Меня пронзает неловкость, но я скрываю ее за вежливой улыбкой, высвобождая свою руку из его. — Мне тоже приятно познакомиться, Джексон.

Пока мы обмениваемся любезностями, я не могу не чувствовать его взгляд на себе, блуждающий так, что у меня мурашки по коже. Он едва уловим, но недостаточно, чтобы я его не заметила. Его взгляд продолжает опускаться ниже, скользя по вырезу моего платья, даже когда он говорит о чем-то совершенно обыденном. Я знаю этот тип, обаятельный снаружи, но высокомерный внутри, тип мужчины, который привык получать все, что хочет.

Мой отец и мистер Миллер продолжают свой разговор, смеясь над какой-то деловой сделкой, которую они обсуждали, совершенно не замечая дискомфорта, нарастающего внутри меня. Джексон, тем временем, слегка наклоняется, понижая голос, когда говорит.

— Итак, София, — говорит он, все еще переводя взгляд с моего лица на мое тело, — каково это - быть дочерью такого могущественного человека? Держу пари, ты привыкла, что все делают то, что ты говоришь.

Я поднимаю бровь, не уверенная, смеяться мне или отшатнуться. — Я бы так не сказала, — отвечаю я, сохраняя тон легким, но отстраненным. — Власть - это не все.

Джексон ухмыляется, явно не замечая моего дискомфорта — или предпочитая его игнорировать. — Может, и нет, но это точно облегчает жизнь, не так ли?

Его слова раздражают меня, но больше всего меня беспокоит то, как он на меня смотрит. В его взгляде чувствуется чувство права, как будто он думает, что я просто еще один приз, который можно выиграть. Мое терпение истощается по мере продолжения разговора, и я ловлю себя на том, что поглядываю на отца, гадая, как долго мне придется терпеть это знакомство.

Кейс, заметив мою едва заметную перемену, наконец вмешивается. — София, Джексон подумывает взять на себя большую часть бизнеса своего отца. Я подумал, что вам двоим будет полезно познакомиться. В будущем мы еще увидим Миллеров.

Я вежливо киваю, хотя внутри меня кипит от этого намека. Невысказанный намек на то, что это знакомство может быть чем-то большим, чем просто бизнес, что, возможно, здесь есть будущее, которое мой отец видит. Мой живот сжимается от этой мысли, и я сопротивляюсь желанию закатить глаза.

Улыбка Джексона становится шире, он явно наслаждается одобрением моего отца. — Да, мы будем проводить больше времени вместе, я уверен. Может, мы сможем как-нибудь собраться вместе. Только мы двое?

Я выдавливаю улыбку, хотя это больше похоже на гримасу. — Я очень занята в эти дни.

Он усмехается, как будто я разыгрываю из себя недотрогу. — Да ладно, не говори так, словно это звучит как рутина. Обещаю, я веселый.

Я слегка киваю, сохраняя тон вежливым, но твердым. — Я уверена, что ты так думаешь, но, как я уже сказала, у меня много дел.

Прежде чем он успевает продолжить, я поворачиваюсь к отцу. — Если вы меня извините, я, пожалуй, пойду найду Дженнифер. Я обещала ей помочь с кое-чем. — Это хлипкое оправдание, но мне все равно. Мне нужно уйти от Джексона и его блуждающих глаз.

Мой отец кивает, его взгляд немного смягчается, когда он смотрит на меня. — Конечно, София. Ступай.

Мистер Миллер вежливо кивает мне, а Джексон, все еще ухмыляясь, смотрит на меня с тревожной напряженностью, пока я поворачиваюсь и ухожу. Я чувствую его взгляд на себе все время, и я не вздыхаю с облегчением, пока не оказываюсь снова на лужайке, вдали от удушающего присутствия как Джексона, так и любых ожиданий, которые мой отец мог бы иметь по отношению ко мне.

Когда я выхожу на улицу, прохладный воздух касается моей кожи, успокаивая бурю эмоций, назревающую внутри меня. Я оглядываюсь на грандиозное место, на блестящих гостей и идеальные пары, и чувствую, как знакомое напряжение оседает в моей груди.

Жизнь, которую построил для меня мой отец, прекрасна на первый взгляд, но всегда есть что-то, что таится под ней, сделки, ожидания и люди вроде Джексона, которые видят во мне только часть власти, которой обладает моя семья. Я отказываюсь позволить себе превратиться в шахматную фигуру в чьей-то игре.

Глава 3 - Максим

Тусклый свет моего офиса отбрасывает длинные тени по всей комнате, пока я сижу за столом, прижимая телефон к уху. Голос Ивана на другом конце провода потрескивает, как всегда спокойный и сдержанный, хотя я могу сказать, что он так же увлечен темой, как и я. Иван переехал в другой штат, чтобы расширить нашу деятельность, оставив меня здесь главным. Он доверил мне управление делами, и я взял на себя эту ответственность без жалоб, но бремя всего этого стало тяжелее после смерти моего отца.

— Я внимательно слежу за ситуацией, — говорю я, откидываясь на спинку стула. Напряжение от предыдущего дня все еще давит на мои плечи. — Генри должен скоро появиться. Он утверждает, что у него есть информация о смерти Арло.

Молчание Ивана растягивается на мгновение, прежде чем он снова заговорит, его голос становится напряженным. — Если у этого человека есть какие-то веские доказательства, я хочу, чтобы ты обращался с ними осторожно. Никаких ошибок.

Я киваю, хотя он меня не видит. — Я получу от него то, что нам нужно, так или иначе. Он уже назвал свою цену.

Еще одна пауза. — Делай, что нужно, но держи меня в курсе. Это может все взорвать.

— Понял.

Я слышу скрип открывающейся двери кабинета, и Артем входит внутрь, указывая на человека, ожидающего в коридоре. Генри. Человека, о котором мне рассказывал Доминик. — Похоже, мой гость прибыл, — говорю я в трубку.

Иван хрюкает, его тон теперь пренебрежительный. — Вперед. Я поговорю с тобой позже.

— Увидимся. — Я вешаю трубку, кладя телефон на стол как раз в тот момент, когда входит Генри в сопровождении Артема.

Генри выглядит нервным, как будто его ждет расстрел, а не совещание. Он невысокий человек, лысеющий, с темными глазами, которые мечутся по комнате, словно ища спасения. Он пытается это скрыть, но легкая дрожь в его руках, когда он садится напротив меня, выдает его. Я уже видел этот взгляд раньше, такие люди, как он, всегда знают, что одно неверное слово отделяет их от катастрофы, когда они имеют дело с нами.

— Господин Шаров, — приветствует он дрожащим голосом.

— Генри, — говорю я, слегка наклоняясь вперед и прищурившись. — У тебя есть для меня информация.

Он быстро кивает, заламывая руки на коленях. — Да, да, есть но… прежде чем я чем-то поделюсь, мне нужно знать, что я получу компенсацию. Эта информация, ее нелегко получить. Если кто-то узнает, что я с тобой разговариваю...

Я поднимаю руку, прерывая его нервный бред. — Ты получишь свои деньги. Теперь начинай говорить.

Генри с трудом сглатывает, явно испытывая облегчение от того, что я его еще не убил. Он возится с флешкой в кармане, вытаскивает ее и кладет на стол между нами. — Эта запись… она четырехмесячной давности, снаружи особняка Арло Шарова.

Я сжимаю челюсти при упоминании отца. Четыре месяца погони за тенями, следования мертвым следам и борьбы с тишиной. Теперь этот нервный человек может иметь ключ ко всему. — Я видел отснятый материал, — говорю я ровным голосом. — Человек в маске уезжает от особняка. Это бесполезно.

Генри качает головой, вытирая пот со лба. — Не только это. У меня есть еще.

Он подталкивает мне флешку, но я не тянусь за ней. Вместо этого я откидываюсь назад, наблюдая за ним, ожидая продолжения. Он знает, что одни кадры не дадут ему того, что он хочет. Это должно быть больше, чем просто размытое видео человека в маске.

— На кадрах не так уж много видно, ты прав, — признает он, и его голос стал немного сильнее. — Поэтому я провел собственное расследование. Я нашел модель автомобиля на кадрах, отследил записи об аренде.

Мои глаза сужаются. Это что-то новое.

Генри достает из кармана фотографию и кладет ее на стол. Я смотрю на нее. Та же машина, несомненно, та, что на видео.

Фотография машины, это не то, что привлекает мое внимание. Это то, что Генри говорит дальше.

— Эта машина... — Он прочищает горло, его глаза нервно бросаются на меня, прежде чем он продолжает. — ...ее арендовал Кейс Престон. Четыре месяца назад, примерно в то время, когда был убит твой отец.