По возвращении мужа, маркиза рассказала ему обо всём. Правду о «смерти» наследницы знали лишь эти двое.

Под конец рассказа герцогиня разрыдалась, Ройм тоже утирал слёзы. А я сжимал руку Евы, пытаясь хоть как-то её поддержать.

Моя леди была спокойна, но я подозревал что всё ещё впереди. Слишком тяжёлые новости. В том же, что касается остального… Похоже за Евой действительно охотятся, только это мало что объясняет.

Причины. Догадки уже есть, но причины по-прежнему не ясны.

— Есть что-то ещё, верно? Что-то, о чём вы умолчали? — требовательно вопросил я.

Герцогиня перестала плакать и посмотрела затравленно. Сначала на меня, потом на Еву. Адептка так и не сняла капюшона, словно отгораживаясь от трудного разговора, но герцогиня хотела видеть… Очень хотела. Ева словно почувствовала. Сделав глубокий вдох, она наконец стянула с головы шёлк.

В эту секунду захотелось выставить барьер между нами и четой Шермских. Семейная драма, пронесённая сквозь годы. Не люблю такие моменты — все эти слёзы, горечь и боль.

Особенно при том, что ничего уже не изменить. Было и прошло. Нужно жить дальше.

Только чтобы моя Ева жила счастливо, необходимо знать, о чём недоговаривает герцогиня.

— Это важно для её будущего, — продолжил я. — Как понимаете, я могу защитить вашу дочь от любых преследователей. Но я должен знать всё.

Очень долгая пауза. Герцогиня снова рыдала. Сидела, закрыв лицо руками и поливая слезами расшитую золотом ткань.

— Говорите, — требовательно повторил я.

— Эва, девочка моя… Моя. Я…

И мы наконец узнали:

— Через несколько дней после того, как Эву вылечили, я стала замечать странное. Я не говорила никому, даже Ройму сказала не сразу. Долгое время я считала это каким-то сумасшествием, помутнением рассудка, но клянусь, после той «магии» Эва изменилась. Она стала другой. Я смотрела на неё и понимала, что это не моя дочь. Подмены быть не могло, всё происходило при мне, но… как будто другой человек. Понимаете? Словно саму душу подменили.

— Другая душа? — переспросил я.

Женщина кивнула. Но её мнение было уже не важным — головоломка сошлась.

Это было, с одной стороны, невозможно, а с другой — совершенно реально. Я снова уставился на адептку, читая ответ в её глазах.

Ева не удивилась. Ева знала. Откуда — не понятно, но прямо сейчас интереснее другое. Драгоценная монашка, от запаха которой я пьянею, уверяла, будто секреты закончились. Неужели не удержалась и припрятала ещё один?

Но вслух я, конечно, сказал о другом:

— С тобой всё хорошо?

— Да. Но я хочу уйти.

Я поднялся первым, увлекая девушку за собой.

Наше намерение было понятно, и герцогиня тоже вскочила. Воскликнула:

— Эва!

— Теперь меня называют Евой, — тихо возразила та.

Говорила спокойно, без слёз, упрёков и истерик.

— Благодарю за то, что… — Она осеклась и перефразировала: — Благодарю за всё.

— Эва. — Герцог тоже сделал шаг вперёд.

Но Ева отрицательно качнула головой:

— Не сейчас. Позже. Может когда-нибудь, но точно не сейчас. Я благодарю вас за всё, но нам пора.

Я активировал портал. Мне остро хотелось вернуться во дворец и спрятать Еву от всего мира.

Вернее, от двух миров, потому что упомянутая «странная магия» не имела никакого отношения к поверхности. Речь шла о запрещённой ныне технологии, которой владели лишь два клана. Правящий и… кое-кто ещё.

Ева

Ну вот и всё. Вот и поговори. Я покинула Шерм с большим облегчением. Я была рада тому, что узнала, не считая лишь воспоминания о «докторе» — от них по коже бежал мороз.

Герцог и герцогиня — родители этого физического тела, не больше. И герцогиня, невзирая ни на что, пыталась меня спасти. Уж как могла.

Преследование семьи… Я им, конечно, сочувствую. Очень рада, что всё обошлось только слежкой, что «доктор» не стал мстить.

Касательно меня — я нахожусь под защитой самого Огненного лорда, значит могу не опасаться. Здесь, на поверхности, нет силы, способной его победить.

Раз так, то всё. История закончилась.

Вот только…

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Алентор, едва мы очутились во дворце.

Лорд телепортировал нас на балкон — на тот, что примыкал к его личным покоям.

— Замечательно.

Миг, и меня поймали за талию, притягивая ближе. Это было внезапно.

Следом прозвучало хриплое:

— Поговорим?

По телу прокатилась волна тепла, и я бы точно потеряла голову, если б не почудилось в словах Алентора нечто насмешливо-изобличительное.

— Как твой барьер? — новый вкрадчивый вопрос.

Я кашлянула и подняла на Лорда глаза. Понятия не имею почему, но так хотелось соврать! Вот только выяснилось, что врать я всё-таки не умею. Вернее, я-то может и умею, а глаза — нет.

— Ты что-то вспомнила? — новый вопрос, причём с подвохом. Уж слишком внимательно он следил за моими реакциями.

— Да. То же самое, о чём говорила герцогиня.

— Только это?

Я шумно вздохнула и попятилась, отстраняясь. Отодвигаясь от такого приятного тепла.

— Не только. Я вспомнила… как мою душу поймали и поместили в тело младенца. В тело Эвы. Ну и кое-что из прошлой жизни.

Алентор кивнул. Причём сделал это так просто, так буднично, а я лишь сейчас поняла, что тогда, в гостиной, он не очень-то удивился.

Стоп.

— Ты что-то знаешь об этом? Ты знаешь о такой магии?

Лорд промолчал, а я…

— Но ведь переселение душ невозможно!

Сказала и осеклась, вспомнив сколько всего «невозможного» узнала за последние несколько недель.

Пауза, и Алентор указал на мягкую скамейку. Затем щёлкнул пальцами, и буквально через минуту на балконе появился слуга.

— Кофе принеси, — велел Лорд. — И поесть.

Слуга исчез, а мы остались.

— Ты действительно что-то об этом знаешь? — повторила я, усаживаясь. Алентор расположился рядом, его колено прижалось к моей ноге, и отстраниться я даже не пыталась.

— Конечно. Есть такая магическая технология. Но она запрещена, а её использование карается смертью. Причём в этом случае даже леди наказания не избежать.

Я конечно заметила последнее уточнение, но сейчас интересовало другое:

— Что за технология? Для чего она применяется?

Собеседник поморщился. Неприятный вопрос?

— Этим знанием владеют всего два клана. Когда-то эта технология использовалась для усиления.

— Усиление? В каком смысле?

— Ева, ты помнишь, по какой причине магия выбирает в ком именно проявиться?

— Ну, у вас, под землёй, она проявляется у всех, — с сомнением парировала я.

Он согласился:

— Под землёй — да. А у людей?

Я вздохнула и сказала:

— Говорят, её выбор зависит от… — тут я невольно запнулась, — качеств души.

— Душа, характер, магия… всё связано, — кивнул на это Алентор. — В частности, огонь проявляется у самых смелых и сильных духом. Так говорят. Это гипотеза. Но в том, что касается людей, она верна.

— А в том, что касается огненного народа?

— В целом аналогично. Только тут речь не наличии магии, на исконных территориях магия есть у всех. Здесь мы говорим о силе огненного дара. Сила дара зависит от качества души. Душа имеет огромное значение, Ева, и когда-то, очень давно, представители двух кланов научились ловить души из других миров.

Меня словно током ударило. Что-о?

— Души бывают разными, есть способ поймать сильные. Когда-то такие пойманные души помещали в драгоценные камни, и те служили дополнительными источниками магической мощи. Усиливали тех, кто слаб.

Я дёрнулась, посмотрела непонимающе, а Алентор продолжил:

— Проблема заключалась в том, что подобные камни были недолговечными. Маги пришли к выводу, что проблема в чужеродности — души, не привязанные к нашему миру, истощались слишком легко. Но тут тоже нашёлся способ, пойманные души стали помещать в живые тела для «вынашивания». За несколько лет пребывания в живом теле, душа привыкала к нашему миру, её опять извлекали и помещали в камень. Такие камни служили гораздо дольше.