— Миш, ты точно позвонишь? — прилетает в спину.

— Посмотрим.

Похрен на нее. Пусть хоть прикончат. Заслужила. Но инфа действительно может быть важной.

Еду к Татьяне, чувствуя за собой хвост. Ежеминутно смотрю в зеркало заднего вида. Те самые две тачки не отстают, несмотря на то, что я еду с бешеной скоростью. Благо дороги пустые.

Минут тридцать приходится гнаться. Залетаю в переулок, и тут же слышу знакомый грохот. Стреляют, бля…

Не понимаю, какого черта! Посреди белого дня!

— Виктор, — говорю в трубку, набрав номер друга. — Диктую номер машины. За мной хвост плюс покушение.

Секунд двадцать на объяснения, потом выруливаю направо. Сразу же матерюсь, увидев играющих во дворе старого дома детей.

— Су-у-ука! — ору, пытаясь найти выход отсюда.

Направо, через двести метров налево, наконец опять трасса. Жму газ до пола. И наконец потеряв из вида тех ублюдков, немного расслабляюсь. В висках долбит от напряжения. Спину и шею сводит.

— Миш?

— Да. Все, нет их…

— Номер липовый, — сообщает друг.

— Неудивительно, — хмыкаю.

Почти доезжаю до адреса, который мне скинула Таня.

— С тобой все нормально?

— Да. Но это было покушение, Вить. Я не знаю, чего еще от них можно ожидать. Своих надо дома запереть, а двор окружить охраной. Иного выхода не вижу.

— Это тоже не выход. Мезенцев на что угодно способен. Плюс Самсонов, бля, нарисовался… — рычит друг. — Ты где вообще?

— С Сашей еду поговорить. Жизненно необходимо.

— Слушай, брат. Мне кажется, она уехать отсюда хочет.

— Без сомнений.

Виктор затихает.

— Ты что-то знаешь?

— Уволилась сегодня.

— Мля-я-я…

— Все, брат, созвонимся. — Я паркуюсь под огромный деревом и выхожу из машины, отключив звонок друга.

Нажимаю на нужную кнопку домофона. Дверь открывается спустя считаные секунды. Поднимаюсь на восьмой этаж, нажимаю на дверной звонок. Таня открывает сразу.

— Привет, — неуверенно улыбается она.

— Тут?

— Угу…

Захожу, сбрасываю обувь. Иду туда, куда указывает девушка. Саша стоит у окна, смотрит во двор. Почувствовав мое присутствие, поворачивает голову. Вздернув брови, резко разворачивается.

— Что ты здесь делаешь? — спрашивает меня, но смотрит мне за спину. Явно на свою подругу. — Таня, как ты могла?

— Вам поговорить надо, я не могу смотреть, как ты страдаешь. Прости, Саш, но я хочу как лучше!

— Как лучше? Да откуда ты можешь знать, как для меня лучше? — злится Саша.

— Прекрати, — прошу я. — Она вообще ни при чем. Я уже несколько дней на нее давлю. Поговорить надо, Саш. Очень важно.

Сам не узнаю свой голос. Он превратился в хрип.

Стоит передо мной моя девочка. Моя женщина. Любимая такая, родная. И в то же время уже совсем чужая.

— Нам не о чем разговаривать, Загорский!

— Ты ошибаешься, — отрезаю. — Как мой малыш?

Смотрю на Михаила и ощущаю, как внутри меня борются эмоции. Любовь и ненависть в водной чаше — хуже любой боли. Такое знакомое лицо, но в то же время чужое. Это человек, который отвернулся от меня в самый трудный момент. В момент, когда в нашей жизни появилось то, о чем мы мечтали много лет.

Я не смогу забыть, как он ушёл к любовнице и оставил меня одну. Никогда не забуду! Мы почти стали полноценной семьей, но он разрушил одним все поступком. А потом добил. Резал по живому. Бил туда, где болело больше всего. Говорил такие слова, которые на всю жизнь впечатались в мою память, и которые я вряд ли их забуду.

Я смотрю в его полные сожаления глаза и не могу понять… Зачем пришел? Что мне даст его раскаяние?

Да, любовь к нему все еще теплится в моем сердце, но ненависть и предательство тоже там, как огонь и лед, слетенные в один клубок. Для чего приехал? Чтобы снова причинить боль или чтобы вернуть то, что разрушил? Я не знаю, но сердце замирает от страха, что он может снова сбить меня с толку. Ведь я только-только решилась. Я наконец-то знаю, что делать дальше. Поставила себе цель. А сейчас он снова пытается перевернуть все с ног на голову.

Миша что-то говорит, я слышу его слова, но не могу вникнуть, потому что в ушах шумит кровь.

Как представлю тот день, когда я сообщила ему о своей беременности, которую мы так долго ждали… Как вспомню его ответ… так по позвоночнику пробегает холодок, а внутри вспыхивают ненависть, злость и обида.

Тогда я была готова его убить!

Он отказался от чуда, которое растет под моим сердцем.

Невольно прижимаю ладони к животу, нервно облизываю пересохшие от волнения губы и ловлю на себе пристальный взгляд Миши.

У него сверкают глаза. Я пытаюсь принять все, что произошло между нами за последние несколько недель, но его предательство… Его поступки и слова давят на меня, как бетонная плита. Я должна быть сильной, а его присутствие делает меня уязвимой.

«Почему ты пришёл?» — мысленно задаю ему вопрос.

Разве он не понимает, что все его действия повлияли не только на меня, но и на наше будущее? Которого теперь точно не будет. Я не могу позволить себе простить его. Это равносильно предательству своих собственных чувств и надежд.

Он изменился? Осознал, что потерял?

Не понимаю, как реагировать. Хочется и обнять, и закатить такую сцену, чтобы мало не показалось. Но в то же время…

Боже, меня погубит эта любовь.

— Какой такой малыш, Михаил? От которого ты отказался в тот же день, когда я тебе о нем рассказала? — еле шевелю онемевшими губами.

Таня исчезает из поля моего зрения. Захлопывается входная дверь. Она оставляет нас наедине.

— Так надо было, Саш.

Сажусь на стул и, сложив руки на столе, смотрю перед собой. Поговорить… Я тоже хотела поговорить в тот день, когда узнала о беременности. Но ему тогда было на меня наплевать.

Миша не садится. Остановившись передо мной, опускается на колени и сжимает мои ладони своими. Столько лет прошло… А ощущение все те же. Мурашки по коже, приятная тяжесть внизу живота. Но едва я вспоминаю его слова о том, что он устал от меня и поэтому уходит к другой, все эти ощущения будто рукой снимает.

— Послушай меня, а потом уже решай, что будешь делать, хорошо? Просто выслушай. — Он поднимает мою ладонь и целует в запястье.

Все тело покрывается колючими мурашками. Хорошо, что я в блузке с длинными рукавами, и Миша ничего не замечает. Но я-то понимаю, что чувства никуда не делись, несмотря на его болючие слова.

— Мне напомнить, что ты сказал? Дословно не помню, но что в памяти осталось… — хмыкаю. — Что ты устал от нашего брака. Что от меня постоянно воняет маслом и едой. Что я не уделяю тебе времени и постоянно думаю о других. Что я тебе больше не нужна и… что рядом с той… Альбиной тебе не скучно. Что я несколько лет не могу забеременеть, и тебе это надоело.