— Я понял это, когда убил Фернандо, — признаюсь я, понизив голос. — Последние четыре месяца я мог думать только о мести. Это поглощало меня. Каждый день я просыпался с одной лишь ненавистью в сердце. Я хотел уничтожить любого, кто встанет у меня на пути, любого, кто встанет между мной и отмщением за отца.

Я замолкаю, позволяя весомости моих слов дойти до её сознания. Она пристально смотрит на меня, не отрывая от меня глаз.

— Когда я наконец убил его, когда я прошел мимо тела Фернандо... — Я слегка покачал головой, горький смех сорвался с моих губ. — Это даже не имело значения. Я думал, что так и будет. Я думал, что его убийство принесет мне удовлетворение, которого я так долго добивался. Это было ничто. Это было похоже на... как будто идешь по куче пыли.

Рука Софии поднимается и нежно ложится мне на грудь, ее прикосновение приземляет меня так, как я и не думал, что это возможно.

— Единственное, о чем я думал в тот момент, — продолжаю я, и мой голос становится тише, — была ты. Мне было плевать на месть. Мне было плевать на годы ненависти, которые я нес в себе. Все, о чем я мог думать, это все ли с тобой в порядке. Было ли тебе больно, что с тобой сделали? Ненависть, которую я испытывал к миру... она просто исчезла. Ее заменило что-то другое. Беспокойство о тебе. Забота. Если это и есть любовь, то... да, я влюблен в тебя.

У нее перехватывает дыхание, и я вижу, как на глаза наворачиваются слезы. — Максим…, — шепчет она, и голос ее прерывается.

Я притягиваю ее ближе, обхватываю руками ее талию и крепко прижимаю к себе. Она кладет голову мне на грудь, и я чувствую, как ее дыхание поднимается и опускается, ровное и успокаивающее.

— Я никогда не думала, что найду это, — признается она, ее голос заглушается моей рубашкой. — Не в этом мире, не со всем, что произошло. С тобой... это кажется реальным. Это кажется правильным.

Я касаюсь губами ее лба, оставляя там нежный поцелуй. — Это реально, — бормочу я. — Я никуда не уйду, София.

Она слегка отстраняется, ее глаза ищут в моих глазах хоть какой-то намек на сомнение, но его нет. Я имею в виду каждое слово. Я никогда не думал, что буду заботиться о ком-то подобном. Не после всего, через что я прошел, после всей тьмы, которая поглотила мою жизнь. С Софией есть свет. Причина продолжать идти дальше насилия и кровопролития.

— Я защищу тебя, — обещаю я, мой голос тверд. — Неважно, что встанет на нашем пути, неважно, кто попытается встать между нами. Ты моя, и я сделаю так, чтобы никто больше никогда не причинил тебе вреда.

Она мягко улыбается, тяжесть мира, кажется, спадает с ее плеч, когда она наклоняется ко мне. — Ты тоже мой, — шепчет она в ответ, ее рука лежит на моей щеке.

Я киваю, грудь сжимается от незнакомого, но желанного тепла. Я не привык так себя чувствовать, не привык впускать кого-то в себя, но с ней это кажется естественным. Правильным.

Молчание между нами затягивается, но теперь оно комфортное, больше не отягощенное тем, что мы не сказали. Мы перешли черту, признали то, к чему никто из нас не был готов, но теперь, когда это открыто, я не могу представить себе возврата. Я не хочу.

— Я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что, — тихо говорит она, голос ее ровный, но хрупкий. — Пообещай мне, что мы не потеряем себя в этом мире. Во тьме.

Я киваю, прижимаясь своим лбом к ее лбу. — Я обещаю.

Мы стоим там, обнявшись, и впервые за долгое время я чувствую, что могу дышать. Больше не нужно притворяться, больше не нужно прятаться. Только мы двое, вместе сталкиваемся со всем, что будет дальше.

Глава 26 - София

Слова Максима эхом отдаются в моем сознании, наполняя меня вихрем эмоций. Его признание казалось настоящим, даже грубым. Я видела искренность в его глазах, чувствовала это в том, как смягчался его голос, когда он говорил со мной. Это подавляет, как поток чувств, которые я не позволяла себе обработать до сих пор. Ярость, ненависть, которые я когда-то испытывала к нему, все еще там, но они переплетены с чем-то другим. С чем-то более глубоким.

Я смотрю на него, стоящего так близко, его глаза темные от желания, но за этим скрывается что-то более мягкое, более уязвимое. Его рука тянется к моему лицу, его пальцы нежно скользят по линии моего подбородка, притягивая меня ближе. Я не отстраняюсь. Я не могу. Пространство между нами растворяется, и прежде чем я это осознаю, наши губы сталкиваются, поцелуй наполнен всеми сдерживаемыми эмоциями, которые мы оба подавляли.

Его поцелуй грубый, голодный, но я чувствую в нем и нежность, то, как его руки собственнически сжимают мою талию, словно он боится, что я ускользну. Я таю в нем, мое тело прижимается к его, когда жар между нами нарастает. Его руки скользят под мой халат, сбрасывая его с моих плеч, пока он не падает на пол мягкой кучей. Я вздрагиваю, когда прохладный воздух касается моей кожи, теперь открытой, но прикосновение Максима зажигает внутри меня огонь, который быстро стирает любые следы холода.

Он не тратит время, его руки исследуют каждый дюйм моего тела со смесью грубости и заботы. Мое дыхание сбивается, когда его губы скользят по моей шее, оставляя за собой обжигающий след. Я чувствую его желание, его потребность во мне, и понимаю, что хочу его так же сильно. Я никогда не чувствовала ничего подобного раньше, эту грубую, сильную потребность, которая заставляет меня забыть обо всем остальном.

— Максим…, — шепчу я, едва в силах выговорить хоть слово, когда он поднимает меня на руки и несет к кровати.

Мое сердце колотится, пульс ускоряется от предвкушения, когда его губы оказываются прямо над моими. Комната внезапно кажется меньше, словно из нее выкачали весь воздух, оставив только нас двоих, запутавшихся в этом моменте.

Он опускает меня на кровать, его тело нависает надо мной, и его вес вызывает во мне толчок возбуждения. Его губы врезаются в мои, требовательно, грубо, как и он сам. Мои руки инстинктивно тянутся к его спине, притягивая его ближе, нуждаясь в большем количестве прикосновений. Его поцелуи настойчивы, наполнены голодом, который отражает мой собственный, и я чувствую, как мое тело отвечает, тепло заполняет каждый дюйм меня.

Его рука сжимает мои волосы, запрокидывая мою голову назад, пока его рот скользит вниз по моей шее. Каждый поцелуй грубее предыдущего, и я не могу сдержать тихий стон, который вырывается из моих губ, когда он нежно кусает чувствительную кожу. Как будто он снова заявляет на меня права, и я нисколько не против.

— Это то, чего ты хочешь? — Его голос, низкий рык, его горячее дыхание возле моего уха, когда он прижимается ко мне.

— Да, — выдыхаю я, слово едва слышно, когда мое тело выгибается навстречу ему. Я хочу его. Я хочу его всеми возможными способами. Грубость, интенсивность, это все, чего я никогда не знала, что жажду.

Его руки бродят по моему телу, сжимая мою талию, когда он притягивает меня ближе. Нет ничего нежного в том, как он прикасается ко мне. Его руки твердые, почти собственнические, но это вызывает во мне дрожь, которую я не могу объяснить. Как будто он точно знает, как распутать меня, как сломать все мои стены, пока не останется ничего, кроме желания.

Я полностью в его власти, и это вызывает волну предвкушения во мне. Его взгляд темнеет, когда он смотрит на меня сверху вниз, его глаза горят смесью похоти и чего-то более глубокого, чего я никогда раньше не видела.

— Ты моя, — рычит он, его руки скользят по моим бедрам, его прикосновения твердые и непреклонные. — Ты ведь знаешь это, не так ли?

Я киваю, не в силах говорить, слишком ошеломленная ощущением его грубых рук на моей коже. Он наклоняется, захватывая мои губы в яростном поцелуе, и я чувствую, как контроль ускользает от меня, потерянный в пылу момента.

Его рука сжимает мое бедро, притягивая меня ближе к себе, и я не могу сдержать тихого всхлипа, который срывается с моих губ, когда его грубость вызывает во мне новую волну желания.

Как раз когда я думаю, что мое возбуждение не может подняться выше, что-то меняется. Давление ослабевает, и его прикосновения смягчаются, его поцелуи становятся медленнее, более обдуманными. Его рука, когда-то грубая и требовательная, теперь нежно скользит вверх по моему боку, его большой палец нежно касается моей кожи. Он слегка отстраняется, его дыхание согревает мои губы, и я открываю глаза, чтобы увидеть, как он смотрит на меня сверху вниз, с чем-то более мягким в выражении его лица.