Он прижал руку к плоской поверхности холодильника, сенсоры на его коже засекли мельчайшие бороздки на полированном металле, и вернул его на место. Достаточно скоро он положит туда свежеприготовленную еду. Лара, вероятно, проголодалась после его пятичасового отсутствия, и ей было бы приятно выбрать, что съесть в первую очередь.

Подойдя к подножию лестницы, он позвал ее по имени.

Шли секунды. По прошествии целой минуты он поднялся. Она, вероятно, отдыхала. Ронин понимал сон только в том смысле, что это была необходимая биологическая функция для людей, так же как и необходимость ходить. Он никогда не мог по-настоящему испытать это, поэтому по-настоящему не понимал, но все равно удовлетворял ее потребности.

Все двери наверху были открыты. Хотя смотреть было особо не на что, она успела познакомиться с окружающей обстановкой. Многие предметы интерьера дома были вывезены еще до того, как Ронин поселился здесь, и даже тех немногих, что остались, было больше, чем ему требовалось.

Он зашел в ее комнату, обнаружив кровать, неумело застеленную, и ее безделушки, разбросанные по комоду. В остальном никаких признаков ее присутствия не было.

Когда он вернулся, засов был заперт, и он не обнаружил никаких отклоняющихся потоков воздуха, указывающих на открытое окно. Могли ли ее похитить? Или она нашла выход самостоятельно?

Он сфокусировал свое зрение на ее коллекции и, пройдя дальше в ее комнату, обнаружил ее ботинки и сумку на полу рядом с комодом. Нет, она ушла не сама. Она бы никогда не оставила эти вещи.

В других спальнях ее не было, а его вещи, включая пистолет, все еще были там, где он их оставил, на сундуке у изножья кровати. Еще одно доказательство того, что она ушла не сама. Все эти предметы помогли бы ей выжить; оставлять свои собственные вещи и его открыто выставленные инструменты было безумием.

Его процессоры зажужжали, когда он вернулся в коридор и принялся расхаживать из одного конца в другой, одновременно выполняя сотни, тысячи симуляций. Ни одна из них не смогла полностью объяснить единственную величайшую переменную — человеческую непредсказуемость.

Значит, забрали? Он был уверен, что у Военачальника есть ключи от всех резиденций в районе Ботов, и потребуется всего один железноголовый, чтобы похитить Лару. Какая история была у нее с правителем Шайенна?

Ронин резко остановился, наклонив голову. На ковре лежали толстые комья пыли, некоторые уже были втоптаны в волокна его ботинками. Его взгляд метнулся к чердачному люку.

Он ни разу не поднимался туда с тех пор, как поселился здесь. Зачем ей это?

Протянув руку, он ухватился за оборванный трос и потянул на себя крышку люка.

Скрип старых пружин и шарниров предупредил его. Он поднял свободную руку и поймал лестницу, прежде чем она коснулась его головы. Наверху кто-то ахнул.

Над головой заскрипели половицы, и Лара выглянула из-за края, к ее растрепанным волосам прилипла паутина, а на щеке виднелось пятно грязи. На мгновение он отключился от всего, кроме своих органов чувств. Лара была здесь. В безопасности.

И она была прекрасна.

— Ты знал, что здесь кто-то жил?

Ее вопрос был настолько неожиданным, что он не был уверен, как обрабатывать его. Привет или что происходит, было бы легче ответить.

— О чем ты говоришь? — он опустил лестницу. Дерево застонало, когда он взобрался на нее, доски прогнулись под его весом настолько, что ему пришлось отрегулировать стабилизаторы.

Лара отступила, давая ему достаточно места, чтобы взобраться на пыльный пол чердака. Ее следы были повсюду, извилистой тропой от одной стороны чердака к другой и обратно. Здесь было на восемнадцать градусов теплее, чем в коридоре внизу. Ее влажные волосы прилипли к лицу, а кожа блестела от пота.

— Ты ранена, — сказал он, поднимая руку, чтобы убрать с ее волос засохшую кровь на виске.

— Ничего страшного, — она увернулась от него и прикрыла рану волосами. — Лестница взяла надо мной верх, — уголок ее рта приподнялся, и она хихикнула. — Понял?

Ронин опустил руку. Внутренне он просмотрел свои сохраненные данные в поисках информации о травмах головы человека. Были ли бессмысленные бредни и заявления без контекста признаком более глубокой травмы?

— Я… купил на Рынке все, что ты хотела.

— Вау. Окей. Мы добавим к списку не ценим остроумный юмор. В любом случае, подожди. Что случилось с твоими руками?

Она подошла к нему сбоку, уставившись на его руки. Он поднял их, обратив ладони к потолку, и осмотрел новую кожу. Было странно снова видеть их такими, спустя столько времени. Несомненно, это были его руки, но они казались какими-то неуместными.

— Поехал в клинику и восстановил их. Давно я этого не делал. Подумал, что пора.

— Ты можешь это сделать? Типа, отрастить новую кожу?

Осознавала ли она, насколько близко к нему подошла в своем любопытстве?

— Ее синтезируют из различных материалов. Не отращивается.

Она посмотрела в его оптику, нахмурив брови. — Тогда почему этого не делают железноголовые?

— Потому что они не хотят, чтобы их приняли за людей.

— Да. Потому что мы такие ужасные, — она закатила глаза и подошла к окну. — Иди посмотри на это.

Не зная, как реагировать на ее комментарий, он последовал за ней в дальний конец чердака. Лара стояла на коленях и разглядывала обстановку — книжный шкаф, заставленный банками, одеяла и одежду на полу, стол и стул.

Она взяла книгу в коричневом кожаном переплете. — Я не умею читать, но кто-то написал это, — она протянула ему книгу.

— Каждая книга была кем-то написана, — ответил Ронин. Он взял книгу, проведя кончиками пальцев по текстурированной поверхности.

— Нет, умник. Это было написано от руки. Не похоже на другие. А здесь, — она указала на одеяла, — он спал.

Его оптика проследила за ее жестом, прежде чем вернуться к книге. Он осторожно открыл ее. Страницы были жесткими, но в удивительно хорошем состоянии.

Эти твари сегодня убили людей. Вошли маршем в город и просто начали убивать людей. Я наблюдал из окна, как людей тащили в парк и казнили.

— И это то, что он ел, — сказала Лара, привлекая внимание Ронина к себе. Она стояла возле полки, держа в руках банку с темным, не поддающимся идентификации веществом внутри. — Поверь мне, это открывать не стоит.

Ронин изучал предметы по одному, занося их в свою память. Невозможно было сказать, как давно были написаны эти слова, как давно жил автор. Несомненно, много-много лет.

— Он?

Лара подошла к нему вплотную, переворачивая страницы, чтобы показать фотографии, вложенные в середину книги. На верхней была фотография семьи, взрослых мужчины и женщины с темными волосами и глазами. Двое детей были очень похожи на них.

— Почти уверена, что это был он, — сказала она, указывая на лицо мужчины.

Люди больше так не выглядели. Дело не в том, что черты лица людей на фотографии кардинально отличались от современных; базовая структура человеческого лица и типичные пропорции остались неизменными. Нет, все дело было в свете в их глазах, искренних улыбках на их лицах.

Люди на фотографии были счастливы, здоровы, живы.

— И у него был великолепный вид из окна, — сказала Лара отходя от окна. Снаружи солнечный свет искрился на поверхности пруда и отбрасывал золотые ореолы вокруг верхушек деревьев.

Я наблюдал из окна, как людей тащили в парк и казнили.

— Отойди оттуда, — сказал Ронин резким тоном даже для его собственных рецепторов.

— Почему? — спросила она, прищурившись.

— Внизу есть еда, а тебе, скорее всего, нужна гидратация после столь долгого пребывания здесь. Иди, приведи себя в порядок и поешь.

Между ее бровями образовалась сердитая складка, но она исчезла, как только она посмотрела на себя. Пыль прилипла к ее одежде и влажной от пота коже.

— Да… думаю, я не заметила. Возможно, я немного увлеклась, — она беспокойно теребила подол своей юбки, прежде чем позволить ей упасть.