Ещё перед тем, как я узнал правду о маме, я лично написал несколько бумажных писем каждому, кто мне или был, или до сих пор дорог. Бевису, как единственному моему товарищу не по цели, я поведал о своих планах на арктическую планету, откуда уже попал сюда…

И вообще, как я сюда попал?

Наклонившись над столиком, я потушил третью сигарету об горлышко пепельницы и нехотя вставая на ноги двинулся к Уонке.

Помнится, она говорила, что я лежал голым в подворотне на их территории, полностью чистым и здоровым. Тогда, когда я узнал это мне было всё равно. Ну был голым, лежал хрен пойми, где, и что? Что с того? Мне бегать, танцевать? Но сейчас, оглядываясь на тогдашние слова, я могу с уверенностью сказать, что ни черта не понимаю, как вообще оказался в Новой Александрии во Млечном Пути.

Что эти роботы там нахимичили, что, как я помню, кроме перелома в правом предплечье и незначительного ушиба в локте той же руки, — которые, по словам всё той же Уонки, я получил с её мёртвого многострадального товарища, — был без каких-либо увечий или царапин. Да чёрт возьми, даже без болей в лёгких и в горле!

— А, это ты… — первое, что сказала темноволосая девчонка, когда открыла дверь. Постояла секунды три и отошла в сторону, пропуская меня.

Её номер был в точности такой же, как и у меня. Всё та же мебель, всё то же освещение…

— У меня есть много вопросов, — негромко начал я свою речь, доставая два, непривычных мне, гранёных стакана из кухонной тумбы. — так что рекомендую тебе поудобнее сесть на диван.

— О-о, вопросы, — уважительно кивнула она, беря необычной формы стакан. — Это я люблю.

Я, не сопротивляясь плюхнулся на правую часть трёхместного дивана. Уонка принесла из кухни пластиковую бутылку оранжевой газировки и в данный момент наливала её в одну ёмкость.

— Я, пожалуй, откажусь от этой жидкости, — продолжил я наблюдать за её сконцентрированным действием. Аж смотрите как холодно смотрит! — Уонка, я же только что сказал, что отказался от неё. — показал я рукой наполовину опустошённую бутылку.

— Ой, не-не… прости… я… — она остановилась только тогда, когда второй стакан был полон.

— Ладно, ничего, я сам себе налью, — прытко пошёл я на кухню.

Ну что ты будешь делать… Хотя можно серьёзно восхититься её рабочему запалу, всё время его замечаю, даже когда ситуация прямо противоположна к этому. К примеру, когда я пытаю маргинала, она всегда и щипцы подаст, и скальпель принесёт, — конечно же только когда я сам этого попрошу, — и кровь вытрет, и плоть с кожей вынесет. Прекрасный помощник.

Когда я уже садился, Уонка мирно с каждым учащённым глотком опустошала газировку, время от времени делая перерывы на продышаться. На это я наблюдал с некоторым, я не знаю… непониманием?

Я слегка наклонился вправо, дабы в следующее мгновение удивиться с того, что она выпила, на минуточку, целых три! Две немаленьких и в то же время небольших бутылки апельсиновой газировки! И это всё за то время, пока я наливал себе воды.

— Ладно, давай приступим, значит…

Я остановился, когда моя рука не нащупала пачку в кармане. Остановился, медленно наклонил голову выворачивая другой карман, но и там тоже её не оказалось. Должно быть, оставил в своём номере. Честно, такое положение дел меня ни капельки не обрадовало, но вспоминая, что сегодня я выкурил порядка шестнадцати сигарет, то и само желание зажечь семнадцатую вдруг пропало.

— Значит… — сказала Уонка, подначивая продолжить.

Сделав сначала глубокий вдох, а после выдох, я сел поудобнее, и посмотрел на девчонку, что сидела напротив меня.

— Тебе известно что-нибудь о том, как я попал сюда?

— Ты… вроде бы был нагим, если я не ошибаюсь. Но и чего-то поконкретнее я сказать не могу, потому что не знаю.

— Хорошо… Тогда ты слышала что-нибудь до того, как вы меня нашли, что-то про взрывы, вспышки, я не знаю… электромагнитные импульсы недалеко от того места, где я был?

— Э-эм… нет?.. — неуверенно протянула Уонка.

— Сражу скажу, что требую от тебя серьёзного настроя. Как-никак, но вышеперечисленные и последующие вопросы меня не просто так интересуют. Ты меня поняла?

Думала она секунд четыре, прежде чем дать согласие, кивнув:

— Да, Михаил, тебя я поняла.

— Хорошо. Повторю последний вопрос: слышала ли ты тогда что-нибудь про природные явления в том месте, где вы меня нашли и где я, скорее всего, изначально находился?

— Нет, такие новости я не слышала.

Она вообще ими интересуется?

— Часто ли ты читаешь или смотришь новости?

— Изредка, — отпила она из стакана.

Так, ладно.

— Следующее: ведал ли я тебе события, что произошли со мной до того, как я попал сюда, на эту планету?

— Тоже нет.

Я протяжно выдохнул, откинувшись на спинку дивана.

Значит, ничего не знает… Так даже лучше, ведь чем меньше знаешь всякую хрень, тем лучше для тебя в целом. Но это не хрень, я прекрасно знаю это. Меня это очень, очень сильно интересует сейчас, и останавливаться на достигнутом я не вижу смысла.

И всё же, если откинуть в сторону факт незнания Уонки, то остаётся всего-навсего несколько, немногочисленных вариантов: первый, меня могли подбросить через гиперпространство; второй, каким-то образом телепортировать; третий, переместить иным, неизвестным науке способом.

Первый вариант можно смело выбрасывать на помойку, так как сам прыжок требует некоторое не столь быстрое время на восстановление, дабы все функции используемого двигателя оставались в минимально рекомендованном состоянии. Даже если взять за внимание тот факт, что можно совершить перемещение через гиперпространство сразу же после использования, — что, как понятно, смертельно последующим выходом из строя самого двигателя, а, следовательно, неминуемо последует взрыв из разряда «ахуеть какой огромный!», — это гипотетически лишь на округлённых тринадцать процентов возможно ускорит требуемое время.

Второй вариант тоже катится… Хотя нет, он может сработать. Во-первых, для меня эти слова кажутся просто смехотворными и невозможными, а также до ужаса нелюбимыми, так как слово «телепортация» в Федерации относится к числу запретных в употреблении, где это возможно, но не взять за внимание то, что в относительно неестественной и странной ситуации это, как ни странно, могло произойти. Не стоит забывать, что в мире нет технологий способных совершить телепортацию из одного места в другое.

Как я недавно узнал, на эту роль в интернете люди этого богопоклоняющегося мира часто ставят гипердвигатель. Но, как мы уже знаем, он лишь совершает переход из одного пространства в другое, совершая, насколько это возможно, быстрый переход из одной точки космоса в другую. С научной точки зрения это никак не подходит под телепортацию, так как тело, что совершает этот самый прыжок всё ещё осязаемо, хоть и только в подпространстве. Раньше, если верить истории моей Федерации и более древней истории ВРОНа, которая насчитывает порядка семи сотен тысяч лет с небольшим, были нередки случаи, когда, находясь в подпространстве космический челнок, судно или корабль, мог сдетонировать из-за тогдашней несовершенной технологии работы гипердвигателя.

То есть, эта теория… нет, гипотеза, является… Нет, стоп, это…

Чёрт.

— Уонка, — обратился я к нашему неоспоримому специалисту-психологу, который сейчас открывал четвёртую бутылку. — Так ли сильно заметно, что я… м-м... чёрствый?

— Ты? — она по-быстрому налила полный стакан и сделала маленький глоток. — Да, ты очень и очень чёрствый! — и ответила слегка непонятной интонацией.

— Это ли почему? — изогнул я левую бровь.

— Да потому что тебе и Божья церковь не нравится, и, всякое там, упоминание чего-то необъяснимого и неправильного с твоей авторитетной точки зрения… — она слегка приподняла стакан и качнула в нём жидкость. — Как её там? — и посмотрела на меня.

— Научной, — негромко помог я.

— Да, точно, с научной… — протянув, она мигом осушила очередной стакан, неаккуратно поставив его на столик. — Всё у тебя слиплось на этой науке... И, вообще, не понимаю я тебя. У тебя что, вся жизнь на ней завязана?