— Какое у тебя время на полумарафоне? Наверняка лучше, чем два часа и двадцать две минуты.

— Это время — больше, чем может сказать большинство людей. — Я скрещиваю руки на груди. — И я скажу тебе только в том случае, если ты перестанешь заниматься самобичеванием. Ты сделала это чертово дело. Гордись этим, Марго Эндрюс.

Марго смотрит на меня, и в ее глазах застывает удивление. Она делает глубокий вдох и крепко сжимает бутылку.

— Я горжусь, — тихо говорит она, и я улыбаюсь. — Я сегодня хорошо поработала.

— Вот именно, и ты сегодня молодец. Мой рекорд в полумарафоне — час и три минуты. Я лучше справляюсь с более длинными дистанциями.

— Час?

— Нельзя забывать о трех минутах. Эти 180 секунд очень важны.

— Ты меня обманываешь.

— Нет.

— Как это вообще возможно?

— Мировой рекорд в полумарафоне для мужчин — пятьдесят семь минут. Некоторые люди считают мое время медленным.

— Кто? Гепарды?

Я снова смеюсь.

— Вот именно. Хватит обо мне. Как ты себя чувствуешь теперь, когда у тебя появилось время на восстановление?

— Мир перестал вращаться, так что, думаю, это хорошо. — Она откручивает крышку спортивного напитка и делает маленький глоток. — Ты не видел мою подругу? Она вдвое меньше меня, со светлыми волосами. Я была с ней на финише.

— Я сказала ей, чтобы она поскорее проведала тебя. Палатка слишком маленькая, и они не пустили ее внутрь.

— Я не хочу, чтобы она думала, что я умерла.

— Я высунул голову несколько минут назад и сообщил ей, что ты дышишь.

Лицо Марго смягчается, и она изучает меня.

— Почему ты выглядишь так знакомо? Мы уже встречались до этой неловкой встречи, когда я выгляжу так, будто меня затащили в ад и обратно инопланетяне?

— Мы не встречались, и я бы не сказал, что ты выглядишь так, будто тебя затащили в ад и обратно. Может быть, только в чистилище. — Нас еще не познакомили, так что технически это не ложь. Я никогда больше не увижу эту женщину — особенно после того, как узнаю, что она больше не встречается с Джереми, — поэтому нет смысла откровенничать о том, откуда она может меня знать. К тому же я не хочу, чтобы она думала, что он унаследовал от меня свое дерьмовое мнение о спортсменках. — И я понимаю, что часто выгляжу знакомым. Я всегда друг друга. Какой-то невзрачный белый парень.

— Подожди. — Она щелкает пальцами. — Ты говоришь прямо как чувак, который озвучивал книгу, которую я слушала вчера вечером.

Блять.

То, что ей нравятся романтические книги, не очень хорошая новость для меня.

Я не сильно отличаю свой голос диктора от обычного, и чем дольше буду стоять здесь и разговаривать с ней, тем быстрее она поймет, что я вру.

Опять.

А это черта, которой я не хочу обладать.

— Странно. Я не слышал этого раньше. — Я прочищаю горло и указываю на нее через плечо. — Я передам тебя диспетчеру. Они заставят подписать пару бланков, но ты свободна. Мы не держим тебя в заложниках, и ты должна отправиться праздновать со своей подругой.

— Да. Я должна. Без нее это было бы невозможно. — Марго встает и прижимает к груди бутылку с спортивным напитком. Она выглядит ярче, чем когда я затащил ее в палатку, и это заставляет меня чувствовать себя лучше, отправляя ее обратно в мир. — Спасибо за помощь. — Она кивает на мой планшет. — Извини за дополнительную работу.

— Не стоит об этом. Всегда весело, когда люди ненавидят мой рождественский свитер, — поддразниваю я, и, черт возьми, Господи. Она действительно чертовски милая. Когда она откидывает голову назад и смеется, ее губы немного подрагивают, и это чертовски отвлекает. — Не забудь взять свою медаль, когда будешь уходить. У тебя ее не было, когда ты прибежала, и я полностью поддерживаю идею носить ее по городу, чтобы ты могла похвастаться всем остальным, что ты сделала сегодня утром, пока они спали. Особенно дерьмовым бывшим парням.

— Это правда. Я благодарна тебе за то, что ты не позволил мне надрать задницу на глазах у всех.

— Уборка заняла бы несколько часов. — Я касаюсь ее плеча и отхожу к бегуну, который идет с пакетом льда, обернутым вокруг колена. — Ты можешь сделать все, что задумала, Марго Эндрюс. Не позволяй никому говорить тебе обратное.

— Я благодарна за ободряющую речь. — Она машет мне рукой и поворачивается к финишной прямой. — Эй. Ты, наверное, знаешь мою группу крови, а я ничего не знаю о тебе. Ты скажешь мне свое имя, или я должна называть тебя Рудольфом?

— Финн, — говорю я ей, подмигивая. — Меня зовут Финн.

— Финн, — повторяет она, и мне нравится, как она произносит мое имя. — Это гораздо лучше, чем Руди.

Откинув свой заплетенный в косичку хвост, она шаркает на улицу, и я ухмыляюсь, глядя ей вслед.

МАРГО

Я никогда не видела, чтобы здание было так украшено к Рождеству.

Гирлянды прикреплены к стенам. По потолку висят огни, а в центре комнаты стоит семифутовая елка.

— Боже! — стону я, когда мы с Катариной находим пару стульев у бара. — Как будто здесь все праздники свалились.

— Ладно, Скрудж. — Она пихает меня локтем и машет бармену. — Уже почти Рождество. Не могла бы ты повеселиться хотя бы пару секунд, пожалуйста?

— Хорошо. Но как только заиграет Мэрайя Кэри, я уйду отсюда.

— Да ладно! Она же икона!

— Я не делаю этого. — Я качаю головой, и мои заплетенные косички раскачиваются из стороны в сторону под моей шапочкой. — Вот и все.

— Ты выиграла. — Она высовывает язык и заказывает нам выпивку. — Но только потому, что я знаю, что у тебя все еще чувствуешь боль.

— Боль и возбуждение. — Я опираюсь локтем на барную стойку и поворачиваюсь на стуле лицом к ней. — Я все еще думаю о парамедике, который помог мне вчера. Он был чертовски горяч.

— О! Это мне напомнило. — Катарина роется в сумочке и достает телефон. — Кто-то снял видео, как он ловит тебя на финише. Они загрузили его в TikTok, и оно стало вирусным.

— Что? — Я хватаю телефон и смотрю, как спотыкаюсь под украшенной аркой на финише. Теряю опору, и «Горячий парамедик» проносится мимо, позволяя мне упасть в его объятия. На его лице выражение озадаченности, а то, как он кричит на кого-то, чтобы тот убрался с дороги, выглядит тревожно-сексуально. — И они сделали это под музыку? Боже мой!

— Посмотри на комментарии. Я не могу перестать смеяться.

Я прокручиваю страницу вниз, читая некоторые из них вслух. — Хэштег: Папочка. О боже, это же любовный роман, который только и ждет, чтобы случиться. Вы видели, как быстро он там оказался? Мой мужчина никогда бы так не поступил. — Я смеюсь над этим, затем читаю другое. — Кто-нибудь, пожалуйста, найдите этого человека??? Я сейчас упаду, и мне нужно, чтобы он меня поймал!!! — Я возвращаю ей телефон и ухмыляюсь.

— Вау. Это золото. Интернет его обожает.

— Он появился буквально из ниоткуда. В одну секунду ты была рядом со мной, а в следующую он уже тащил тебя прочь.

— Он был милым, Кэт. И забавным. Он заставил меня смеяться, когда я находилась в адских муках, так что в моей книге это будет наградой.

— Как ты не узнала его полное имя? Имя пользователя в Instagram или что-то в этом роде, чтобы мы могли покопаться в его личности?

— У него не было всей информации о себе на свитере, и мне показалось, что это не самый подходящий момент выяснять, кто он такой, пока я пыталась уменьшить свое влечение. Кроме того, разве нет какого-то пункта договора между пациентом и врачом, который запрещает ему когда-либо снова меня видеть? — Я потягиваю свой джин с тоником. Алкоголь растворяется в моей крови и заставляет меня притопывать под ту песню, которая играет из колонок. — Бесполезно открывать запертую дверь.

— Ты не была в больнице, Марго. Я уверена, что ты снова сможешь разговаривать с человеком на финише гонки.

— Для этого нужно выучить не только его имя. Финн. Какое несправедливо сексуальное имя для несправедливо сексуального мужчины. В его волосах было немного седины, и то, что осталось от моей души, почти покинуло мое тело, когда он подмигнул мне.