На линии тишина, и я почти чувствую, как меняется воздух вокруг нее. Она больше не говорит, но я слышу, как она дышит, слегка неровно, словно она погрузилась в мысли, словно воспоминание о той короткой встрече застряло в ее сознании. Я знаю это чувство. Оно такое же, как и у меня, когда я уходил от нее.

Это странно. Я привык контролировать, сохранять холодную дистанцию между собой и тем, что мне нужно сделать. В Софии есть что-то, что вызывает у меня любопытство, что заставляет меня хотеть приблизиться, посмотреть, насколько далеко может зайти это притяжение между нами. Мне даже не нужно находиться с ней в одной комнате, и я уже чувствую это. Напряжение. Желание.

Ее голос снова прорезает тишину, но теперь он мягче, более уязвимый. — Я просто... Я хочу чего-то настоящего, понимаешь? Не этого устроенного дерьма. Не Джексона. Кого-то, кто заставляет меня чувствовать себя живой.

Будь осторожна со своими желаниями.

— Блин, Соф, — бормочет ее подруга, — Мне пора. Только не делай ничего, о чем пожалеешь, ладно?

Она фыркает. — Конечно. Пока, Джен.

Ее слова повисают в воздухе, и я слышу, как она шевелится, может быть, откидывается на спинку кровати, ее мысли блуждают. Она молчит несколько мгновений, и я позволил тишине растянуться, слушая слабый звук ее дыхания. В этом есть что-то почти интимное, возможность слышать ее вот так, без того, чтобы она знала, что я там. Это как будто я внутри ее разума, слышу то, что она не сказала бы никому другому. То, в чем она едва признается себе.

Затем она издает тихий стон, от которого у меня учащается пульс. Ее дыхание прерывается, а простыни шуршат, этого достаточно, чтобы мой член стал полутвердым.

Я представляю, как она лежит там, ее тело вытянуто на кровати, напряжение дня медленно тает, пальцы скользят под ее пояс. На ней что-то такое же красивое, как платье, которое она носила на днях? Или, что еще лучше, она в одних трусиках?

Она, вероятно, не понимает, как красиво она выглядела, когда столкнулась со мной, как печаль в ее глазах делала ее еще более интригующей. Интересно, о чем она думает сейчас, в этот тихий момент, когда она не строит гримасу ни для кого. Думает ли она о Джексоне? Сомнительно. Она, вероятно, думает о том незнакомце, которого она не может до конца забыть.

Обо мне.

Я чувствую, как мой пульс учащается, когда я слышу, как она снова шевелится, как тихо шуршат простыни под ней. Она не знает, что я здесь, что я слушаю каждый ее вздох, каждый стон. Она понятия не имеет, сколько силы это мне дает.

Я слушаю, как она удовлетворяет себя, и это всего лишь вопрос нескольких минут, прежде чем ее тихие вздохи станут тихими, и я знаю, что она кончила. Я представляю ее красивое лицо, темные глаза и полные, жаждущие губы.

Черт, теперь будет невозможно держать руки подальше от нее.

Глава 8 - София

Полуденное солнце сияет над головой, пока я еду по шоссе, окна моей машины опущены, чтобы впустить ветерок. Это ясный день, идеальный для тренировки в спортзале, чтобы выпустить пар. Мне это нужно. Все в последнее время было слишком — постоянное давление моего отца, невыносимое присутствие Джексона и это затянувшееся чувство того, что я в ловушке. Я сжимаю руль немного крепче, пытаясь стряхнуть грызущее меня разочарование.

Внезапно машина дергается вперед, чихая, а двигатель издает странный скрежещущий звук. Мое сердце замирает, когда машина замедляется, приборная панель загорается, как рождественская елка. Я нажимаю на газ, но ничего не происходит. Никакой реакции.

— Серьёзно? — бормочу я себе под нос, прижимая машину к обочине. Я переключаюсь на парковку и глушу двигатель, глядя на приборную панель, словно она оскорбила меня лично. Вздохнув, я открываю капот и выхожу из машины, и меня тут же обдает жаром от тротуара.

Я смотрю на двигатель, руки на бедрах. Я понятия не имею, на что смотрю. Внутреннее устройство автомобиля для меня как будто иностранный язык. Я слегка наклоняюсь, как будто это как-то поможет мне разобраться, но запутанная мешанина металла и проводов только заставляет меня чувствовать себя еще более потерянной.

— Ладно, что теперь? — бормочу я себе под нос. Я могу вызвать эвакуатор, но мне не хочется ждать часами.

Я достаю телефон, быстро ввожу в строку поиска остановка машины на шоссе, надеясь, что на YouTube найдется чудесное видео для таких моментов. Пока я прокручиваю результаты, машина замедляется и останавливается позади моей.

Я оглядываюсь через плечо, внезапно осознавая, что я одна на обочине оживленного шоссе. Из машины выходит мужчина... высокая, широкоплечая фигура с видом непринужденной уверенности. На нем простая футболка и джинсы, ничего, что кричит об опасности, и его лицо открытое, даже дружелюбное. Его темные волосы аккуратно подстрижены, и он двигается с легкостью, которая предполагает, что он уже делал что-то подобное раньше.

— Нужна помощь? — Его голос глубокий, но теплый, нисколько не пугающий. Он подходит, слегка приподняв руки, как будто хочет заверить меня, что он здесь не для того, чтобы доставлять неприятности.

Я колеблюсь секунду, переводя взгляд с него на свою машину. Но что-то в нем меня успокаивает. Может быть, это то, как он улыбается, или то, как он держится на расстоянии, ожидая моего ответа.

— Да, вообще-то, — говорю я, убирая прядь волос за ухо. — Машина просто заглохла. Понятия не имею, что с ней не так.

Он кивает, глядя на открытый капот машины. — Не против, если я взгляну?

— Пожалуйста, — отвечаю я, отступая в сторону, чтобы дать ему место. — Я как раз собирался попробовать видеоурок на YouTube, но… да, это не совсем моя область знаний.

Он тихонько посмеивается, звук низкий и успокаивающий. — YouTube хорош для многих вещей, но для машин? Может, не очень. — Он подходит ближе к двигателю, заглядывая внутрь, как будто делал это уже сотню раз. — Меня, кстати, зовут Артем.

— София, — говорю я, слегка улыбаясь. В его присутствии есть что-то, что ощущается как что-то основательное, надежное. Не как у Джексона, чье обаяние всегда кажется отрепетированным. Артем кажется настоящим.

Он начинает возиться с несколькими деталями под капотом, его руки двигаются с отработанной точностью. — Похоже, это может быть проблема с генератором. Либо это, либо проблема с аккумулятором. Вы заметили что-нибудь странное перед тем, как машина заглохла? Мерцающие огни, странные звуки?

Я качаю головой, прислонившись к борту машины. — Нет, ничего подобного. Она просто... остановилась. В одну секунду она была в порядке, а в следующую — умерла.

— Иногда бывает, — говорит Артем, кивая самому себе. — Не волнуйся, это, скорее всего, не слишком серьезно. Я могу помочь тебе разобраться.

Я смотрю, как он работает, и чувствую себя странно успокоенной его спокойным поведением. В нем есть что-то, что кажется отличным от большинства мужчин, которых я встречала. Может быть, это его тихая уверенность или тот факт, что он не пытается завести светскую беседу или произвести на меня впечатление. Он просто помогает, без каких-либо ожиданий.

— Кажется, вы много знаете об автомобилях, — говорю я, стараясь поддерживать непринужденную беседу.

— Я много времени проводил с ними, — отвечает он, глядя на меня с легкой усмешкой. — Со временем ты набираешься нового опыта.

Я киваю, наблюдая, как он продолжает работать. В его движениях есть что-то такое, он так уверен в себе, так комфортно чувствует себя в своей шкуре. Это... освежает.

— Спасибо, что остановились, — добавляю я через мгновение. — Я не была уверена, что буду делать.

— Никаких проблем, — говорит Артем спокойным голосом. — Тебе повезло, что я проезжал мимо. Могла бы застрять здесь на какое-то время.

Когда он наклоняется ближе к двигателю, проверяя что-то под капотом, я обнаруживаю, что немного расслабляюсь. Странно, как легко с ним разговаривать, как это нормально, хотя мы совершенно незнакомы. Может быть, это потому, что у него нет никаких планов, он просто здесь, чтобы помочь, и всё.