Мирена посмотрела на Кениру с затаённым страхом, очевидно, что она не рассказывала свою историю никому, даже своей дочери — особенно своей дочери. Не знаю, что она ожидала увидеть, но от Кениры шёл лишь поток жалости, сочувствия и безграничной любви.
— Но вы, вы, ваше проклятое королевство, ваша проклятая династия, на моих глазах увечили моё любимое дитя, свет в бесконечной тьме моей жизни. Ломали её, лишали будущего, делали с ней то же, что проделали со мной. И я могла только наблюдать, не имея ни сил, ни возможностей, ни способов сделать хоть что-то! А потом ты, Харакад, женился. Мне было наплевать как на тебя, так и на твоего ублюдочного папашу, я не ожидала, что станет лучше, но не ждала и ухудшений. И я, и моя… моя, не наша дочь, стали выжженными, так что за нами стали меньше следить. Я не раз думала о побеге, даже несмотря на то, нам не было куда идти, но вы неплохо позаботились и об этом. Вы держали меня и дочь в рабстве, вы, низкие выродки и человеческие отбросы…
— Неправда! — воскликнула королева. — Да, вы исполняли обязанности, но точно так же, как и остальные работники. Вам обоим платили неплохое жалование — любой из слуг мог бы только позавидовать!
Мирена громко расхохоталась, в её голосе появились немного истеричные нотки. Я прижал её к себе ещё крепче, едва удерживаясь от желания развернуться и предать как королеву, так короля смерти самым мучительным из известных мне способов.
— О да, жалование! — смеялась Мирена. — Жалование, которое зачислялось на мой счёт в банке. Счёт, с которого я могла снимать деньги только в компании сопровождающих и ровно столько, сколько требуется на покупки. Конечно же, меня не посадили в загон для скота, не накинули Узду, мне позволяли не только ходить по дворцу, но даже выбираться в город! Вот только такой красивой женщине как я, имеющей такое важное значение, крайне нежелательно ходить по Ранраэ без охранника, а лучше двух-трёх! Я готовилась: разговаривала со служанками и работниками дворца, утаивала курзо-другой со сдачи в магазинах, изучала карты, запоминала маршруты омнибусов. Но вместе с тем боялась неизвестности, думала, что теперь, когда я выжжена, в большом мире для меня не осталась места. Я не знаю, как погиб предыдущий король, никто не знает. Шепчут, что вниз по огненной реке его отправил ты, Харакад. Но мне на это наплевать. Ты взошёл на трон, а вскоре родился твой ублюдочный сыночек, этот выродок, чудовище, монстр больший, чем даже тот, которого я убила и чью шкуру сейчас ношу. Вы не одобряли его увлечений, но и не особо препятствовали, время от времени помогая скрыть следы, затыкая рот каждой несчастной, чью жизнь от изувечил, пачкой курзо. И ваше ублюдочное отродье посмело пачкать своим грязным взглядом Кениру, мою доченьку, всё, что у меня когда-либо было в жизни. Я отдала её собранные деньги, помогла бежать, умирая каждый день от страха, что ловцы, отправленные вашим ублюдком, её рано или поздно настигнут. Но великий Фаолонде проявил свою милость, сплёл судьбу моей дочки с тем, кто стал её надеждой и спасением. Отважным рыцарем, но не из тех надменных ублюдков, которыми наполнен этот дворец. Паладином, пришедшим из сказок и иллюзий, слугой Ирулин, милосерднейшей и прекраснейшей из богов. Я знала, что Одари, выкидыш гнилой селёдки и помёт прокажённого козла, долго не выдержит. Знала, что я стану его следующей жертвой, пусть и пыталась утешить дочь ложью, что со мной ничего не случится. У Кениры и её мужа появился приёмный сын, смышлёный и шустрый парнишка, немного с ветром в башке, но не больше, чем у всех остальных сопляков его возраста. Я вынесла всё, через что меня заставил пройти ублюдок Одари, не только спаслась из этого проклятого места, но и, благодаря собственному зятю, вернула жизнь и исполнила те мечты, о которых не смела даже грезить. Встретила человека, которого полюбила, как никого не любила в жизни, обрела место, которое стала называть домом. И вы, мрази, разрушили этот дом, напали на моего внука, едва не убили его и мою любимую. Хартан выжил, но вашей заслуги в этом нет!
— Этот Хартан разграбил дворец, украл содержимое банка и разрушил Министериум! — рявкнул король. — Вверг страну в кризис, последствия которого мы не ликвидируем и за десятилетие!
— Ограбил? Разрушил? Харакад, он убил нашего сына! — закричала королева. — И раз он до сих пор жив, мы найдём его, и всех, кто был с ним, сколько бы для этого времени ни понадобилось!
По моей спине снова пробежал ледяной холод. Перед королевой стояли самые очевидные убийцы сына, но из-за силы Керуват в её голову не закралась ни крупица подозрения. Они оба могли удержать в голове только Хартана, болтливым языком лишившего себя божественного покрова.
— Никого не надо искать, — сказал я, с неохотой отстраняясь от Мирены. — Вашего сына убил я. Модифицированные чары канцерофага, долгая и мучительная смерть. Впрочем, недостаточно долгая и недостаточно мучительная по сравнению с тем, чего он заслуживал.
— Ну а мужу помогала я, — рассмеялась Кенира. — Это был единственный раз в жизни, когда я рада была повидаться с Одари. Что касается грабежа… Всемилостивая Керуват посчитала, что эти деньги и ценности не перевешивают того, что вы мне задолжали.
— И, если уж говорить о деньгах… Биржевая цена за один терш элир составляет четыре с половиной курзо, — сказал я. — Потребительская — гораздо выше. Если посчитать то, что Кенира и Мирена отдали за сотню лет, не учитывая жалование, которое они не могли потратить, ограбление — простая компенсация за энергию, пусть и по верхней платёжной границе. Но ваш сын изуродовал Мирену, превратил в обрубок человека. Сколько стоят услуги Высшего Целителя, какой взнос пожелает высший жрец Мирувала, чтобы бог явил величайшее своё чудо? Ублюдок Одари заставил Мирену отречься от богов, закрыл саму возможность не только божественного чуда, но и лечения у целителя. Сколько бы, по-вашему, стоило бы исцеление в этом случае?
Король и королева молчали. И такое поведение было чем-то ненормальным. Нет, я прекрасно понимал Мирену, которой хотелось выплеснуть горечь, накопившуюся за десятилетия. Возможно, именно сейчас, видя ненавистные лица своих мучителей, пребывающих в её полной власти, она наконец-то сумела отпустить прошлое, принять новую жизнь и судьбу. Вот только люди, обладающие такой властью, покорно выслушивать монолог Мирены ни за что бы не стали, они бы спорили, требовали и угрожали. Не считать же за ответ пару жалких реплик?
Конечно, существовала вероятность, что я слишком много начитался книг и насмотрелся фильмов, не представляю, как это происходит в реальности. Или что их как-то переубедила демонстрация мощи, в чём я глубоко сомневался. Пусть бой с телохранителем оказался для нас очень трудным, но увидеть его в подробностях они просто-напросто не могли, не позволил бы ни ракурс, ни свечение барьера. К тому же они не были магами, так что просто не могли представить ни наш уровень, ни уровень своего подчинённого. И именно чтобы произвести впечатление мы и собирались провести наглядную демонстрацию.
— Вы хотели убить моего сына, — тем временем сказала Кенира. — И не ваша заслуга, что попытка оказалась неудачной. Некоторые говорят, что кровь ведёт к новой крови, месть к новой мести, что так зарождается водоворот убийств и насилия. Всё это чушь. Если у тебя достаточно силы, чтобы просто уничтожить тех, кто причинил тебе зло, тогда остаётся только повторить это столько раз, сколько понадобится. Вы ещё не стары. В вашем распоряжении ресурсы целой страны, лучшие целители и маги. Вы лишились Одари, и если не можете воспринять это как исправление ошибки перед зачатием другого ребёнка, тогда считайте просто предупреждением. Ведь иначе я испепелю вас двоих, уничтожу всех, кто придёт к вам на смену, и сделаю это снова. Когда-нибудь до одного из ваших преемников дойдёт, что на мою семью запрещено не только покушаться, но даже бросать неприязненные взгляды.
— Кенри, есть ещё один вариант, который ты рассматривать не хочешь, — вымученной улыбкой улыбнулась Мирена. — Мы можем просто оборвать текущую линию наследования, уничтожая всех до тех пор, пока ты не останешься единственным родственником короля. Ты станешь не первым в истории бастардом, надевшим корону, и уж точно не первым, сделавшим это раньше, чем на ней засохла кровь предшественника. Мои пальцы дрожат, так хочется сделать тебя наполовину сиротой!
