Господи, и у этого ямочки на щеках! Красивые парни, притягательные. Уверена, у каждого есть девушка. Как иначе?

— Давайте уже, идите, а то учительница снова будет жаловаться.

— Да ладно! — отмахивается Стёпа. — Она постоянно жалуется.

Братья уходят, а Рома, кажется, и не спешит.

— Я могу подвезти, — предлагает он, кивнув на свой автомобиль. — Еду продавать.

— Сколько вам не хватает, Ром?

— Неважно. Справлюсь. — Он машет рукой перед лицом. — Так подвезти?

— Я на своей машине, — жестом указываю в сторону гаража. — Ты езжай, не опаздывай. Дай бог, купят за хорошую цену. Ни пуха ни пера.

— К черту, — улыбается Рома, но как-то грустно. — Тогда… до встречи?

— До встречи, Ром.

— Александра, да? Саша…

— Да. Мне пора.

День проходит как обычно. Опять работа с детьми. Я снова устаю. А ещё постоянно ловлю на себе взгляды коллег. Иногда сочувствующие, иногда любопытные или даже наполненные негативом. Да, отношения со многими хорошие, но такие автоматом попадают в мой личный черный список, потому что я вижу, как они перешептываются, глядя на меня. Сволочи. Дня не проживут без сплетен и не сунув нос в чужую личную жизнь.

К моему удивлению, Дениса я не вижу. И это к лучшему.

Достаю телефон, который ещё ни разу не открывала, не желая видеть ответное сообщение Загорского. Но он, оказывается, не только отвечал, но и звонил. Правда, всего один раз.

«Вечером встретимся».

Вечером я не хочу, Миша.

«Нет, я свободна только сейчас. Давай решим вопрос с разводом и занимайся своими делами 24/7. Единственное, что мне нужно — твоя подпись. И нас больше ничего не будет связывать».

Отправляю СМС. Не проходит и минуты, как Загорский перезванивает. Но я предпочитаю не отвечать. Да, детский поступок, знаю, но я не готова слышать его голос. Его вчерашние слова до сих пор стучат в висках. Не хочу, чтобы и эти крутились в голове черт знает сколько времени. Пусть сообщением отвечает.

«Ладно. Адрес напиши», — приходит новое сообщение.

Вроде бы добилась того, чего хотела. Однако как-то неспокойно внутри. Больно.

Сажусь за руль и завожу двигатель, но отъезжать не спешу. Прижав ладони к животу, едва сдерживаю выступившие на глазах слезы.

«Твой папа нас не хочет, малыш, — шепчу подрагивающим голосом. — И он докажет нам это буквально через несколько минут».

Нажимаю на газ. Автомобиль трогается с места, руки на руле дрожат. Солнце, пытаясь пробиться сквозь облака, бросает тусклые лучи в салон. Но никак не может осветить хмурые мысли, что витают в моей голове. Документы, которые лежат на пассажирском сиденье, кажутся мне такими тяжелыми, раздражающими. Они словно тяжелый груз на плечах — не дают вздохнуть.

Каждый поворот дороги напоминает о том, как мы когда-то мечтали о счастливом будущем, где обязательно будут как минимум три ребенка. Я помню, как буквально на днях смеялся Миша в этом же салоне, как обнимал меня горячими руками. Как мы планировали о долгожданных путешествиях. Но сейчас всё это кажется чем-то далеким и почти нереальным. Как же мы дошли до этого? Никак не могу вспомнить, в какой именно момент мы отдалились.

Каждое его «нам нужно поговорить» обросло недопониманием и запутанными эмоциями, которые мне так и не понятны. Ловлю себя на мысли, что между нами ведь не было сильных разногласий, — порой был просто холод и молчание. И на этом все. Как раз тогда надо было догадаться, что что-то происходит. Что между нами образовывается непробиваемая стена.

Сердце сжимается от горечи. Боль, сквозь которую я сейчас прохожу, совершенно незнакома. Я чувствую, как моя любовь постепенно остывает. Чувства испаряются, оставив за собой лишь пустоту. Я виню во всем не только Мишу, но и себя — за то, что не заметила, как мы стали чужими.

Я касаюсь документов, которые навсегда изменят нашу жизнь. Да, одна подпись и всё разделится на «до» и «после». Изменится абсолютно все!

Остановившись на светофоре, на секунду закрываю глаза, пытаясь вспомнить те счастливые дни. Но те моменты будто разбились о стену реальности — ничего в голову больше не лезет, лишь его грубые слова и взгляд, полный недоверия. Посмотрев на себя в зеркале заднего вида, замечаю на лице грустную улыбку, которая сразу же исчезает. Я, конечно, понимаю, что развод — самое логичное, самое верное, что сейчас должно произойти, но в тоже время мне хочется просто вырваться из этой ситуации, забыть о папке, о разводе, о том, что наш брак треснул по швам. Так хочу вернуться в прошлое, на пару месяцев назад и исправить ошибки, которых я не видела, не замечала.

Снова бросаю взгляд на зеркало и замечаю джип. Тот самый, который был во дворе нашего здания. Да, однозначно, номер тот же. Кто сидит за рулём — различить не могу. А через пару минут я вовсе теряю его из поля зрения.

Едва оказываюсь на месте встречи, как сердце буквально замирает. Все мысли будто по щелчку пальцев вылетают из головы. Выхожу из машины, забрав папку и уверенными шагами захожу в рестора. Я не хочу прощаться. Но другого выбора Загорский мне не оставил.

Он уже тут, сидит за столом в дальнем углу. Заметив меня, встаёт на ноги и отодвигает стул, чтобы я села. Выглядит неважно: не аккуратная щетина лице, волосы растрепаны, рукава рубашки закатаны до локтей. Перед ним стоит чашка чая.

— Как ты? — спрашивает и сразу же смотрит за мою спину. Потом вовсе оглядывается.

— Нормально, — ставлю папку на стол, передвигаю к нему.

Пристально смотрит мне в глаза, поджимает губы. А у меня, черт побери, снова ком к горлу подкатывает. И тошнота! Мне нужно поскорее уйти отсюда, иначе с ума сойду! Меня наизнанку выворачивает! Я не могу смотреть в его синие, как море, глаза. Что я там говорила? То чувства куда-то испарились? Да ни черта подобного! Я просто ужасно зла на него, поэтому мне кажется, что он мне безразличен, но это не так. Но Загорскому это знать, конечно, не надо.

Ко столу подходит официант и уже хочет положить меню, как я говорю:

— Стакан воды принесите, пожалуйста. Ничего другое заказывать не буду.

— Как скажете, — парень кивает и уходит.

— Что это, Саша? — цедит Миша сквозь зубы, сжимая кружку с такой силой, что она вот-вот лопнет.

— Документы о разводе, Миша. Я предупреждала. Или ты думал, что я просто так слова на ветер бросаю? Между нами ничего общего не осталось. У тебя есть другая — я тебе не нужна. Ты мне теперь тоже. Поэтому…

— Поэтому разводимся? Мы не поговорили, — наклонившись, рявкает, но совсем тихо. На его скулах желваки ходуном ходят. Миша втягивает воздух сквозь зубы, снова смотрит мне за спину. — Ты подождать не могла, Саша? Если бы я знал, что ты придёшь с этой гребаной папкой, не приезжал бы!