Обидно и больно от его поступка. Не понимаю, зачем он так поступил? Неужели действительно специально, чтобы меня от чего-то оградить, как предположила Оля? Если и так, то верится в такое с трудом. Никогда не любила конспирологические теории. Типа: я уничтожу тебя сам, чтобы это не сделал мой враг? Чушь какая.

Не знаю, как доезжаю до дома. Мысли бесконечно крутятся вокруг нас с Мишей. Я не могу поверить, что вся эта дичь творится на самом деле. Не так я себе представляла наше будущее.

Покидаю салон, забрав свою сумку. Иду к подъезду, но резко останавливаюсь, увидев машину Миши. Сердце замирает, а потом начинает стучать в ускоренном темпе. Он здесь. Зачем пришел, а?

Подхожу и вижу его. Он сидит за рулём. Стекло опущено. Изучает какую-то бумажку.

— Какими судьбами? — говорю я.

Загорский поднимает на меня глаза, в которых я вдруг вижу столько боли, что становится не по себе. Таким расстроенным и мрачным я никогда его не видела.

Муж выходит из машины, становится рядом, опираясь на капот.

Мне нужно сказать ему. Сказать, пока он снова не ляпнул лишнего. Потому что если ляпнет, я просто передумаю. А я не хочу скрывать от него свою беременность. Он тоже имеет право знать, что скоро станет отцом.

— Послушай, мне нужно сказать кое-что важное, — начинаю дрожащим голосом. Сердце вот-вот вырвется из груди. Мне почему-то страшно. Какое-то плохое предчувствие проникает в меня. — Я беременна, Миша. У нас скоро родится малыш.

Он отшатывается, будто я дала ему пощечину, и с силой сжимает в кулаке бумажку. А потом выгибает бровь и пристально смотрит на меня. Так, будто я сказала что-то невозможное и смешное.

— Что это? — спрашиваю тихо. Беру бумажку из его руки и расправляю. Пробегаю глазами по строчкам и прихожу в ужас, видя анализы и врачебное заключение. Что это означает? Миша не может иметь детей?

По лицу все еще мужа пробегает тень. Он матерится сквозь зубы, с ненавистью глядя на меня.

Боже… он же не думает, что я беременна от другого?

Я смотрю на мужа и чувствую, как внутри все переворачивается. Его глаза полны недоумения, удивления, сомнения и даже горечи. Я хочу, чтобы он поверил мне, но в его взгляде так смешались непонимание, замешательство и презрение, что я не могу найти слова, чтобы он пришел в себя. Миша будто онемел. И все только потому, что он сдал анализы и получил диагноз бесплодия? Ну это же бред. Врачи просто ошиблись. Ведь бывают же врачебные ошибки.

Как же больно осознавать, что пропасть между нами ширится, постепенно превращаясь в нечто непреодолимое! Да, любовь еще осталась, но даже она не в состоянии что-либо изменить.

Но… есть ли она? Почему я решила за нас двоих? Может быть, люблю только я, а он… Не знаю, что произошло с его чувствами. Мне сложно его понять.

Сейчас я беременна, и это должно было стать радостью для нас обоих. Мы же мечтали об этом много лет! Так хотели своего ребенка. Но вместо этого в моем сердце сейчас лишь страх и обида. Вместо этого он молчит, глядя мне в глаза и не желая верить.

Телефон Миши подаёт признаки жизни. Посмотрев в экран, муж вырубает его и прячет обратно. Первый шок прошел, и теперь выражение лица у него ледяное.

Он снова поднимает глаза, но смотрит не на меня, а за мою спину. И так задерживает взгляд, что мне хочется оглянуться. А когда я почти решаюсь сделать это, сжимает мой локоть и дергает на себя. Загорский мрачнеет еще сильнее и впивается пальцами в мою кожу.

— Что ты делаешь? — шиплю я, глядя в его потемневшие от злости глаза.

— Что за чушь ты несешь, Саша? — рявкает он так, что я вздрагиваю. Потом вырывает у меня из рук ту самую бумажку и тычет в нее пальцем. — Видишь, что тут написано? Видишь? Я бесплоден! — добавляет он совсем тихо.

Я просто в шоке. У меня нет ни слов, чтобы ответить. ни мыслей, что делать дальше.

Загорский забирает бумажку и впихивает во внутренний карман своего пиджака. Понимая, что он сейчас уйдет, я в панике хватаю его за рукав пиджака.

— Я тебе говорю, что беременна, Миша! Ты мне не веришь? Зато так уверен в том, что врачи никогда не ошибаются? Я не знаю, кто дал тебе эту бумажку! Не знаю!

— Саша, замолчи и иди в дом. Ты поняла меня? Уходи! Пока могу контролировать свои эмоции… лучше исчезни, — шипит он, отталкивая мои руки.

— То есть… — Я горько усмехаюсь, не веря своим ушам. — То есть ты не дашь нам даже шанса? Даже не допускаешь, что результат анализов может быть ошибкой?

— Не думаю, — жёстко отрезает он, фиксируя на моем лице мрачный взгляд. — Остыну — позвоню, поговорим. Иди.

Что за детский сад? Его поведение просто бесит! Перед этой его непоколебимой уверенностью я чувствую себя совершенно беспомощной. Кровь в венах закипает от возмущения, ярости, боли и обиды. Ком застревает в горле, а слезы тяжёлым грузом оседают в груди.

Сглотнув, я прикрываю глаза и втягиваю носом воздух. Мне плохо. Все, больше никаких разговоров. Картина ясна: надо подать на развод, а потом попытаться забыть Загорского. Нет смысла тянуть, нет смысла притворяться счастливой. И нет смысла скрывать правду от людей. Придется развестись и рассказать семье все как есть.

Я ничего плохого не сделала, чтобы заслужить такое отношение. И не позволю, чтобы он ещё сильнее меня унижал. Не верит? Окей. Пусть продолжает в том же духе. Несколько дней назад Миша сам отказался от меня, а теперь и от нашего малыша.

Я неоднократно представляла себе его реакцию. Представляла, как узнаю о беременности и сообщу ему. Сообщила, ага. Вот только я никогда не думала о том, что реакция будет такой. И точно не мечтала услышать слова, которые ударили меня, как пощечина.

Посмотрев в темные глаза мужа, коротко киваю.

— Хорошо, встретимся завтра. Я уже поговорила с адвокатом, документы будут готовы. Надеюсь, ты не будешь устраивать сцен, спокойно все подпишешь и наконец от меня избавишься. А я — от тебя. Больше нас ничего не связывает. Кому нужна семья, в которой нет ни доверия, ни любви? А уж своего ребенка я как-нибудь сама воспитаю.

Выдохнув, Миша прикрывает глаза.

— Конечно. Развод так развод, — холодно соглашается он. И его слова режут меня без ножа.

Бросив на него последний взгляд, я наконец-то беру себя в руки, разворачиваюсь и ухожу. Усмехаюсь мысленно. Я так любила этого человека, что казалось, мы были вместе всю жизнь. А он нанес мне такой удар, что я вряд ли быстро приду в себя.

Да, нам причиняют боль самые близкие. Почти всегда.

Захожу в квартиру. Бросив сумку на пол, прижимаюсь спиной к стене и сползаю по ней вниз. Боже, ужасно больно. Аж дышать нечем. Я всхлипываю, а потом вовсе реву в голос, обняв колени руками и уткнувшись в них носом. Обхватываю голову руками, тяну волосы, словно пытаясь вырвать их с корнями.