Мигуны, и без того дрогнувшие духом после гибели своего непобедимого железного воина, не выдержали такого яростного напора и дрогнули, некоторые даже побежали с поля боя, считая, что битва уже проиграна. А наудовцы, наоборот, были на подъёме и с жутким рёвом рубили мятежников алебардами, словно топорами.

Ельвед рассёк лицо одного копейщика и, выхватив копьё у другого, развалил его голову, как гнилой арбуз. И пока он извлекал клинок из рассечённого тела, воспользовавшиеся его успехом двое латников прорвали оцепление. Одному из прорвавшихся Деревоногий выстрелил в лицо из огромного револьвера. Второго латника ударом двуручного меча сбил с ног закованный в полный рыцарский доспех Дин Гиор, а Фарамант добил поверженного, вонзив алебарду ему в пах. Морпех в это время застрелил ещё одного фледовского алебардщика.

После таких очевидных успехов оасмовцы воспряли духом, и пользуясь численным преимуществом, стали пытаться окружить латников и деревянного капрала.

Ярость одних нашла на ярость других. Звенела сталь, кричали люди, гудели тетивы, свистели стрелы, грохотали выстрелы револьвера Чарли Блека, трещали щиты и кости, с хрустом ломались копья. Ни одна из сторон не собиралась уступать поле битвы.

Кое-как организованные стрелки ОАСМ всё-таки смогли всей своей массой навалились на арбалетчиков НАУД, которые двинулись вперёд, с явным намерением подстрелить кого-нибудь из вражеского командования.

Стрела из охотничьего самострела вонзилась в горло командовавшему арбалетчиками заместителю наместника Тиму Гану, и он, захлёбываясь кровью, рухнул на колени. Ещё один стрелок получил в грудь арбалетный болт, который пронзил кольчугу и чуть ли не до самого оперения вошёл в тело. Воин умер мгновенно. Ещё несколько арбалетчиков получили ранения в руки и ноги охотничьими стрелами самострелов и луков, однако бой не прекратили. Дружинники Фледа понимали, что битва достигла своего апогея и сейчас они либо победят, либо проиграют. Именно поэтому стрелки НАУД встали насмерть. И когда копейщики ОАСМ начали окружать наудовских латников, арбалетчики, невзирая на плотный перекрёстный обстрел противника, обрушили град болтов именно на копейщиков.

Воины с щитами пытались прикрывать своих товарищей. Вот только плетёный щит, пусть и обшитый кожей, плохая защита от арбалетного болта, выпущенного с убойного расстояния, и в итоге несколько оасмовцев, завывая, катались по земле. Одному из них болт пробил щит и руку, пришив их друг к другу намертво, и он, срываясь на визг, звал на помощь.

И в этот самый момент, когда стрелки Фледа перезаряжали свои грозные арбалеты, из-за скалы на их левом фланге выскочил Смелый Лев и, издав чудовищный рёв, бросился в атаку. В несколько прыжков огромный зверь достиг строя арбалетчиков и, свалив одного из них наземь, впился клыками ему в лицо. Человек, заживо загрызаемый зверем, жутко выл. А вся масса стрелков ОАСМ с победными криками рванула вперёд.

Такого напора арбалетчики НАУД не выдержали и побежали. А копейщики ОАСМ воспользовавшись моментом, смогли завершить окружение Фледа и его латников.

Ельвед пытался пробиться к Страшиле, либо Убивающей Фее, но на его пути встали Дин Гиор и Фарамант в окружении дюжины самых лучших бойцов с тяжёлыми боевыми копьями и алебардами.

Внезапно просвистело лассо Деревоногого и вырвало из строя Энкина Фледа. Наместник, схватившись за верёвку, пытался сопротивляться, но могучий моряк был гораздо сильнее.

У капрала вновь возникла дилемма: либо спасать наместника, либо пытаться пробиться к командованию ОАСМ. Он выбрал второе, но было уже поздно — их окружили и атаковали со всех сторон. Началась бойня…

Ельвед видел, как наместника связали и бросили под ноги Страшиле. Но помочь ему он уже не мог. Нужно было попытаться пробиться к замку.

— На прорыв! — взревел капрал, указывая окровавленной саблей направление удара, и сам первым бросился пробивать путь оставшимся латникам.

Алебардщики с рёвом устремились за капралом. Однако, из частокола оасмовских копий нарисовались два парня с настоящими боевыми арбалетами, и в упор разрядили их во фледовских дружинников. Контратака захлебнулась. Над звоном и лязгом стали грянул револьверный выстрел. Затем ещё один. Латников смяли и задавили массой. Лишь несколько дружинников Фледа смогли устоять на ногах и продолжить сопротивление. Но это была уже агония…

Забрызганный кровищей с ног до головы Ельвед, рубился остервенело. Отсечённые копья и руки летели в разные стороны. Капрал не помнил скольких он зарубил, но останавливаться явно не собирался. И наверное бы не остановился, если бы не подкравшийся сзади Лестар, который подсёк ему ногу крюком подобранной им алебарды. Ельвед споткнулся и упал на колено, а когда попытался встать — петля лассо стянула ему шею и опрокинула на землю. На него тут же навалились и связали. Всё было конечно.

Уже будучи связанным, капрал наблюдал последние минуты катастрофы…

Стоявший на коленях латник, смотрел прямо на него. Торчавший из его груди арбалетный болт пробил его лёгкое. Воин тяжело дышал. В его замутнённых синих глазах не было ничего, кроме боли. Пробегавшая мимо Убивающая Фея лёгким движением воткнула тонкий кинжал воину в горло и, хихикая, упорхнула дальше.

Победители добивали раненых и вязали пленных. Смелый Лев, разорвав горло очередной жертве, задрал голову к небу и, раскрыв окровавленную пасть, издал жуткий победный рёв.

* * *

Вернувшийся из воспоминаний Ельвед, кипел от ярости и ненависти. Как могли эти твари так его одурманить…

Там в штабном шалаше сейчас наверняка скачет командующий. Нет, он больше не испытывал презрения к своему бывшему командиру. Он испытывал лишь лютую ненависть к тем тварям, что превратили боевого генерала в безвольную, бесхребетную падаль. При одной только мысли о том, что эти твари (которые убили весь его взвод, резали смелых парней Энкина Фледа и превратили в ничтожество Лана Пирота) заставили его служить себе — в нём закипала ярость. Он хотел только одного — мстить!

Ельвед с нетерпением ждал возвращения Драной Рожи и Арума. Всё это время в нём боролись два сильных чувства: жалость к генералу и лютая, свирепая ненависть к обитателям Изумрудного Дворца.

Огромный ворон, хлопая крыльями, пролетел над его головой и уселся на вершину шалаша. Умные глаза птицы уставились на него. Ельвед ощерился в улыбке — он знал, что эти птицы служат Потрясателю Вселенной, и их присутствие, это добрый знак.

Вскоре затрещали кусты и показались Драная Рожа и Арум. Лицо у последнего тоже было скрыто ветками, а горящие глаза и сжатые кулаки говорили о его настроении. Ельвед ткнул кулаком в грудь Арума, и тот ответил тем же. Обменявшись таким образом дружескими приветствиями, триумвират принялся шушукаться:

— Я понимаю твоё состояние, брат-Арум.

— Ярость кипит. До самой сердцевины.

— Ничего. Мы отомстим. Мы отомстим за всё. Мы страшно отомстим.

— Господа капралы, всему своё время. Сперва дело, а потом месть.

— Ты прав, Драная Рожа. Вы с Арумом отвлекайте генерала, а я поведу своих к Повелителю.

— Да. Не будем тратить время, — проскрипел командир 1-го взвода.