— Блять, ты чертовски красива. — Его голос звучит с болью, как будто ему больно смотреть на меня. Эмоции на его лице — Боже, я их чувствую.

Он подходит ближе, в его глазах свирепый взгляд, как у хищника, который ждет свою жертву. Грубой ладонью он прижимает меня к роялю, затем берет меня за бедра и поднимает на него. Я бьюсь задницей о клавиши, и музыка превращается в бессвязный беспорядок, как и я.

Его бедра оказываются между моими бедрами. Он обхватывает мою грудь обеими руками, массируя чувствительную плоть, перебирая твердые соски.

— Пожалуйста, Энцо… — Мои брови напрягаются, стенки внутри меня сжимаются от пьянящего желания. — Мне нужен твой член.

Он наклоняется ко мне, его тяжелое дыхание сбивается о мои губы, когда он наклоняется еще больше, его рот прижимается к моей челюсти, его зубы хватают кожу, когда он вводит свой палец в мою киску, дюйм за дюймом, манящим дюймом.

Я открываюсь ему навстречу, желая, чтобы он вошел глубже и быстрее.

— Энцо, пожалуйста, сделай это сильнее.

Он хрипловато усмехается.

— Посмотри на мою жадную жену, раздвигающую для меня свою прелестную киску так широко, как только может. — Он скользит еще одним пальцем между моими влажными губками, и я со стоном выгибаю спину, ощущения… это слишком.

— О… блять, — вздыхаю я с дрожью, и он глубоко рычит, захватывая мое горло, как будто оно принадлежит ему. Его большой палец нажимает на мой пульс, усиливая его, пока он погружает пальцы в меня ленивыми движениями.

— Трахни меня. Пожалуйста… — Я стискиваю зубы, мои глаза тяжело закрыты. — Я сходила с ума, думая о тебе по дороге домой, вспоминая сегодняшнее утро. Проигрывала его снова и снова…

Он рычит, приближается к моему рту, крепко целует меня, а затем пускает свой рот по моей груди, животу… Он просовывает руки под мои бедра, усаживает меня на скамейку, на которой я только что сидела, и опускает голову мне между ног.

Он встречает мой взгляд, его язык скользит от моей попки вверх, к моему клитору. Я выгибаюсь под ним, клавиши поют в такт моим крикам. Его язык проникает глубоко внутрь меня, а затем его губы смыкаются вокруг моего клитора, сильно втягивая меня в свой рот.

Отчаяние очередного оргазма разгорается с новой силой, и я нуждаюсь в нем еще больше, чем в предыдущем. Мой клитор болит, пока он лижет, покусывает, грубо сосет, его пальцы снова входят в меня. Я не знаю точно, сколько их. Я слишком далеко зашла, чтобы сосредоточиться на чем-либо, кроме отчаянного желания получить освобождение, за которым я гонюсь. Еще один щелчок его языка — и я разрываюсь на части.

— Да! — В горле перехватывает дыхание, и я кричу, впиваясь ногтями в его кожу, дергая его за волосы, пока кончаю. Мое тело содрогается, когда он пробует меня на вкус, его язык проникает внутрь, тянется к моему клитору, делает это снова и снова, доводя меня до исступления.

— Ммм, — стонет он, практически высасывая меня досуха, и вибрация его голоса бьет по моему телу, как фейерверк.

Он приподнимается и берет мой рот в медленном поцелуе, и я чувствую вкус себя, когда он переплетает свой язык с моим.

Его ладони оказываются под моей задницей, поднимая меня с рояля на ноги, которые, кажется, не работают.

— Руки на клавиши, малышка, — произносит он, и я медленно делаю то, что мне велено, выгибаю свою попку навстречу его жаждущим рукам. Ладонь сильно ударяет меня, прежде чем три пальца проникают внутрь меня.

— Да, — задыхаясь, кричу я, желая, чтобы этот мужчина наконец-то трахнул меня.

Он отпускает меня и отступает назад, а я смотрю на него из-за плеча. Он снимает с себя футболку и бросает ее, прежде чем его руки оказываются на поясе брюк. Очертания его толстого члена вызывает у меня желание встать на колени и сосать его. Но я слишком сильно хочу его в себе, чтобы двигаться.

Рука скользит к моей киске и работает с клитором, пока я наблюдаю, как он стягивает свои брюки и боксеры настолько, что из них выглядывает его головка.

Он тащит их вниз по своим мускулистым бедрам, пока не снимает до конца. Его ладонь обхватывает его длину, и он стонет, глядя, как я трогаю себя.

Но он не отпускает меня далеко. Он вжимается в меня всем телом и, схватив за волосы, откидывает мою голову назад.

— Кому ты принадлежишь? — Наши глаза встречаются, когда головка его члена входит в меня, давая мне почувствовать вкус. — Скажи это. — Он проникает чуть глубже.

— Энцо… — Я заикаюсь, не в силах осознать, как сильно мне это нужно.

— Скажи это, детка. Я хочу это услышать. — Его голос пронизан потребностью во мне — его жене. Той, которую он любит. Той, которую он боготворит. И Боже, я поклоняюсь этому человеку. Он — мое все.

— Я принадлежу тебе… только тебе. Мое тело, моя душа — все это всегда было твоим. Только твоим. Пожалуйста, просто трахни меня. — Слова вылетают в спешке.

— Хорошая девочка, — хмыкает он, и в этот момент он полностью входит в меня.

— Бляяять! — Он шлепает меня по заднице свободной рукой, а мои стоны и крики сливаются в один звук, который я едва узнаю.

Он бьет бедрами, то выходя, то снова входя. Мое тело сильно ударяется о пианино, ногти впиваются в клавиши, создавая нашу собственную музыку. Эти его звериные удары, рука, вцепившаяся в мои волосы, другая, шлепающая меня сильнее, заставляют меня карабкаться, привязывая к себе.

— Вот так… бери каждый дюйм, — ворчит он, перебирая пальцами мои пряди, выгибая шею, чтобы его зубы обхватили мочку уха. — Это твое.

А потом наступает время волн. Они несут меня, пока я не погружаюсь в блаженство, пока меня не вымывает на берег, и его руки обхватывают меня и крепко держат. Потому что с ним я никогда не утону. Никогда больше не утону.

ДЖЕЙД

ШЕСТНАДЦАТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ

— Сбавь скорость! — говорю я ему, когда он с визгом проносится мимо машины слева от нас. — Если ты не хочешь, чтобы я родила ребенка в этой машине, Энцо!

— Черт, прости меня, детка. — Он глубоко вздыхает, кладет ладонь мне на бедро и легонько сжимает, а я пытаюсь контролировать свое дыхание, еще одна схватка приземляется в нижней части моего живота.

Я делаю еще один вдох, стараясь не паниковать, но я чувствую, что это приближается, мое сердце быстро ускоряется, пульс сильно бьет в шею.

Потому что в этот момент мое сознание возвращается к тому дню. К тем ужасным воспоминаниям, когда у меня был сын и когда его у меня отняли. Боль. Кровотечение — мое тело и мое сердце — я чувствую его сейчас, как гнойную рану, наполняющую меня агонией. Выносить еще одного ребенка — это тяжело. Труднее, чем я думала, учитывая мое прошлое. Я была матерью без ребенка, а теперь я буду матерью с ребенком… Буду ли я знать, что делать? Подведу ли я ее? Мою дочь. Боль в переносице напомнила мне о моей собственной матери и ее любви, которая до сих пор сопровождает меня во всем, что я делаю.

— Мы почти на месте, — говорит Энцо, его голос теперь настоятелен и в то же время мягок. Он хотел этого ребенка с того момента, как я узнала о своей беременности. Мы не пытались активно. Это было что-то вроде: ну, если это случится, значит, это случится. И вот однажды это случилось.

Моя прекрасная дочь вот-вот появится на свет, а ее мама даже не может держать себя в руках. Но я буду стараться. Я хочу насладиться этим моментом. Растить ее, зная, что меня любят и заботятся обо мне. Что я в безопасности. Это то, чего у меня никогда не было раньше. Но Энцо заботился о том, чтобы я знала это каждый день. Он меня берег. Никто больше не тронет меня.

Наконец мы приехали, и он быстро припарковал машину, взял наши сумки и помог мне выйти.

— Ты можешь идти или мне тебя нести?

Я смеюсь, даже стиснув зубы от боли.

— Я могу идти, детка.

Он кивает, и я тянусь к его руке, крепко сжимая ее. Он смотрит на меня, его брови нахмурены, его грудь поднимается и опускается. Это мило, как он нервничает. Это заставляет меня любить его еще больше.