— Неважно кто это сделал и для чего, он в любом случае проиграл. Но я всё равно должен разобраться откуда у людей запрещённые знания. Выяснить от кого они эти знания получили и, разумеется, наказать всех виновных.

— Ты подозреваешь ту «сумасшедшую» леди, верно?

Алентор кивнул.

Алентор, лорд Огня

Ева. Неожиданно, зато объяснимо.

Теперь понятно, почему архивы школы Огня и тайная библиотека, к которым я обращался изначально, оказались бесполезны. Ева — это нонсенс, удивительный прецедент.

Кто это сделал я, безусловно, выясню. Вопрос «зачем» для меня, в общем-то, закрыт. Могущество, власть — два элемента которые правят миром и ради обладания которыми люди готовы на многое. Да и не только люди.

В том, что знания об отлове и подселении душ передала именно Данаралия, я не сомневался. Кроме самого знания у Данаралии был очень веский мотив.

Леди — прямой потомок Первого Лорда, их клан был уничтожен в том числе потому, что глава находился на поверхности. Будучи здесь, он не смог защитить соклановцев, и Данаралия люто ненавидела всю эту ситуацию. И людей.

После падения клана её мать оказались под опекой Пятых. Вышла замуж, родила Данаралию и привила ей нелюбовь ко всему, что касается жребия. Болтали, что эта леди всегда была немного чокнутой, и вот.

Незаконный и весьма неоднозначный поступок. В чём-то благородный, но закон есть закон. Как представитель Правящего клана я не могу закрыть на это глаза, я обязан вмешаться и наказать виновных.

Люди, которым она передала закрытые знания, однозначно не выживут. Да и саму Данаралию вряд ли пощадят.

В том же, что касается Евы… Я сидел напротив, пил кофе и наслаждался. Наконец-то моя голова не взрывалась от бесконечных «что», «как» и «почему».

Впрочем, пара вопросов ещё осталась:

— Воспоминание о том, как твою душу поймали, пришло только сегодня?

Щёки монашки порозовели, и это был лучший ответ.

— Нет, — опустив глаза, призналась она. — Но я не сказала, потому что посчитала это не важным.

Какая прелесть.

Я подался вперёд, украдкой вдыхая её аромат, впитывая очарование ауры. Наслаждался, но удержаться от иронии не смог:

— Что ещё кажется тебе не важным? О чём ещё ты молчишь?

Её глаза пусть на миг, но забегали. Ну, понятно!

— Вот теперь точно всё, — заявила эта особа.

Дразнит? Ох, Ева. Что же ты творишь?

— Точно?

Она закивала, а я решил не давить — всё равно поймаю. Всё равно выясню. Да и хуже уже не будет. Хуже невозможно.

— Помнишь что-то из своей прошлой жизни?

— Да, немного.

Я выразительно прищурился, и тогда она призналась:

— Ладно, я помню практически всё.

Понятно. Я расплылся в улыбке и спросил:

— Когда-нибудь, поздним уютным вечером, когда нам будет нечем заняться, расскажешь?

Я сам не заметил, как мой голос охрип. О том, что слова прозвучат как не самый приличный намёк, не подумал — а сообразив, не пожалел. Ева с порозовевшими щеками притягивала ещё больше.

Впрочем, здесь и сейчас с притяжением был перебор — я по-прежнему не мог находиться в компании монашки слишком долго. Привычно пьянел и начинал терять контроль.

Кажется, я снова выпал из этой реальности, и не знаю сколько это длилось. Потом пришлось попрощаться — Ева удалилась к себе.

Мне же хотелось получить ещё один, последний ответ в этой истории. Поэтому я телепортировался в кабинет, подхватил сундук с деньгами Свэрга и перешёл в Истем. В тот самый негостеприимный школьный двор.

Солнце стояло высоко, погода была неплохой и, учитывая прошлый раз, не было никаких поводов для визгов. Я уже приходил, ничего плохого не сделал — так зачем орать?

Но…

Снова истошные вопли! Затем гром колокола, коллективная паника разновозрастных девиц и моё досадливое рычание:

— Вот ведь… монашки.

Все успокоились лишь после того, как на крики явилась Иллария. Увидав меня, директриса не обрадовалась, стала бледнее праздничный скатерти. Визг сменился глухой, всепоглощающей тишиной.

— Великий Лорд. — Иллария учтиво поклонилась.

Хотела продолжить, но я перебил:

— Нужно поговорить.

Затем я тряхнул сундуком. Он был небольшим, но тяжёлым.

— Это от Евы. Деньги. Очень много.

Тишина стала прямо-таки замогильной.

— Да? — выдохнула директриса. — Но откуда у Евы… она же… как же…

От попытки выяснить источник денег я отмахнулся. Я пришёл не для того, чтобы удовлетворять чужое любопытство — я желал удовлетворить своё.

— Я желаю поговорить, — повторил я.

Директриса медленно кивнула и указала на лестницу. Мы прошли уже знакомым маршрутом, а когда очутились в кабинете, я водрузил сундук на стол, повернулся и сказал:

— Я выяснил, кто такая Ева, но у меня остался вопрос, ответ на который я желаю знать даже ценой вашей жизни.

Директриса вздрогнула и покачнулась.

— Почему вы, понимая, что Свэрг последняя тварь, решились отдать ему Еву?

— Он не тварь, — выдохнула Иллария. — То есть был… Он был… Вы, наверное, не знаете, но Свэрг умер…

Собеседница осеклась — моя улыбка сказала всё.

Не знаю о смерти наместника? Ну да, конечно. И никак к этому событию не причастен.

— Он был сумасшедшим, — отрезал я.

— Нет, — прошептала собеседница. — Не без странностей, но ведь… не зверь?

Голос директрисы упал до шёпота — она не утверждала, она сомневалась. Выходит наместнику действительно удалось убедить эту курицу в своей правоте?

И пропажа других девушек её не смутила? И искалеченный труп, найденный в овраге возле замка? И тот факт, что Ева попадает в столь любимый Свэргом типаж?

— Если вы не понимали умом, то хотя бы сердцем? Хотя бы сердцем чуяли?

Директриса медленно кивнула.

— Так почему?

Я перешёл в состояние концентрации и увидел, как вспыхнул один из узлов в ауре Илларии. Та самая кровная клятва, которую не обойти.

Мой вопрос был незначительным, не связанным с этой клятвой напрямую, там не должно быть жёсткого запрета, а значит сказать она может.

— Вам лучше признаться. — Это была угроза.

— Я поклялась защищать, — просипела Иллария. — Я понимала, что Свэрг опасен, но те, другие, гораздо хуже. Они догадались, что можно поменять дату рождения… Искали девушку… Подобрались так близко… А Свэрг… Он ведь наместник. У него стража, покровители, власть.

Она захрипела, согнулась пополам, сгусток в ауре стал ослепительно-ярким.

Я отступил. Что ж, ясно.

— Вы… — Иллария начала оседать на пол. Не умирала, но находилась на грани нарушения запрета. Подошла слишком близко. — Вы защитите?

— Еву?

Смысла отвечать не было, ведь тут и без слов ясно. Но я всё-таки сказал:

— Разумеется.

Иллария каркнула что-то ещё, но я уже не слышал. Просто активировал портал.

Вернувшись во дворец, я сбросил плащ, камзол, и ослабил шнуровку рубахи. И выдохнул, понимая, что всё в порядке, причин для напряжения больше нет.

Ева — иномирная душа? И что? Может потому я и влюбился. Ева — особенная. Что если все эти годы я ждал именно её — такую притягательную и непонятную? Очень непохожую на леди, которых столь настойчиво предлагал в своё время клан.

Я ждал её. Личную ученицу.

Хрупкую, робкую, а в какие-то моменты наоборот слишком решительную. Сильную. Мою!

Она появилась, и я пропал. Теперь мне предстоит научить Еву бесчисленным тонкостям нашей магии, пониманию собственной силы и самой стихии, боевым и бытовым приёмам. Это будет интересно.

Очень интересно.

Особенно для меня!

Я улыбнулся, вообразив, какие возможности открывает любопытство моей адептки, но погрузиться в фантазии не вышло. Воздух прорезала яркая вспышка, передо мной возник вестник. И даже прикасаться не нужно, чтобы определить кто прислал.

— Хм… — я насторожился.

А едва протянул руку, прямо в голове зазвучал голос отца: