Я знаю ответ еще до того, как он озвучивает его. Он всегда отдавал предпочтение Веронике. Она была его золотым ребенком, в то время как моя мать и я были ошибками, как он называл нас несколько раз. Это легкий выбор, если ему приходится пожертвовать одной дочерью, чтобы спасти другую.

— Этот брак, — наконец говорит он голосом, лишенным тепла, — может решить все наши проблемы, финансовая стабильность для всех. Мы не можем отказаться от этого, они не колеблясь уничтожат нас всех, а ты этого не хочешь, верно? Учитывая нынешнюю ситуацию, особенно потому, что твоя мать будет самой легкой целью. Так что ты сделаешь это, Дженна, ради своей матери, ради своей семьи.

Голос моего отца не допускает возражений. Он не дает мне возможности, он совершает сделку, и это окончательно. Его слова подобны удару молота. Слезы текут по моему лицу, размывая комнату вокруг меня.

Я знаю, зачем я сюда приехала, и я понимаю, что это будет означать некоторую жертву с того момента, как я решилась на это. Часть меня просто знала, что мой отец не расстанется с такой значительной суммой денег, особенно для моей матери и меня, не желая чего-то для баланса, но я надеялась на что-то менее страшное. Что-то, что не должно было отнять мою жизнь.

Может, на время лишить нас карманных денег или заставить меня работать на большем количестве работ, чтобы я могла ему платить. К таким последствиям я была готова.

Не это!

Брак с Феликсом Шаровым? Это смертный приговор, и нет никаких шансов, что я выйду из этого невредимой.

Но…

Лучше моя жизнь, чем жизнь моей матери. Если это цена за ее жизнь и здоровье, я готова заплатить.

Поэтому, даже когда мое сердце разбивается на миллион кусочков, я знаю ответ. У меня нет выбора. Сдавленно всхлипнув, я шепчу — Я сделаю это.

Я слышу, как отец говорит мне, что я приняла правильное решение, а Вероника и ее мать подбадривают меня, но все эти слова затихают, когда мой разум кружится от одной-единственной мысли: я выйду замуж за мужчину из Братвы.

Глава 4 — Феликс

Воздух в комнате тяжелый от запаха сигар и моего кипящего разочарования. Шахматная доска красного дерева блестит под резким верхним светом. Кирилл, мой кузен и доверенное лицо, сидит напротив и наблюдает за игрой с хищным блеском, который я слишком хорошо знаю, танцующим в его глазах.

Я стучу пальцем по краю стакана с водкой в руке, но прохлада стакана не помогает утихомирить бушующую внутри меня бурю.

Кирилл с довольным видом захватывает еще одну пешку, и я борюсь с желанием закатить глаза. Этот человек невероятно раздражающий с тех пор, как распространилась новость о моем браке.

Я отхлебнул водки, прежде чем сосредоточиться на доске передо мной, пытаясь просчитать свой следующий ход.

Я передвигаю пешку вперед, и Кирилл, не теряя времени, делает следующий ход.

— Похоже, твоему королю сейчас поставят мат, Феликс. — Кирилл усмехается, звук похож на скрип гравия под ногами. — Точно так же, как маленькая договоренность Пахана поставила тебе мат, — говорит он нараспев, отчего я едва не бросаюсь на него.

На этот раз Кирилл громко рассмеялся, а я нахмурился, борясь с желанием выжать из него жизнь. Упоминание о моем принудительном браке с дочерью Дэниела, Вероникой, царапает мои и без того изношенные нервы, а насмешки Кирилла добавляют соли к ране.

Я еще не встречал эту женщину, но пренебрежительное описание ее Кириллом, они уже встречались однажды на мероприятии, не рисует лестную картину. У Кирилла талант разбираться в людях, как бы хорошо человек ни притворялся, Кирилл был тем парнем, который мог его разгадать.

Он настолько хорош, что со временем я начал уважать его способности, он никогда не ошибался. Он видит людей такими, какие они есть на самом деле, и с его описанием Вероники можно с уверенностью сказать, что вся эта договоренность будет гораздо большей проблемой, чем я изначально предполагал.

— Наверное, на ней больше пластики, чем на съезде хирургов, — продолжает Кирилл, сверкая глазами. — Поверь мне, Феликс, с этой девчонкой ты и недели не протянешь. — Кирилл расхохотался.

— Я уверен, что она не может быть настолько плохой, Кирилл, — спокойно говорю я, одновременно с этим захватив его коня, но это действие не останавливает его, и он продолжает.

— Именно так, потому что она хуже. Избалованная девчонка, — усмехается Кирилл, пренебрежительно махнув рукой. — Папина маленькая принцесса, с трастовым фондом больше, чем ее мозг. Я говорю тебе, она типичная светская Барби.

Я поморщился. Образ, созданный Кириллом, не был тем, что возбуждало, особенно после того, как я увидел фотографию своей невесты, слишком легко представить ее в том свете, который рисовал мой кузен. Весь этот брак по договоренности оставляет горький привкус во рту, от которого я не могу избавиться несколько дней. Брак никогда не был в моих планах, обязательство — в этом аспекте — было не тем словом, которое мне удобно использовать.

Но бросить вызов пахану? Еще более немыслимо.

— Приказ есть приказ, Кирилл, — прорычал я, слова на вкус как пепел во рту. — Пахан приказал, чтобы это произошло, и вряд ли мы с тобой что-то можем с этим сделать. Если бы это было так, меня бы никогда не увидели с этой блондинкой. По правде говоря, я сомневаюсь, я бы завязал отношения с кем угодно. Если бы не приказ, я бы умер на этом холме холостяцкой жизни, но у судьбы другие планы.

Говоря это, я делаю еще один глоток напитка, и он шипит, согревая мое горло.

— Тебе стоит встретиться с ней, по крайней мере, один раз, до свадьбы — знаешь, чтобы растопить лед, чтобы все было немного… проще. Может быть, неплохо познакомиться. Неизвестно, как долго вы будете вместе, и может помочь, если фундамент не будет такой уж шаткий.

— Тебе также стоит убрать большого, плохого, страшного Феликса, когда ты ее встретишь, некоторым дамам нравится привлекательность, но не такой женщине, как Вероника. Ты не хочешь, чтобы она прибежала в слезах к своему папочке при первом взгляде на тебя. Ты никогда не знаешь, может, она изменилась, может, теперь она не такая избалованная девчонка. Ты даже можешь влюбиться и удачно и счастливо выйти замуж. — Слова Кирилла впервые за эту ночь прозвучали серьезно, заставив меня слегка ухмыльнуться.

Любовь была одной из самых значительных уязвимостей мужчины. Это обман, который я обнаружил в раннем возрасте. Плюс, нет любви к таким мужчинам, как я. Может быть, иногда нам везло, как Доминику. Иногда даже мужчинам, таким как я, удавалось вырваться из когтей смерти, крови и мести и найти вторую половинку своей души. Однако это лишь единицы — очень, очень немногие. Большинство из нас не испытывали этого в своей жизни.

Я человек тьмы. Это то, кем я всегда был, что я всегда знал. Я видел и пережил слишком много, чтобы поддаться контролю женщины во имя любви. Это просто не для меня.

Мое внимание привлекает индикатор уведомления на телефоне, свидетельствующий о получении сообщения.

Новая информация о твоей свадьбе.

Сообщение прожигает дыру в моем зрении, но я решительно отказываюсь его признавать. Я обращаю внимание на Кирилла, язык которого высунулся из уголка рта, когда он сосредоточился на шахматной доске.

— Неважно, если нам придется провести вместе всю жизнь. В этом союзе не будет никакой дружбы, и я планирую дать об этом знать, как можно скорее. Это чисто бизнес, и мы будем относиться к нему соответственно.

Кирилл поднимает глаза, чтобы встретиться с моими. Я вижу неодобрение и протест в его взгляде, но я медленно качаю головой.

— Это бизнес, Кирилл, и всё. — Мой голос холоден, но меня не интересует ни эта свадьба, ни подготовка к ней, и я ясно дал ей это понять.

В этот момент еще одно уведомление заставляет мой телефон завибрировать, и я тянусь, чтобы поднять его, намереваясь отклонить и перевести телефон в режим Не беспокоить. — Однако отправитель этого сообщения неизвестен, что разжигает мое любопытство.