— Жалко, — добавляет другой, качая головой. — Посылать кого-то другого, чтобы он убрал за ним беспорядок.

Я стою, мое дыхание поверхностное, мое сердце колотится. Каждое жестокое слово, которое они говорят, все глубже вгрызается в меня, и я чувствую, как моя грудь сжимается от паники. Мой отец не послал бы Кристен, он не бросил бы меня вот так. Должно быть объяснение.

Наконец, Кристен говорит, его голос хриплый и полный горя, когда он вытирает кровь с лица. — Он не смог прийти, — говорит он, глядя на меня, прежде чем снова обратить свой взгляд на Максима. — Кейс скончался сегодня утром. У него был сердечный приступ.

Мир останавливается.

Я моргаю, мой разум пытается обработать слова. — Что?

Лицо Кристена пепельно-серое, тяжесть правды отображается в его глазах. — Он ушел, София. Твой отец... он умер.

На мгновение все вокруг меня замирает. Насмешливые голоса людей Максима, холодный ветер, кусающий кожу, даже напряжение в воздухе, все это исчезает, сменяясь оглушительной тишиной. Мой отец. Мертв.

— Нет, — шепчу я, качая головой и делая шаг назад, словно пытаясь уйти от правды. — Это невозможно.

Кристен делает шаг ко мне, его выражение лица наполнено сочувствием. — Это правда. Он скончался рано утром. Я пришел сюда от его имени. Я бы сказал это раньше, но… ты понимаешь, это делает нас уязвимыми.

Я чувствую, как земля уходит из-под ног. Мое тело дрожит, узел в горле сжимается, пока я больше не могу его сдерживать. Я ломаюсь, слезы текут по моему лицу, когда я падаю на колени.

Моего отца больше нет. Человека, который, несмотря на все его недостатки, был единственным человеком, который был рядом со мной. Единственный человек, который, как я думала, никогда меня не покинет. А теперь его просто... нет. Горе накатывает на меня волной, удушающее, неумолимое.

Я едва слышу мужчин вокруг себя, но их голоса прорезают пелену моей скорби.

— Так быстро умер? Кажется, это удобно, — усмехается один из людей Максима.

Еще один шагнул вперед, вытаскивая телефон, чтобы проверить новости. Через несколько мгновений он поднимает глаза, подтверждая слова Кристен. — Это правда, босс. Кейс Престон мертв.

Максим хрюкает, его челюсти сжимаются. Он не выглядит удивленным, но вокруг него витает атмосфера разочарования. Он делает шаг ко мне, его присутствие маячит, но я слишком поглощена своим горем, чтобы беспокоиться.

— Я хотел, чтобы он был жив, — бормочет Максим, его голос тихий, как будто он произносит мысли вслух. — Я хотел, чтобы он увидел, как все это разваливается. — Он выдыхает, явно раздраженный изменением планов.

Кристен опускается на колени рядом со мной, кладя руку мне на плечо. — Пожалуйста, — говорит он, его голос хриплый от эмоций. — Позволь мне отвезти ее на похороны ее отца. Ей нужно быть там.

Глаза Максима вспыхивают чем-то, раздражением, может быть, даже сочувствием, но это быстро сменяется тем холодным, отстраненным взглядом, который он всегда носит. Он не отвечает сразу, вместо этого переключая внимание на своих людей.

Прежде чем он успевает что-либо сказать, воздух прорезает рев двигателя, и подъезжает машина. Дверь открывается, и Тимур выходит, направляясь к нам с определенной целью.

Максим поднимает бровь, его раздражение переходит в любопытство. — Что случилось? — спрашивает он резким голосом, явно расстроенный тем, что его прервали.

Лицо Тимура серьезно, и когда он подходит ближе, он бросает на меня короткий взгляд, прежде чем обратить внимание на Максима. — У меня есть новости, — говорит он мрачным тоном.

Максим вздыхает, пальцы его сжимаются, словно он сдерживает свой темперамент. — Что еще? — бормочет он.

Тимур наклоняется ближе, тихо говоря с Максимом, хотя я улавливаю обрывки их разговора. Что-то о… планах. О Кейсе. О сроках. Я не могу сосредоточиться, не из-за подавляющего горя, давящего на меня со всех сторон, но я чувствую перемену в атмосфере.

Выражение лица Максима становится жестче, когда Тимур продолжает, и что бы Тимур ни говорил, это серьезно. Я вижу, как между ними растет напряжение, но я слишком онемела, слишком сломлена, чтобы понять.

Все, что я знаю, это то, что моего отца больше нет.

Максим поворачивается к Артему и Тимуру, выражение его лица нечитаемо, затем кивает головой в сторону машины. Их голоса выводят меня из оцепенения.

— Нам нужно поговорить, — коротко говорит он, его голос пронизан раздражением. — Кристен, ты идешь с нами.

Кристен колеблется, глядя на меня, и я чувствую прилив паники. Они собираются поговорить, принять решения обо мне и моем будущем, а я остаюсь в неведении. Я отталкиваюсь от земли, вытирая заплаканное лицо. — Я имею право знать, что происходит, — резко говорю я, мой голос сильнее, чем я ожидала.

Максим останавливается, медленно поворачиваясь ко мне. Его глаза холодны, тверды, и его терпение явно на исходе. — Нет, не имеешь, — резко говорит он, подходя ближе. — Ты останешься в машине. Это не твоя забота.

— Не моя забота!? — спорю я, чувствуя, как мое разочарование и гнев вырываются на поверхность. — Ты принимаешь решения о моей жизни, о жизни моего отца...

— Хватит!? — перебивает меня Максим, его голос грохочет, когда он возвышается надо мной, его присутствие душит. Его глаза впиваются в мои, и на секунду я чувствую, как тяжесть его ярости давит на меня, как физическая сила. — Садись в машину, сейчас же.

Я замираю, мое сердце колотится. Чистая сила его гнева заставляет меня замолчать, и хотя каждая часть меня хочет дать отпор, хочет потребовать ответов, я знаю, что не смогу выиграть эту битву. Не здесь, не сейчас.

Дрожащими руками я отворачиваюсь и иду к машине, проглатывая горький вкус поражения. Двое людей Максима стоят у дверей, их лица пусты, они даже не узнают меня, когда я забираюсь внутрь. Они следуют за мной внутрь, сидят в тишине, их выражения лиц бесстрастны, как будто все это не имеет для них значения.

Я сижу там, мое тело напряжено, и смотрю через окно, как Максим, Артем и Тимур ведут Кристена в соседний кабинет. Дверь за ними закрывается, и я остаюсь наедине с двумя охранниками, которые ничего не говорят. Единственный звук, это тиканье остывающего двигателя машины.

Я ненавижу это. Быть отстраненной. С тем, что я просто еще одна пешка в их игре. Мой отец мертв, и я заслуживаю знать, что произойдет дальше, но все, что я могу сделать, это сидеть здесь и ждать, пока они решат мою судьбу.

Минуты тянутся, и через лобовое стекло я вижу, как люди Максима все еще расставлены по округе, с оружием наготове. Машина ощущается как тюрьма, а тишина удушает, но я не могу от нее избавиться. Пока нет.

В конце концов, после того, что кажется вечностью, дверь машины распахивается. Максим входит первым, его выражение лица жесткое, но сосредоточенное. Они приняли решение. Я просто пока не знаю, какое.

Глава 15 - Максим

Кристен сидит напротив меня в моем офисе, его поза напряженная, но сдержанная. Артем и Тимур тоже здесь, стоят рядом, как тени. Глаза Кристена сужаются, когда он смотрит на меня, подозрение зреет за ними.

— Дело было не в деньгах, — говорит он ровным голосом, но я слышу в нем нотки обвинения. — Зачем вы на самом деле похитили Софию и почему вы охотились за Кейсом?

Я откидываюсь на спинку стула, чувствуя знакомый ожог гнева глубоко в животе. — Речь идет о смерти моего отца, — холодно говорю я, каждое слово несет в себе тяжесть правды. — Арло Шаров.

Кристен не вздрагивает, но я вижу, как его глаза становятся жестче. Он складывает все воедино. — Кейс не убивал твоего отца, Максим, — твердо говорит он. — Я не знаю, что тебе сказали, но ты преследовал не того человека.

Я сжимаю челюсти и наклоняюсь вперед, положив локти на стол. — Факты говорят об обратном. Машина, которую видели уезжающей с места убийства моего отца? Ее арендовал Кейс Престон. Думаешь, я просто проигнорирую это?

Кристен вздыхает, явно расстроенный. — Да, машина была арендована, но не для того, что вы думаете. Мы думали купить несколько для операций, поэтому Кейс арендовала ее, чтобы протестировать. Она нам не понравилась, поэтому мы ее вернули. Вот и все. Больше ничего.