— Такой милый парень. Похоже, ты действительно любишь свою работу. Особенно если помогаешь дарить праздничное настроение круглый год. — Она переходит к следующему дереву и наклоняет голову в сторону, оценивая. — Эта неплохая, но твоя елка намного лучше.
— Эти люди хоть немного постарались? А мне нравится моя работа. Она не всегда веселая, но она всегда стоит того, понимаешь?
— Именно так я отношусь к преподаванию. В некоторые дни я бы предпочла заниматься чем-нибудь другим, потому что это физически и умственно истощает. Но потом мои дети показывают успехи в чтении или заводят первого друга в классе, и весь негатив уходит.
— Ты поняла. — Я опускаю руку ей на спину и веду ее к последнему дереву на этой стороне комнаты. Честно говоря, я нахожу любой предлог, чтобы прикоснуться к ней, и если мне придется провести экскурсию по каждой чертовой украшенной ели Фрейзера в здании, я это сделаю. — Что думаешь по этому поводу?
— Ты подбираешь мнения для конкурса следующего года? — спрашивает Марго с дразнящей улыбкой, и от этого луча у меня замирает сердце.
Такое чувство, будто меня бьют током с помощью дефибриллятора. Как будто реанимируют после нескольких минут, проведенных без сознания.
Я видел ее накрашенной и в милых нарядах. Видел, как она выходит из душа с тушью под глазами. Видел ее посреди ночи, полусонную и улыбающуюся мне, как будто она далеко-далеко в приятном сне, и одно я знаю точно: она чертовски красива.
Сексуальна и чертовски дразнящая, но в ней есть что-то мягкое. Что-то любящее, и это заставляет меня снова почувствовать себя подростком, впервые влюбившимся в нее.
Мои ладони потеют, когда она рядом. Мне хочется надуть грудь и сделать что-нибудь глупое, чтобы привлечь ее внимание, когда она смотрит на меня. Я жажду ее так, как никогда не жаждал никого другого, и именно поэтому я попросил ее встретиться со мной на публике, а не завалиться в мою постель снова — хочу узнать ее получше, потому что мне кажется, что здесь что-то есть. Что-то большее и лучшее, чем секс, и мне чертовски любопытно.
Я давно не встречался с кем-то, может быть, года два?
Я развлекался с другими женщинами. У меня были и случайные знакомства, и быстрые встречи у себя дома после ночи в баре, но ни одна из них никогда не удерживала мое внимание так долго.
А Марго — да, и она делает это легко.
Мне все в ней нравится.
— Да. — Я прочищаю горло и подтягиваю воротник своего свитера со снеговиком. — В этом году мы заняли третье место, и все, что будет меньше первого на следующее Рождество, будет разочарованием.
— Твоя елка была третьей? А что, черт возьми, было первым? Что-то, присланное с Северного полюса?
— Иди сюда. — Я протягиваю руку, и она берет ее, — тонкие пальцы сцепляются с моими. Мы проходим через все остальные конкурсы от местных компаний и известных брендов. Останавливаю нас в последней комнате в задней части музея и указываю на двенадцатифутовое дерево в центре помещения. — Вот это.
— Боже мой. Они повесили на свою елку целый город?
— Ага. Дома. Дороги. Поезд, который пробирается сквозь ветки. Зацени огни сосулек. Это создает впечатление, что идет снег.
— Ладно, без обид на твою елку из «Анатомии Грей», но это просто невероятно. — Она обходит вокруг и с трепетом смотрит на шедевр. — Это напоминает мне один магазинчик у себя дома, который украшают к праздникам. Это невероятно.
— Где ты выросла? — спрашиваю я, наблюдая за ее волнением, когда она прикасается к одной из фигурок дома. — Это маленький городок, который можно встретить в фильмах о Хэллмарке?
— Вряд ли. — Марго смеется и снова придвигается ко мне. — Я выросла в Мичигане, а после колледжа переехала в Чикаго.
— Твои родители до сих пор живут в «Рукавичке»?
— Да. Мой отец — пилот, базирующийся в Детройте, и на Рождество он урвал пятидневную поездку в Лондон. Моя мама присоединилась к нему, так что я увижу их после праздников.
— Не хочешь заняться авиацией?
— Я думала об этом. Мне нравится общаться с людьми, но я предпочитаю быть приземленной.
— Есть планы покинуть Чикаго в ближайшем будущем?
— Зачем? — Она поворачивается ко мне лицом с острой, лукавой ухмылкой. Поднимает на меня взгляд, у меня возникает желание поцеловать ее. Притянуть в объятия, чтобы я мог продолжать слушать о ее надеждах и мечтах. — Тебе будет грустно, если я уеду?
— Да. — Я демонстративно разглядываю ее с ног до головы. Запечатлеваю в памяти черты, как то, как выпирает ее левое бедро, когда она пытается быть дерзкой, и как у нее слегка вьются волосы. — Мне будет.
— Ну… — Она поправляет подол юбки, и мне хочется провести рукой по ее бедру, — по теплой коже. Я хочу притянуть ее в свои объятия и заставить увидеть, что в мире есть хорошие люди, которые могут относиться к ней лучше, чем мой сын. — Мне было бы грустно уезжать. Особенно сейчас. Так что я не планирую никуда уезжать.
Я понятия не имею, что будет с нами после следующей недели.
Сможем ли мы встречаться и серьезно относиться друг к другу?
Будем ли мы дружить с выгодой, пока один из нас не решит остепениться с кем-то другим?
Это проблема на потом, потому что я притягиваю ее к себе. Глажу по щеке и провожу большим пальцем по челюсти, ухмыляясь, когда она одаривает меня ослепительной улыбкой.
— Похоже, тебе нравится проводить со мной время, мисс Эндрюс, — бормочу я.
— Что я могу сказать? Твои свитера мне по душе. — Она делает паузу и кладет руки на центр моей груди. — Ты тоже мне по душе, мистер Мэтисон.
Я сдерживаю стон и прижимаюсь лбом к ее лбу.
— Ты не можешь называть меня так здесь. Мне хочется быть молодым и глупым, затащить тебя в шкаф и заняться с тобой сексом.
Марго хихикает, совсем не сожалея.
— Пойду принесу нам горячего шоколада. — Встает на носочки и целует меня в щеку. — Если ты решишь, что хочешь быть молодым и глупым, ты знаешь, где меня найти.
Она отстраняется и подмигивает мне. Я смотрю, как она удаляется, покачивая бедрами из стороны в сторону, понимаю, что буду чертовски сильно скучать по ней после того, как все будет сказано и сделано.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
МАРГО
Парень в свитере:
Ты спишь?
Я:
Определи, что такое бодрствование.
В данный момент я похоронена под кучей одеял, потому что в моей квартире чертовски холодно, так что да, технически я не сплю, но не рада этому.
Парень в свитере:
Не утренний человек?
Я:
Я — человек середины дня. Я действительно сияю в два часа дня.
Дай угадаю. Ты встаешь раньше солнца.
Парень в свитере:
Всегда. Мир гораздо приятнее, пока все не проснулись.
Я:
Ты, наверное, уже готов к обеду, да?
Парень в свитере:
Не совсем. Я внизу, пью кофе. Решил накачать тебя кофеином, чтобы мы могли пробежаться.
Я:
Откуда, черт возьми, у тебя мой адрес?
И бегать? На улице два градуса.
Парень в свитере:
Идеальная погода для пробежки.
Я:
Ты, наверное, точно сумасшедший.
Парень в свитере:
По крайней мере, у меня есть кофе.
Я:
Кофеин я выпью, а вот бег — это вопрос спорный. Я в четвертом корпусе, квартира 623. Шестой этаж.
Парень в свитере:
До скорой встречи, любительница позднего подъема.
— Я все еще пытаюсь понять, откуда ты знаешь, где я живу. Книги о триллерах и подкасты о настоящих преступлениях говорят мне, что я скоро стану жертвой. Может, ты записываешь очередной роман о преследователях?
