза, а палец командира уже утопил кнопку выключателя в корпус. Обрушилась непроглядная тьма, и только тактический фонарь Сафоновой, выкрученный в режим ближнего рассеянного света, не позволил сойти с ума Денису.

— У тебя получилось! — то ли удивлённо, то ли восхищённо прошептала Мария.

— Я… охренеть… Что это было? — выдавил со свистом Денис, будто ему прописали кувалдой в грудину и спёртое дыхание застряло в лёгких, — Я до конца не верил… Надеялся, что привиделось… Хотел досчитать до пятидесяти и закончить… Сектым кердык ачмари гёт аран…

— Хорош кривляться, — рявкнул Ломов, — Второй раз на твои ужимки не куплюсь. Две минуты, чтобы облачиться в защитный костюм. Время пошло!

Зубы Черова отчётливо клацнули, но он остался сидеть на песке.

— Кажись, Пешня, сейчас он не играет, — проговорила девушка и бросилась к Денису, — Подержи фонарь и дай фляжку. У него стресс. Видимо, не ожидал, что его страхи окажутся правдой.

— И что делать? Ему нужно одеться, иначе, либо мошкара заест, либо ещё какие твари придут на запах пота. Проверь памперс. Если он обделался и это пропиталось, то налип песок. Он не должен попасть внутрь скафандра.

— Не говори под руку! Ровнее держи фонарь! Сейчас введу его в транс и заставлю работать на автомате.

Сафонова достала нож и что-то нажала возле гарды. Кристалл, вправленный в навершие, вспыхнул, и две искры утонули в зрачках Дениса. Лицо приобрело отрешённое выражение.

— Вставай! Надевай скафандр по нормативу!

Произнеся команду, капитан еле успела отскочить. Черов стремительно поднялся и, приняв из рук Ломова майку, быстро надел. Затем подхватил аккуратно разложенный комбинезон. Его глаза были пусты, зрачки неподвижны, а движения механические. Тем не менее, он чётко проделывал все положенные по инструкции действия, заученные в казарме и на полигоне. Ломов подсвечивал, Сафонова отряхивала ступни и другие, соприкасавшиеся с песком места, следуя подсказкам командира.

— Если б раньше не видел, как действует гипноз на человека, не поверил бы, — сказал Ломов, глядя на облачённого подчинённого, застывшего, вытянув руки по швам, и выругался, — Что дальше? Предлагаю оставить его в этом состоянии.

— Согласна, — кивнула Мария, забрала фонарь у командира и принялась внимательно изучать лицо Дениса, — Смелый мальчик. Хочу подвергнуть его ещё одному испытанию и завершить эксперимент.

— Умом не тронется?

— Я же сказала — смелый мальчик. Не должен.

Ломов, посмотрел на механический хронометр, закреплённый в районе запястья, и кивнул, давая разрешение на тестирование.

— Нестор! Возвращайся на место дежурства! — приказала Сафонова.

На лице Дениса не дрогнул ни один мускул, но он подхватил автомат и твёрдой походкой отправился за угол. Ломов, забрав лампу, и Сафонова проследовали за ним.

Возле стены, держа оружие на изготовку, стоял Танк. Черов подошёл вплотную и сел рядом, привалившись спиной к кладке.

— Мне уйти? — не задавая лишних вопросов, поинтересовался сержант призоров.

— Контроль периметра! — скомандовал Ломов, и сержант, обогнув кучу рухляди, встал спиной к схрону.

— Держи фонарь, чтобы он равномерно освещал наши лица, — шепнула Мария Дим Димычу и опустилась на корточки, — Нестор! Сейчас ты должен сконцентрироваться на видении и взглянуть на себя со стороны. Сейчас ты дрон, камера которого беспристрастно фиксирует происходящее. Твой мозг — трекер, обрабатывающий поступающую с камеры информацию. Что ты видишь?

Зрачки Черова внезапно расширились, глазное яблоко хаотично задвигалось, словно ища нужный ракурс, и закатились под верхние веки.

— Море, — неожиданно сказал он, — Отлив. Сижу на влажном песке и смотрю вдоль берега. Приближается какое-то существо… Вижу нечётко. Оно как будто находится вне фокальной плоскости, не могу настроить фокус.

— Тебе ничего не угрожает, — внушала Сафонова, нервничая, что из-за костюмов не может проверить пульс и температуру тела, — Какого размера существо? Кого оно тебе напоминает?

— Это оборотень из сна Дениса Черова, — неожиданно заявил боец, превращённый гипнозом в программу трекера.

— Опиши его.

— Нечётко. Существо не принадлежит этому миру. Оно пришло, чтобы познакомиться с Денисом Черовым. Оно думает, что я это он.

— Опиши, как можешь.

— Телом похоже на кабана. Шерсть длиннее, но на холке такой же гребень. Массивная туша. Такая массивная, что задних лап не видно. А передние похожи на руки. У них локти, а не колени. Пальцы не различаю. Скорее это когти… Огромные когти, похожие на человеческую пятерню… Вода прибывает. Начался прилив…

Денис замолчал, пустыми белками глаз уставясь на встревоженное лицо девушки в обрамление шлемофона.