Анна использовала старинные слова, некоторые обороты казались неясными, что придавало её рассказу мистический оттенок.

— Тогда почему они повздорили?

— Усгот твердил, что это не победа, а отложенная гибель. Гуррат — неторопливые существа, и умеют ждать неисчислимое количество времени. И однажды, когда сёстры луны пустятся в пляс, солнце закроет глаза. Тогда они прольют реки крови.

— Но этого недостаточно, чтобы стереть человека из истории, — я пожал плечами.

— Верно… Кроме того, Усгот был неизлечимо болен идеей. Чародей мечтал создать идеальное живое оружие. Человека, который бесконечно наращивает силу. И однажды он станет настолько мощным, что сможет убить всех Древних Богов и занять их престол, ведя людей к светлому будущему.

— Но ты прав. Одних безумных идей мало… Усгот проводил массовые эксперименты над людьми, скрещивал их с низшей кастой. Ты ведь видел Плоды войны? Так вот это его рук дело. Именно поэтому их часто называют так, как называют.

— А при чём тут поэзия?

— Не знаю… Бытует мнение, что он жив до сих пор. Теперь его называют Безумным поэтом. Бессменный владыка Чёрной Башни — Безумный поэт Усгот!

Что-то в этой истории мне показалось до боли знакомым. Я пытался ухватить ускользающую ниточку странных ощущений.

— Знаешь, Аня… Я верю в существование скрытого зла.

— Т-тоже верю, — она прошептала мне на ухо. — Раньше немного лукавила. М-миша скептик, сильно злится, если его точку зрения не разделяют. Поэтому, чтобы понравиться ему, немного вру про свои взгляды.

Я не знал, как реагировать на эту информацию и зачем она вообще это сказала, чтобы стать на миллиметр ближе?

Я потянулся за бутылкой вина. Мы продолжили говорить обо всем на свете. Моя подозрительность немного утихла. Теперь Аня казалась обычной девушкой со своими тараканами и тайными страхами, что делало её более человечной.

Как и положено, старик встал, словно по будильнику, и сменил нас на посту. После ещё двух четырёхчасовых смен настала очередь разгадывать секрет врат.

— Кажется, утро, — на глазах Михаила появились слёзы, когда он потягивался и широко зевал. — Леон, не заставил тебя скучать?

— Нет! Он хороший слушатель и собеседник, — подмигнула она парню.

— Вот как! В следующий раз будешь дежурить со мной! — улыбаясь, сказал он мне.

В его словах я почувствовал приглушённую ревность.

— Мальчик мой, подойди сюда, — он ощупывал полость, окружённую драгоценными камнями, а другой рукой подозвал меня.

— Ну… похоже на отверстие под ключ…

— Неправильно. Это отверстие под посох. Размер идеально подходит для классических посохов, которые используют лекари. Как только сделаешь дело, пустишь немного огня внутрь!

Мне легко удалось вставить кончик древка. Пламя потекло по предплечьям, затем по навершию и влилось в врата. Драгоценные камни ярко вспыхнули, раздался механический звук, но всё заглохло.

— Может, нужно влить ману в те отверстия, где камни потухли?

Я присмотрелся. Разъём под посох окружали драгоценные камни, а немного выше, выложенные треугольником, я заметил очертания большого треугольника с двумя кругами в центре. Рисунок был покрыт грязью и пылью, поэтому сразу не разглядел его.

Старик смочил платок в вине и начал очищать золотистый металл.

Картина прояснилась. Яркая пламенеющая полоса растекалась снизу и шла вверх до половины.

— Возможно, нужно заполнить фигуру, — предположил я.

— Действуйте, маги, — добавил он.

Михаил снял кулон и направил его к маленькому отверстию. Анна указала пальцем, когтем. Из кулона вылетели трескучие молнии, бившие по воротам. Из её когтя еле заметная пепельная дымка.

Треугольник вспыхнул насыщенным алым. Камни ослепляли. Механический звук нарастал.

Врата начали исчезать, складываясь в два столба по бокам.

Проход полностью открылся. Перед нами стояла стена из вековой паутины.

— Ждём особого приглашения?

— Понимаешь, мы можем не вернуться оттуда, — Михаил встревоженно озвучил свои опасения.

— Не волнуйся, одна нога там, другая здесь. Быстрое приключение, мой мальчик, — старик немного посмеялся и сжёг паутину ладонью. Она вспыхнула, осветив пространство.

— Идем те же, — Аня, воодушевилась исследованием и влекла нас за собой.

По правде говоря, мне не особенно хотелось лезть в очередную мрачную дыру… Но лучше с Мясником в логове зверя, чем стать куском мяса в зубах у тигра.

Внутри всё было поросло древней паутиной. Ботинки оставляли глубокие следы в пыли. Однако даже через, казалось бы, непроглядную пелену можно было разглядеть величие очередной колоннады, украшенной красным золотом.

Я стукнул посохом по зачернённому мрамору, чтобы очистить помещение от паутины. Крошечные искры, как светлячки, заполнили всё пространство.

Восходящий свет раскрывал жуткие картины, вырезанные на стенах… На одной из них бесконечный ряд людей шёл к обрыву, чтобы кинуть детей в бездонную зубастую пасть чудовища, тиранически огромного.

Только чёрные крылья этого существа могли накрыть город своей тенью. Его глаза пылали ехидными огоньками, насмехаясь над всеми человеческими огнями.

Дальше изображено существо, покрытое чешуёй. Казалось, это человек, скрещённый с драконом, который раздвоённой плетью лупил рабов, заставляя их строить уходящие в небо циклопические башни.

— Святая троица, зачем церкви скрывать такое? — застывший Михаил подал голос. Его испуганные глаза приковались к первой картине.

Следующие рисунки показывали восстание людей. Две армии сошлись в безумной мясорубке. От заката до рассвета проливали кровь. Я на мгновение услышал стоны и крики, грохот заклинаний и свист пролетающих стрел.

— Похоже, это Игнис-аголия: средняя каста тех, чьё имя нельзя называть. По легендам они многократно превосходят людей, за исключением магов, — старик указал пальцем на ящеров.

Это можно перевести как «рабы Чудовищного пламени».

На противоположной стене к городу плотными рядами двигался легион чудовищ, похожих на смертоносных животных, с теми же драконами из легенд. Каждый имел черты ящера.

— Вон там Аголия — обыкновенные рабы, а если немного переиначить, то скот или звери! Сильные и сложно убиваемые, но ничего выдающегося. Сейчас их воспринимают как обычных животных, на которых спокойно охотятся.

— Кто?

Анна странно взглянула на меня. Я, по правде, уже устал от странных взглядов.

— Охотники, конечно… Из этих тварей создают много магических или около магических предметов. Например, чёрные мечи, посохи, щиты, броню и так далее, — чётко произнёс старик.

— Ну… ну да… Некоторые имеют металлические кости, — добавила Аня.

Дальше шло множество исторических событий, изображённых на стенах.

Меня заинтересовала последняя, на которой трое людей в рясах возводят барьер при помощи сверкающего алого кристалла.

Мне хотелось задать вопрос, но учитель помог избежать неловкой ситуации.

— Герои-основатели возводят границу между нашим миром и их. Камень — это сердце Несущего свет, который погиб во время последней битвы. Второе сердце побеждённого украл тёмный волшебник Усгот.

— Неужели оно такое мощное?

— И да, и нет. Чтобы разрушить барьер, нужно нанести удар, эквивалентный количеству магии в кристалле. Что, в свою очередь, означает смерть одного из них. Как видим, никто не решается пожертвовать собой ради новой войны.

— Разве нельзя нанести совместную атаку? Их же ещё много?

— Можно. Но есть одно «но». Они не представляют собой монолитную структуру. То есть, там свои группировки и владельцы территорий. Им нужно много ресурсов для поддержания жизни. Мудрецы Змеиной башни говорят, что восемьдесят процентов своей бесконечной жизни они проводят во сне. Ещё десять — на спаривание.

— Так вот, — поднял палец старик. — Скорее всего, если двое объединятся и израсходуют львиную долю силы на удар, тогда конкуренты немедленно атакуют их. Было бы иначе — мы бы давно вымерли.