Но все же я не могу не почувствовать шок от его откровения, потому что я этого не ожидала.

— Я имею в виду, — добавляет он после долгого вздоха, его глубокий голос эхом разносится по помещению, — я не сторонник отпуска, я не настолько к этому склонен, но поскольку это традиция, у меня нет выбора, кроме как ей следовать. — Он поднимает свою газету, которую бросил на стул рядом с собой, чтобы подразнить меня.

Много мыслей проносятся в моей голове, пока я наблюдаю за его лицом, которое быстро возвращается к его бумагам. Его выражение трудно прочесть, и из-за того, насколько саркастичным он может быть, невозможно сказать, хочет ли он провести время со мной на Гавайях и пытается скрыть свою мягкую сторону. Действительно ли он такой холодный и расчетливый, каким кажется, или у него есть более мягкая сторона?

Поток мыслей и проблеск надежды, который у меня только начинает появляться, тут же рассеиваются, когда я вспоминаю встречу с Феликсом несколько дней назад, когда он почти угрожал мне.

Глава 14 — Феликс

Первое, что возвращает меня к реальности, когда я просыпаюсь после короткого сна, который я решил принять в нашем гостиничном номере, было тиканье часов, висящих на стене прямо над моей головой. Я задаюсь вопросом о расположении часов, когда только пришел, но держу свои мысли при себе.

Я не успеваю особо задуматься о шуме часов, как сажусь на кровати и потираю глаза, чтобы избавиться от тумана, собравшегося в них, потому что мысли о Дженне быстро занимают их место, заполнив пустоту.

Улыбка расползается по моим губам, когда я вспоминаю события, которые привели к тому, что мы отправились в этот медовый месяц, поездку, которую я изначально считал глупостью и не хотел поддаваться. Однако в этот момент я рад, что сделал это.

Во время обеденного перерыва я обедал с Тимуром в кафе всего в нескольких кварталах от моего офиса, когда я упомянул, что Дженна ведет себя немного отстраненно. Тот факт, что она боится меня, ведет себя настороженно, когда рядом со мной, кажется, заставляет меня иногда беспокоиться, к моему удивлению.

Я хочу, чтобы ей было комфортно со мной, чтобы она владела не только своим телом, но и своим сердцем. Я хочу, чтобы она была моей и принимала меня, и я хочу, чтобы она жаждала меня так же сильно, как я жажду ее, даже больше.

Я поделился своими тревогами с Тимуром и выплеснул ему все свои переживания.

Тимур подождал, пока он не закончит жевать сэндвич во рту и не сделает несколько глотков кофе, прежде чем ответить. С тех пор как я знаю Тимура, он всегда относился к своим манерам за столом со всей серьезностью.

— Почему бы тебе не попробовать взять ее в путешествие? Знаешь, такое, где ты показываешь ей много интересных мест, балуешь ее и даешь ей понять, как сильно ты ее хочешь. Девушки любят путешествия, ты же знаешь, — сказал мне Тимур. — Тебе стоит попробовать. Дальше все может пойти лучше. — Он откусывает щедрый кусок сэндвича и вытирает губы салфеткой, не сводя с меня глаз.

Конечно, я не могу знать, так как не имел дела со многими женщинами, не так много, как Тимур. Поэтому я хочу, чтобы он научил меня, как владеть женским сердцем, поскольку он эксперт в этих вещах.

Я провел большую часть своей жизни, работая и собирая свое богатство, пытаясь быть настолько могущественным, насколько это возможно. У меня не было времени на многих женщин, даже когда у меня была женщина, это было организовано, никогда не было чем-то серьезным, и их никогда не было в моей спальне, я бы не сказал, что мне нравится делить свое пространство с кем-то, особенно с женщиной.

Но с Дженной все казалось по-другому. Я хочу владеть ее телом, но также сильно я хочу, чтобы она чувствовала себя комфортно и владела моим.

Но это не меняет того факта, что идея поездки казалась мне нелепой. У меня много работы, зачем кому-то тратить столько времени и усилий на что-то столь легкомысленное, как поездка?

Я пытаюсь возражать, но Тимур нашел способ убедить меня.

— Давай, Феликс. Тебе стоит попробовать, я думал, ты хочешь перемен? — настаивает он, и я задумался.

Мысль о том, что Дженна наконец-то откроется, кажется заманчивой, и для меня это стоит жертв, какой бы глупой не кажется эта идея.

Кроме того, под предлогом медового месяца, я могу иметь ее в своем распоряжении по крайней мере три дня без каких-либо помех, будь то друзья, работа или все остальное. Это будут только мы и никто другой. Я начинаю думать о том, как я могу исследовать и использовать ее тело, используя все то время, которое у меня будет с ней.

То, как я прикасаюсь к ней и возбуждаю ее, как я боготворю ее тело и стараюсь оставить свой след в ее сердце, чтобы у нее не было выбора, кроме как думать обо мне, куда бы она ни пошла и с кем бы ни была.

Одна только мысль о том, что я могу с ней сделать во время поездки, начинает возбуждать меня до такой степени, что у меня почти начинается эрекция.

Я все еще улыбаюсь, когда лезу в ящик прикроватной тумбочки и вытаскиваю листок бумаги, который я ранее туда бросил. Это график трехдневной поездки, который Тимур подготовил и дал мне ранее, он знает, что я ничего не смыслю в этих вещах.

— Смотри, не облажайся, — прошептал он мне, вложив бумагу мне в руку.

Я пытался поблагодарить его, но он быстро отклонил мою благодарность.

— Это все равно не бесплатно, когда-нибудь тебе придется заплатить, — пошутил он, прежде чем мы расстались.

Это сотый раз, когда я изучаю расписание, я пытаюсь запомнить каждую деталь. Согласно подробному расписанию, мы должны пойти на пляж сегодня.

Дженна уже в ванной, принимая душ, поэтому я решаю одеться, пока она собирается. Я встаю с кровати, беру свою одежду, которая разложена на кровати, и начинаю надевать ее, белую льняную рубашку и сшитые на заказ шорты для плавания.

По многим причинам я не скажу, что мне нравится снимать рубашку на улице. Одна из них, я весь в татуировках, что привлекает много внимания, поскольку большинство людей не захотят упустить шанс взглянуть на мое восхитительное татуированное тело.

Мои мысли прерываются, когда что-то привлекает мое внимание к двери, и я тут же затаил дыхание и прикусил язык зубами.

У меня перехватывает дыхание, как только я вижу Дженну, которая закончила собираться и выходит на улицу в своем пляжном наряде.

Она выглядит как соблазнительница, а ее сексуальность была достаточно сексуальна, чтобы свести с ума любого, так же, как она свела с ума меня.

На ней бикини пастельных тонов, которое плотно облегает ее кожу и едва прикрывает ее попу.

Я не свожу с нее глаз, не из-за развлечения, а из-за ревности — ревности, потому что другие мужчины, глядя на нее, увидят в ней то же, что и я. Я не могу вынести этой мысли.

Я быстро подхожу к ней, слишком нетерпеливый, чтобы позволить ей подойти к тому месту, где я стою. — Ты что, на себя надела?

Она поднимает брови и слегка пожимает плечами. — Мы ведь идем на пляж, верно? Мне положено вот так одеваться. — Ее тон был легким, но в нем чувствуется некоторое замешательство.

Я понимаю, что она права, но все равно я не удовлетворен. Я делаю еще один шаг к ней, давая себе возможность снова окинуть взглядом все ее черты. Мой кадык дергается, когда я смотрю на неё, я знаю, что другие мужчины будут смотреть на нее, как только она выйдет вот так, и я не могу этого вынести.

— Ты выглядишь такой горячей, что я хочу взять тебя прямо здесь и сейчас, — бормочу я себе под нос. Разврат в моем голосе и глазах даже не пытается скрыться, когда я говорю ей эти слова. — И именно поэтому я не хочу, чтобы ты выходила в таком виде, потому что ты принадлежишь мне. Я не могу позволить другим мужчинам пялиться на тебя, когда мы выйдем в таком виде, — добавляю я. — Иди и надень что-нибудь поверх.

Она громко усмехается, и мне хочется отшлепать ее по заднице, прежде чем она войдет внутрь и сделает то, что я сказал.

К тому времени, как она возвращается, она надела прикрытие, которое все еще не производит на меня впечатления, оно не слишком-то скрывает ее тело, как я хотел. Эти извращенцы все равно могут увидеть ее, поскольку тонкая сетчатая ткань не слишком скрывает ее великолепные изгибы.