— Я не понимаю, как такое возможно, — сказал Ронин. — Все, что касается нашего мышления и функционирования, совершенно другое.

— Не так уж и отличается, как может показаться. Мы оба чувствуем и реагируем через нейронный интерфейс, который отправляет электрические сигналы от датчиков — или нервных окончаний — в центральный пункт управления. Кодирование, которое направляет наши мысли и поведение, в некотором смысле похоже на кодирование человеческого мозга. Это был просто еще один вызов, который нужно было преодолеть, а Уильям никогда не уклонялся от вызовов. Кроме того, он работал с доктором Джессикой Юань, одним из самых талантливых неврологов в своей области.

— Почему? — Лара заставила себя спросить.

— Почему? — задумчиво повторил Ньютон. — Для Уильяма это был способ предоставить семьям больше времени для общения со своими близкими. Я думаю, что доктор Юань чувствовала то же самое. То, с чем медицинская наука не могла справиться в одиночку, возможно, смогла бы победить робототехника. У Кевина Тернера были жена и двое детей, которые остались бы без мужа и отца, когда он скончается. Он вызвался участвовать в программе после того, как доктор Юань объяснила возможности — и риски.

— Я… если он был человеком, почему он ненавидит нас?

— Хотел бы я дать тебе однозначный ответ, Лара. Все, что я могу сделать, это строить предположения. Пересадка прошла успешно, но не без осложнений. Стрессы, которые он перенес, были огромными. Психологические последствия только начинались, когда военные схватили Кевина и все связанные с ним исследования. Нас всех перевезли в неизвестное место, откуда в конечном итоге перевели на базу ВВС Фрэнсиса Э. Уоррена.

— Я больше не видел Кевина, пока не нашел его в пустоши много лет спустя и не оживил. Во время нашего короткого общения не было никаких признаков того, что он вспомнил, что был человеком.

— Насколько ужасной была война? — спросила Лара, потирая уставшие глаза тыльной стороной ладони.

— Это было ужасно, — ответил Ронин. Его хватка на ней усилилась. — Иногда я вижу лица. Проблески в моих поврежденных воспоминаниях. Всех людей и ботов, с которыми я покончил.

— Так… ты помнишь кое-что из того, что было до Отключения? — она взглянула на него, нахмурившись.

— Только мерцание. Неподвижные изображения смерти и дезактивации.

— Сможет ли он когда-нибудь вернуть себе остальное? — Лара снова перевела взгляд на Ньютона.

— Хотя это и не невозможно, но маловероятно. У них было необходимое оборудование на базе ВВС, но нет гарантии, что оно все еще работает или что его данные не повреждены без возможности восстановления.

— Не думаю, что я хочу это вернуть.

— Почему? — Лара вернула свое внимание к Ронину.

— Что есть для меня в этих воспоминаниях? — он поднес свободную руку к щеке и почесал. — Боль, потеря, напоминание обо всех ужасных вещах, которые я совершил и свидетелем которых был? Если кто-то и был в моей жизни раньше, то теперь его нет.

Лара съежилась, и он повернул к ней голову и обхватил ладонями ее лицо.

— То, что у меня есть с тобой, Лара, принесло мне больше удовлетворения, чем что-либо другое. Воспоминания, которые я создаю с тобой, делают все, что было прежде, бесполезным для меня.

— Что, если бы был кто-то, к кому ты… ты чувствовал то же, что и ко мне, но просто забыл об этом? — она сжала кулаки, лежащие на коленях.

— Если бы был кто-то, к кому я когда-либо испытывал то же самое, я бы никогда не забыл. Ты записана в каждую схему, в каждый бит данных. Теперь ты часть моей основной функции.

Она накрыла его руки своими и прислонилась лбом к его лбу, закрыв глаза. Как получилось, что она так быстро стала нуждаться в нем? Ронин проник в каждую частичку ее существа. Когда он оттолкнул ее, отдалился из-за собственной боли, она почувствовала это в своей душе. Она нуждалась в нем, нуждалась в его твердом, непоколебимом присутствии, в его терпении, в его вдумчивости. Она жаждала его прикосновений не только в страсти, но и в утешении.

Уход Табиты из дома был болезненным, и ее смерть оставила в сердце Лары дыру, которая никогда не заживет.

Но она не была уверена, что переживет потерю Ронина.

— Мы уехали из Шайенна, чтобы быть вместе, — она повернула голову и посмотрела на Ньютона. — Моя сестра переехала жить к боту. Военачальник убил их обоих. Он дал Ронину шанс проявить себя, убив меня.

— Мы никогда не предполагали, что перенос его сознания станет катализатором, который уничтожит его человечность, — мягко сказал Ньютон. — Это никогда не входило в наши намерения.

— Его можно остановить?

Ньютон кивнул.

— Так же, как и любого другого.

— Тогда почему его до сих пор не остановили? — потребовала она, и в ее животе вспыхнул огонь. Все эти страдания, страх и смерть. — Ты его завел. Почему же не выключил?

— Если бы он все еще был человеком, а я всего лишь врачом, который лечил его после ужасной травмы, задали бы вы мне этот вопрос?

— Да!

Его металлический взгляд стал еще более хмурым, а тело поникло.

— Я не разрушитель. Моей целью было помочь восстановлению мира, но эта цель потерпела полный провал. Особенно в Шайенне, мое вмешательство только усилило страдания людей. Вот почему я был здесь. Возможно, в какой-то момент я поверил, что смогу это сделать. После слухов о том, что он натворил… Я не создан для разрушения, Лара. Итак, я лежал здесь годами, прячась от мира, которому хотел помочь.

— Тогда почему бы не позвать на помощь кого-нибудь другого? Кого-нибудь, кто выполнит грязную работу? Нет, ты просто сидел здесь и ржавел, пока он убивал людей. Не только людей, но и всех! — она уставилась на него, грудь ее вздымалась, но огонь погас, когда пришло осознание. — И мы тоже просто бросили их.

Опустив голову, она запустила пальцы в волосы, откидывая их назад.

Ронин обхватил ее руками и притянул в свои объятия. Его объятие было нежным, но твердым.

— Ты знаешь, что это не то, как мы работаем. Не больше, чем то, как работаете вы.

— Плохие люди наказываются. Почему бы и ботам не быть наказанными?

— Вокруг него небольшая армия. Кто может противостоять этому? — спросил Ронин.

— Другие боты, такие же, как ты, — она подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Я всего лишь один. Даже если бы мне удалось подойти и деактивировать его навсегда, я бы никогда не выбрался оттуда целым.

Лара махнула рукой в сторону Ньютона.

— Он гребаный Пророк! Ты узнал его. Другие бы не узнали? В Шайенне должны быть другие боты, которые выступили бы против Военачальника, и они доверяли бы Ньютону.

— Пророк — легенда, Лара. Я всего лишь бот, созданный для помощи в научных исследованиях и экспериментах.

— Но они бы послушали тебя. Ты кое-что знаешь. Ты многих из них пробудил, не так ли?

Ньютон поднял руки, поворачивая их, чтобы посмотреть на свои поцарапанные ладони.

— Я включил их, да, но именно такие люди, как Военачальник, снабдили их всем необходимым для нормального функционирования.

— Ронин обеспечивает их всем необходимым. Он и другие скитальцы по Пыли, приносят мусор и вещи.

— Это правда, — сказал Ронин, — но это не имеет значения. Я все еще чужак в Шайенне, существующий отдельно от сообщества, которое он построил.

— Построил? Люди уже построили его, а он просто взял и захватил! — Лара отстранилась от него. Как она могла не чувствовать вины за то, что ушла сейчас, узнав все это? Она даже не сказала ни слова Гэри и Кейт, которые помогли ей, несмотря на то, что не были обязаны это делать, чьи жизни висели на волоске, который Военачальник мог оборвать в любой момент. — Он убьет их всех. Каждого из них. Это всего лишь вопрос времени. А ты бы просто сидел здесь и ничего не делал.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил Ньютон, встретившись с ней взглядом. — Мы втроем пойдем в центр города и попытаемся привлечь ботов к нашему делу? Ты знаешь, на что он способен, Лара. Ты видела это собственными глазами.