Внезапно снаружи офиса раздается громкий шум. Хейли останавливается, ее голова дергается в сторону двери, а ее улыбка гаснет.

Из-за двери раздается приглушенный голос Артема. — Я же говорю, он сейчас, наверное, занят. А что, если я передам ему?

Дверь распахивается, и вот она.

София.

Она стоит там, держа в руках документы, которые я просил из дома, ее взгляд мечется между Хейли и мной. Выражение ее лица меняется, всего на долю секунды, но этого достаточно. Я вижу проблеск боли в ее глазах, хотя она пытается это скрыть, пытается взять себя в руки. Я чувствую внезапную, неожиданную волну вины, накатывающую на меня, хотя я знаю, что не сделал ничего плохого.

— Вот, — говорит она размеренным и спокойным голосом, передавая документы Артему. — Можешь отдать их ему.

Я смотрю на нее, застыв, не зная, что сказать, что сделать. Она даже не удостаивает меня вторым взглядом, прежде чем развернуться на каблуках и выйти из офиса.

Хейли тихонько посмеивается у меня за спиной, ее глаза сияют от удовлетворения. — Ты причинил боль бедной девочке.

Ярость переполняет мои вены. Мое терпение лопается.

Я встаю одним быстрым движением, мой стул резко царапает пол. Прежде чем Хейли успевает отреагировать, я хватаю ее за волосы, откидываю ее голову назад и смотрю на нее сверху вниз. — Убирайся отсюда нахер, Хейли, — рычу я, мой голос полон предупреждения. — Если ты когда-нибудь снова покажешь свое лицо, ты пожалеешь об этом.

Она издает испуганный крик, ее уверенность испаряется в одно мгновение, когда она пытается освободиться. — Максим...? — начинает она, но мне неинтересно слышать что-либо еще.

— Уходи. Сейчас же. — Моя хватка крепче, и она вздрагивает, ее дыхание сбивается, а на глаза наворачиваются слезы.

— Ладно, ладно, я пошла!? — восклицает она.

Я отпускаю ее, отталкивая от себя. Она ковыляет к двери, ее тушь размазана от слез, прежде чем выбежать из комнаты, не оглядываясь.

В тот момент, когда она уходит, я резко выдыхаю, в отчаянии проводя рукой по волосам. Мой разум кружится, все еще застряв на взгляде Софии, когда она стояла в дверях. Чувство вины грызет меня, хотя я знаю, что не должно. Я не то чтобы что-то делал с Хейли, черт, я даже не думал о ней месяцами.

Артем, стоявший у двери, молча наблюдает за происходящим. Когда в комнате снова становится тихо, он делает шаг вперед, качая головой.

— София сама пришла, чтобы доставить их, — говорит он, держа в руках стопку документов. — Она сказала мне, что ей дома слишком душно.

У меня сжимается грудь. Слишком душно?

— Сомневаюсь, что ей сейчас лучше…, — продолжает Артем с ноткой сочувствия в голосе.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь прочистить голову. Почему меня это вообще волнует? София - моя жена, да, но дело не в чувствах, а в силе, контроле. Она часть этой жизни, потому что должна была ею быть, а я всегда держал свои эмоции под контролем. Что-то в том, что она видит Хейли со мной… это беспокоит меня.

Больше, чем следовало бы.

— Останови водителя, который везет ее домой, — приказываю я, и мой голос звучит резче, чем хотелось бы.

Артем прочищает горло, с опаской глядя на меня. — Я думаю, она сама приехала. Наверное, уже уехала.

Я ругаюсь себе под нос, снова проводя рукой по волосам. Мои мысли мечутся, разрываясь между желанием преследовать ее и желанием отпустить. Она не влюблена в меня, или, по крайней мере, так я себе говорил. Этот брак никогда не был о любви. Он был о союзах, власти и о том, чтобы взять верх над американцами. Так почему же мысль о том, что она может пострадать от всего этого, заставляет меня чувствовать себя таким неуравновешенным?

Неужели ей было больно? Я вспоминаю ее взгляд, напряженность в позе, то, как она даже не хотела оставаться в комнате. Может, она меня не любит. Может, никогда не полюбит. Что-то изменилось между нами. Она бы не выглядела так, если бы ей было все равно, хотя бы немного.

— Мне ее разыскать? — осторожно спрашивает Артем, чувствуя мои колебания.

Я качаю головой, чувствуя, как волна разочарования накатывает на меня. — Нет. Отпусти ее пока.

Артем кивает, но в его выражении лица есть намек на неуверенность. Он выходит из кабинета, оставляя меня наедине со своими мыслями.

Я сажусь обратно в кресло, тупо уставившись на документы на столе. Мой разум продолжает прокручивать момент, когда вошла София, выражение ее лица. Чувство вины снова терзает меня, хотя я знаю, что не перешел никаких границ. Я на мгновение закрываю глаза, пытаясь оттолкнуть противоречивые эмоции, бурлящие внутри меня.

Почему это важно? Я всегда гордился тем, что сохранял контроль, никогда не позволял эмоциям диктовать мои действия. И вот я здесь, чувствую, что мне нужно объясниться с женщиной, которая должна была быть не более чем пешкой в этой игре.

Я качаю головой, раздраженный собой. Я не должен так себя чувствовать, мне должно быть всё равно. Но мне не всё равно.

Глава 22 - София

Я сжимаю руль так крепко, что костяшки пальцев белеют. Я даже не осознаю, как быстро я еду, пока не вижу, как деревья размываются по обе стороны от меня. Дорога тянется вперед, но все, о чем я могу думать, это момент как Хейли обнимает его, ее рука на его галстуке, эта глупая ухмылка на ее лице.

Почему так больно?

Не то чтобы я в него влюблена. Я не могу в него влюбиться. Наш брак никогда не был об этом, он был о выживании. Силе. И все же, вид его с ней что-то глубоко внутри меня перевернул, резкую, ноющую боль, которую я не могу игнорировать.

Слезы застилают мне глаза, и я сердито моргаю. Я не хочу плакать из-за этого. Из-за него. Но воспоминания о наших совместных моментах всплывают в моей голове, как он смотрел на меня, когда думал, что я не вижу, как его прикосновения заставляли мое тело оживать так, как я никогда раньше не чувствовала. Неужели все это ничего не значило для него?

Я кусаю губу, пытаясь удержать рыдания, грозящие вырваться на свободу. Хейли Лоуренс. Конечно, это должна была быть она. Она известная модель, которую я видела по телевизору, в журналах, высокая, красивая и непринужденно гламурная. Она - все, чем я не являюсь, и, возможно, это то, что жалит больше всего.

Может быть, Максим действительно находит ее красивее меня. Может быть, она как раз тот тип женщин, который ему действительно нужен.

Ревность горит в моей груди, и я ненавижу себя за это. Я не хочу чувствовать себя так. Я не хочу беспокоиться о том, с кем он проводит время или кого он желает. Но мысль о нем с Хейли, о том, что она касается его так, как я, это посылает новую волну боли, проносящуюся сквозь меня.

Я быстро вытираю глаза, пытаясь сосредоточиться на дороге, но не могу избавиться от ощущения, что я качусь по спирали, что больше ничего не имеет смысла. Я должна быть сильной. Я уже так много пережила. Я не должна позволить этому повлиять на меня.

Когда я мчусь по дороге, что-то привлекает мое внимание, женщина, стоящая у своей машины на обочине шоссе и машет рукой, призывая на помощь. Ее машина выглядит так, будто сломалась, и на мгновение я колеблюсь. Воспоминания о последней поломке моей машины нахлынули, страх и беспомощность, которые я почувствовала, когда появился Артем и все потемнело.

Но я не могу просто так ее там оставить.

Я останавливаюсь и выхожу из машины, пытаясь стряхнуть странную смесь эмоций, кружащихся в моей голове. Женщина выглядит с облегчением, когда я приближаюсь, ее руки покоятся на бедрах.

— Тебя подвезти? — спрашиваю я, мой голос немного дрожит, все еще от собственных мыслей.

Женщина качает головой. — Нет, просто помочь с шиной. Она спущена, и я не знаю, как ее поменять.

Я киваю, подходя ближе, чтобы взглянуть на шины. Я абсолютно ничего не знаю о замене спущенных шин, но я думаю, что мы сможем разобраться вместе. Что угодно, чтобы отвлечься от беспорядка, который я оставила в офисе Максима.

— Посмотрим, что мы можем сделать, — говорю я, выдавливая улыбку и приседая возле машины. Мои руки слегка дрожат, но я сосредотачиваюсь на задаче, пытаясь отгородиться от болезненных мыслей, затуманивающих мой разум.