— Столько времени прошло! — жалобно тяну я, шаря глазами по огромному залу, посреди которого танцуют люди.

Именинница в красном платье идёт к нашему столу. Отмечаю, что прическа совершенно ей не подходит. Ежусь, потому что разговаривать с ней — последнее, чего я хочу.

— Давай хотя бы на лоджию выйдем? — предлагаю Тане.

— Нет, он сказал никуда не выходить.

— Да мало ли, что он сказал, — цежу сквозь зубы. — Я тут уже дышать не могу!

— Надо, солнце. Надо. Обстоятельства требуют быть терпеливыми. Я уверена, твой муж вот-вот приедет, — шепчет она, наклонившись ко мне.

Поймав мой взгляд, именинница посылает мне воздушный поцелуй и проходит мимо. Слава тебе господи…

Телефон Тани оживляется. Она резко тянется к нему и, открыв сообщение, читает. Я же пытаюсь не смотреть, хоть и не терпится узнать, что он там написал.

— Ну, — тороплю ее.

— Говорит, чтобы мы вышли из зала. Там люди спускаются на парковку, — говорит она ровно и тихо. — От них не отстаем. Теряемся в толпе. Будем внизу — он даст подсказку, куда дальше. Поднимайся, Саш.

Господи. Это абсурд какой-то. Никогда в жизни ни от кого не скрывалась и не чувствовала себя такой беспомощной. А сейчас… будто попала в криминальный боевик.

Поднимаемся. Таня что-то говорит и улыбается, а до меня от шума в ушах ни черта не доходит. Знаю, она специально ведет себя непринужденно. Я тоже пытаюсь, но кажется, моя нервозность понятна даже слепому. Руки дрожат, а лицо наверняка белое от страха и тревоги.

Ну кто бы не нервничал на моем месте? Все настолько серьезно. Но если уж этот квест надо пройти, чтобы выбраться…

Подходим к имениннице и, поздравив ее очередной раз, выходим из зала. Я сглатываю, видя двух женщин и мужчин рядом с ними. Это же они? Те, с кем мы должны спуститься?

Будто в подтверждение моим догадкам, они идут к лифту. Мы следом. Через пару минут оказываемся на парковке. Оглядываюсь и вижу белый джип. Его фары несколько раз моргают.

— Это он, да?

— Он, — слышу рядом мужской голос.

Мужчина проходит мимо, а я быстро иду к машине. Открыв дверь, смотрю на водителя.

Мое сердце никогда так бешено не колотилось. И ритм учащается, когда я вижу Мишу. Живой, но на лице ссадины. Губы и бровь разбиты. Хмурюсь. Ноги будто прирастают к земле.

— Садись, — слышу требовательное.

Тон Загорского отрезвляет.

Сажусь, в панике оглядывая его лицо. Язык прилипает к нёбу. Хочу что-то сказать, но выдавить хоть слово не получается.

Таня падает на заднее пассажирское сиденье. Машина стремительно выезжает с парковки. В салоне тишина, которая действует на нервы. Окончательно выводит.

— Куда мы едем?

— Меня, пожалуйста, на ближайшую остановку подбросьте.

Миша игнорирует нас. Давит на газ до пола. Я вжимаюсь спиной в сиденье.

— Миш…

— Не бойся, — говорит спокойным тоном.

— Ты нас убить решил?

— Спасти, — цедит яростно, явно злясь на самого себя.

Я молчу весь путь. Немного успокаиваюсь, когда узнаю знакомый двор.

— Спасибо, — раздается голос Тани. — Берегите себя и держите меня в курсе.

Она покидает салон, так и не дождавшись от нас ответа.

— Ты хоть слово мне скажешь? Что с тобой?

— Со мной все хорошо.

— У вас был пожар? Что стряслось? Я так и буду силой вытаскивать из себя слова?

— Да, устроили пожар. Подставили. Но скоро выберемся. А пока тебе надо пожить у родителей. Пару дней, Саш. Не спорь, очень прошу. Мы скоро уедем отсюда.

— Ну замечательно. За меня уже все решено. Разве я могу сопротивляться? Билеты, надеюсь, тоже купил? Куда уезжаем? Хоть это скажешь?

— У тебя нет прав на сопротивление, Саша. Будешь упираться, силой затащу в машину и увезу как можно дальше.

— Да-да. Конечно. Безмолвная кукла, которая не имеет возможности сама решать, чего хочет или не хочет. Я не останусь у родителей. Объяснять им что-либо нет желания.

— Не надо им ничего рассказывать. Они и не полезут с расспросами. Сами знают, что происходит. И дело не только во мне и моих проблемах… — говорит Загорский, а я пытаюсь понять, куда мы едем. — Надо выбираться, но в первую очередь обезопасить тебя.

— Кто-нибудь был в доме во время пожара? Как твоя мама, сестра? А ты… Тебя же там не было?

— Нет, но пока они думают, что я там был. Мы выиграли немного времени. Но правду просекут быстро. — Заехав в какой-то совершенно незнакомый двор, Миша останавливает машину и обходит ее. Открывает дверь с моей стороны. — Пойдем.

— Куда?

Я пытаюсь поспевать за его широкими шагами. Обходим здание, минут десять идём пешком. Миша не отпускает мою руку, сжимая ее так, будто я вот-вот сбегу от него.

Издалека вижу черный внедорожник. Его фары которого загораются, едва мы подходим. Из машины выходит… Виктор?

— Добрый вечер, — здоровается он, протягивая ладонь Мише, а потом мне. — Как добрались?

— Все хорошо. — Миша наконец выпускает мою руку. Он тянется к внутреннему карману пиджака, достает пачку сигарет. Закуривает. — Саш, садись в машину. Прохладно.

— Нормально мне. Я хочу понять, что происходит. Почему я внезапно оказалась в криминальном мире и не могу нормально передвигаться по городу. Мне это не нравится.

— Никому не нравится. — Выпустив клуб дыма, Миша снимает пиджак и накидывает на мои плечи. В нос сразу ударяет безумно знакомый запах.

— Вы аккуратнее. Как доберешься, сообщи мне, — говорит Виктор. — А ты, Саш… — Он качает головой, будто что-то вспомнив. — Просто верьте друг в друга и держитесь крепче. Только в этом случае у вас все получится.

Он уходит. Я смотрю на Мишу. Докурив, он бросает окурок и снова выпускает изо рта дым. Потом открывает переднюю пассажирскую дверь, жестом приглашает сесть.

Еще минут десять езды. Полная тишина. Я знаю, что мы едем к моим родителям, но не понимаю почему. Если устроили пожар в доме Загорских, с таким же успехом его устроят и в доме моего отца.

— Там вокруг охрана, менты… Не осмелятся что-либо сделать. — Он будто мои мысли читает.

Или это я говорю вслух все, что думаю?!