— Никак. Я могу делать все, что, черт возьми, захочу.

Его глаза расширились, совсем чуть-чуть, и он опустил руку. Время ползло незаметно. Отдаленное жужжание ботов, работающих в парке, погрузилось в тишину.

— Значит можешь? — наконец спросил он.

— А ты не можешь?

Ронин нахмурился. Не зашла ли она слишком далеко? Он еще не прикасался к ней, но она не раз видела, как он шевелит пальцами, как будто хочет этого. Боты делали то, что они говорили, а он сказал, что не будет…

Но Ронин не был похож на других ботов.

Она отогнала эту мысль, пока она не привела ее обратно в сон.

— Я могу, но ограничиваю свои действия, учитывая потенциальные последствия. Например, — он пересек комнату и направился к ней, стуча ботинками по полу — она знала, что этот ублюдок нарочно подкрался. Он остановился у стола.

Вот и все. Он схватил бы ее и заставил снова возненавидеть ботов из-за гребаного стола. Но это ведь то, чего она хотела, верно? Вернуть ее ненависть, положить конец ее противоречивым эмоциям?

— Что ты…

Прежде чем она успела закончить, он ухватился одной рукой за край стола и приподнял его. У Лары скрутило живот, когда ее подняли. Она оттолкнулась от стола и каким-то образом удержалась на ногах.

Она повернулась к нему лицом.

— Какого черта ты это сделал?

Он поставил стол обратно на ножки.

— Потому что я могу делать все, что, черт возьми, захочу.

— О, ты хочешь так играть, да?

Она прошествовала через комнату, прижав кулаки к бокам, и остановилась рядом со стулом. Повернувшись, она встретилась с ним взглядом и опрокинула стул ногой. Звук был оглушительным в относительной тишине.

Ронин не вздрогнул, не моргнул; он просто смотрел.

— Теперь ты чувствуешь себя лучше? — спросил он, и она возненавидела неподдельное любопытство в его голосе.

— Мне скучно.

— Я был бы признателен, если бы в будущем ты рассказывала мне о подобных вещах раньше. Я бы предпочел по возможности избавить мебель от подобных оскорблений.

— Я уверена, что стул выживет.

— Как нам развеять твою скуку?

Образ его руки под ее рубашкой, медленно скользящей вверх к груди, всплыл на передний план в ее сознании. Она отогнала его так же быстро, как оно появилось.

— Я не знаю. Мне просто нужно что-то сделать. Я привыкла собирать мусор в течение дня или помогать соседям с ремонтом. Не просто… сидеть без дела!

— Тебе будет легче, если ты постоишь?

Это заняло мгновение, но когда до нее дошло, она сузила глаза, глядя на него.

— Умник. Почему у тебя только иногда проявляется чувство юмора?

— Повреждение памяти. Делает меня ужасно непоследовательным.

Лара ухмыльнулась.

— Можешь сказать это еще раз. Только не буквально!

Он закрыл рот.

— Мне просто нужно чем-то заняться, Ронин. Чем-то занять себя. Научи меня чему-нибудь, чему угодно. Просто чтобы я не считала минуты.

— Хорошо, — сказал он, глядя в сторону окна. — Столы предназначены для того, чтобы за ними сидели, а не на них. Ты чему-то научилась?

— Да. Буду ли я слушаться? Скорее всего, нет. Я серьезно, Ронин. Мне нужно что-то делать. У меня нет… у меня нет здесь цели.

Он поднял руку и почесал щеку, не отрывая взгляда от окна.

— Я посмотрю, что смогу найти.

— Здесь ничего нет. Я искала.

— Я имею в виду, когда я снова уйду. Я ухожу завтра. В Пыль.

Лара выпрямилась, приподняв брови.

— Я могу пойти с тобой! Мы поищем Табиту вместе.

— Нет, — ответил он с резкостью в голосе, которой она раньше от него не слышала. Он пристально посмотрел на нее. — Это слишком опасно, Лара.

— Я копалась в мусоре большую часть своей жизни. Я знаю об опасностях.

— Ты ничего не знаешь о таящихся там опасностях. Ты когда-нибудь была за пределами руин Шайенна?

Она в отчаянии вскинула руки.

— Ты же не можешь ожидать, что я просто останусь здесь! — расхаживая взад-вперед, она покачала головой. — Как долго тебя не будет?

— Зависит от того, что я найду. Если я ускорюсь, то, может быть, недели на две-три.

— Что? Скажи мне, что ты просто проверяешь свое чувство юмора. Между прочим, это не смешно. Я не собираюсь оставаться здесь на три недели одна и ничего не делать!

Он повернулся к ней всем телом. Это было жуткое, нечеловеческое движение; его голова оставалась неподвижной, в то время как все остальное тело двигалось.

— Я позабочусь о том, чтобы было много…

— Я не шучу! — холодный ужас пробежал когтями по ее позвоночнику. Она оказалась бы в ловушке. Одна. Окруженная ботами. — Ты не можешь оставить меня здесь так надолго.

Его брови нахмурились.

— Какие сроки для тебя приемлемы? — спросил он после долгого молчания.

— День. Может, два. Хотя я не понимаю, почему ты не можешь просто взять меня с собой.

Он покачал головой. Движения слишком резко останавливались с каждой стороны, слишком быстро ускорялись, придавая происходящему неестественный вид.

— Это слишком опасно. Первая буря без укрытия… — он поднял руки на уровень пояса, опустил на них взгляд и переплел пальцы. — Три дня. Мало шансов, что за это время я продвинусь достаточно далеко, чтобы найти что-то ценное.

Она уставилась на него, стиснув зубы.

— Будь ты проклят.

— Я должен выполнить свою часть сделки. Это означает, что мне нужно зарабатывать кредиты. Я могу сделать это только с помощью металлолома, — он засунул руки в карманы.

— Тогда отведи меня обратно домой, и сделка будет завершена.

Какого ответа она могла ожидать от этого? Какого ответа она хотела?

— Нет, — сказал он слишком быстро, с неожиданной решительностью в голосе.

— Почему? Что ты…

Кто-то — или что-то — постучало во входную дверь. Лара резко закрыла рот. Они с Ронином повернули головы, чтобы посмотреть на дверь. Когда их взгляды снова встретились, к нему, казалось, вернулось самообладание. Он склонил голову набок, жестом приглашая ее пройти на кухню.

— Тем больше причин, почему ты должен взять меня, — прошептала она, проходя мимо него. На кухне она прижалась к стене рядом со входом; вне поля зрения, но не вне пределов слышимости.

Замки щелкнули, когда он открыл дверь.

— Добрый день, гражданин, — произнес ровный голос. — Я здесь, чтобы завершить регулярное техническое обслуживание вашей бытовой техники.

— Не самое подходящее время, — ответил Ронин. Дверь скрипнула, но звук оборвался с глухим стуком. Она почти могла представить металлическую ногу, которая остановила ее.

Сердце Лары колотилось, как далекий раскат грома в ее ушах. Что, если это был железноголовый, здесь, потому что они знали, кто она такая? Что, если Военачальник еще не закончил с ней…

— Это моя о-о-обязанность сообщить вам, что прошло ш-ш-ш-шестьдесят пять дней с момента вашей последней проверки устройства, — сказал бот-техобслуживатель, голос его понизился до глубокого хрипа, поскольку он заикался. — Регулярное техническое обслуживание является неотъемлемой частью бесперебойного функционирования вашей бытовой техники.

— В другой раз, — в тоне Ронина снова появилась резкость?

— Это м-м-м-мой долг…

— Приходи в следующем месяце.

— В-в-в следующем месяце, хорошо! П-п-п-пожалуйста, ч-чудесного дня!

Дверь закрылась, и замки со щелчком встали на место. Ронин был на полпути к кухне, когда Лара, заставив себя успокоить дыхание, вышла на порог. Некоторое время они смотрели друг на друга. Выражение его лица не было полностью отсутствующим, но она не могла его прочесть.

— Дай мне несколько часов, — сказал он. — Я постараюсь найти тебе занятие, пока меня не будет.

— Что, если они вернутся? — Ей придется прятаться на чердаке, как последнему человеку, который жил здесь? Нетронутая пыль наводила на мысль, что боты-ремонтники никогда туда не поднимались.

— Они этого не сделают.

— Как ты можешь быть уверен? Если не они, то как насчет железноголовых?