— Не знаю, страховал ли ты собственность, но подобное всегда проходит как «обстоятельства особой силы», так что на обычную страховку не надейся, — наконец, сказал Жагжар. — Но Федерация компенсирует все убытки. Если ты предпочтёшь перебраться в более престижное место, то мы можем предложить что-то из резервных объектов.

— Отстраивать здание я не собираюсь, — сообщил я. — Сам знаешь, где жить у меня есть, остался вопрос транспортировки, но врата я могу поставить и на свалке. Ришад, вопрос.

— Да, Улириш?

— Ну, почему сейчас в бешенстве я и мои жена с тёщей, это понятно…

— Ули, я тоже очень далека от спокойствия, — перебила Незель. — Оставаться в полной темноте, зависнув посреди чёрного шара, не зная, что произошло с симпатичным тебе человеком, который был столь любезен, что подкинул на омнигоне — не то, что бы я назвала большим удовольствием. А уж думать, что он, возможно, погиб, стараясь защитить тебя — то и подавно. Так что я буду молиться своему повелителю, чтобы он привёл всех причастных ко встрече с очень скверными последствиями.

— Поверь, любовь моя, — сказала Мирена, — твой господин уже над этим работает. И скверные последствия ждать себя не заставят. Мне нравится Хартан, он забавный и смышлёный. Но от одной только мысли, что я почти потеряла тебя, что они тебя пытались убить…

— Меня убить не пытались, — уверенно поправила Незель. — Я верховная жрица Фаолонде. Да, не самая сильная в мире, но и не последняя. А для того, чтобы впасть в немилость Владыки Сердец, нужно быть безумцем. Атака была направлена на Тану.

— Позвольте поправить, Незель, — вмешался Жагжар. — Да, атака была направлена на Хартана, но нападающие того уровня не могли не знать о круге его знакомых и о личности спутницы. Перед вашим приходом я получил предварительный рапорт, были использованы артиллерийские чары или артефакты тактического уровня. А последние кому угодно в руки не попадают. Так что они действовали осознанно и с последствиями не считались. И да, Улириш, что ты хотел спросить?

— Мы все в бешенстве, но почему в таком виде ты? — спросил я. — В конце концов, Хартан не настолько важная фигура, а о том, что Незель с ним, ты вряд ли знал.

— Ты прав, но только частично, — вздохнул Жагжар. — Конечно, когда я услышал об инциденте, понял, что целью был твой сын. Однако, есть два момента. Рядом с ним мог быть ты, и если бы ты пострадал, это само по себе стало бы катастрофой. Но, самое главное, нападение такого масштаба произошло в столице. А мы проглядели и упустили не только подготовку, но и скопление требуемых для этого сил и оружия.

— Стоп! — резко сказала Кенира. — А как ты понял, что цель — именно Тана?

Я повернулся и поднял на неё глаза, полные восхищения. Она заметила деталь, которую я упустил, более того, об этом даже не задумывался.

— Всё очень просто, и не требует талантов гениального следователя, — улыбнулся Жагжар. — В связи с тем, что именно Хартан убил принца Одари и совершил ограбление на острове Огенраэ, совершенно очевидно, что ответная акция Королевства была бы направлена именно на него. И Мирена, пока дочь с зятем гостили у вас в Ранраэ, Хартан времени не терял. Если бы я не видел его на арене, ни за что не поверил бы, что ему такое вообще под силу.

Ярость, раздиравшая мои внутренности, внезапно сменилась злостью другого рода. Раз Жагжар продолжал игнорировать любую логику и причинно-следственные связи, сила Керуват продолжала работать. Вот только вся ситуация с Хартаном свидетельствовала, что удержать свой рот наш сын не сумел. И, зная Хартана, нетрудно предположить, кому именно он всё рассказал.

— Ришад, я должен тебе кое в чём признаться, — сказал я. — Хартан там был не один. Ты был прав в своих предположениях, кто был виновником. Командовал я. Мы собирались просто проведать Мирену, но когда увидели, что этот ублюдок с ней сотворил…

Жагжар, слушавший мои слова внимательно, опираясь подбородком на руки, совершенно неожиданно откинулся в своём кресле и засмеялся. Признаюсь, я посмотрел на него с полным недоумением — такая реакция показалась мне совершенно неожиданной и неуместной.

— Ну конечно! — продолжал смеяться он. — Конечно! То-то этот случай оказался настолько трудным, и совершенно ничего не сходилось. Даже когда я получил рапорт о предполагаемом виновнике, никак не мог понять, как ему это удалось провернуть. Я безумно уважаю Мать Торговли, но, о свитки и перья, как же ненавижу, когда она так делает! К счастью, такое происходит очень редко, и, если она решила закрыть вас Тайной Сделки, значит, что посчитала это справедливым.

— Рапорт? — удивилась Кенира.

— Мои люди следят также и за хождением слухов, — пояснил Жагжар. — Вы, госпожа Алира, даже представить не сможете, как много ценной информации мы таким образом получаем.

— Хартан проболтался, — мрачно резюмировал я. — Но, судя по тому, что речь идёт именно о слухе, выходит, Сианна или её дочки — просто болтушки, а не твари, решившие заработать денег ценой жизни своего спасителя.

— Сианна? — удивился Жагжар. — Нет, Улириш, эту троицу можешь не подозревать. Слух циркулирует в Таргоссе. И там тоже живут несколько бывших пленниц, и каждая из них чрезвычайно привлекательна. Хочу заметить, что у твоего сына очень активная личная жизнь.

— Весь в папу, — рассмеялась Кенира.

От такой вопиющей несправедливости я закатил глаза. Инициатором всех моих эротических приключений являлась именно она. Моей же виной являлось лишь отсутствие достаточно крепкой силы воли, да и какого-либо желания оказывать сопротивление.

— Что теперь собираетесь делать? — спросил Жагжар серьёзно, но его губы отчего-то тоже кривились в улыбке.

— Ришад, — оскалился я, — как ты относишься к ещё одному вопиющему дипломатическому инциденту? Хочу заметить, что я просто интересуюсь — разрешения мы не спрашиваем. Неприятности у тебя будут в любом случае, но я постараюсь минимизировать их количество.

Жагжар посмотрел на меня насмешливым взглядом. Улыбка, в которой растянулись его губы, быстро переросла в хищный оскал.

— Они забрались в мою Нирвину, — наконец, ответил он. — Плюнули мне на нос, использовав чары тактического масштаба. Мне предстоит давать отчёт Коллегии Восьми, а когда те со мной закончат, ожоги на моих коленях и ладонях будут заживать целый месяц. Ты спрашиваешь, как я отношусь к дипломатическому инциденту? Попрошу тебя только одного: сделай этот инцидент незабываемым!

При пространственном переносе самая важная вещь, которую должен знать — координаты. Причём ему требуется знать координаты как места отправления, так и назначения, просчитать всё остальное сравнительно легко. «Легко», конечно, слишком уж громкое слово, в многомерной математике, используемой для построения телепортационного переноса из точки истур в точку юзур нет ничего простого. Вот только сколь бы сложными ни были вычисления, большая часть из них рутинна. Всё, включая сопряжённые тензоры Лаарена, свёрнутую плоскость Дабарга и даже сведение шестимерных матриц, было сложной, но выполнимой математической задачей. Более того, вычисления было можно алгоритмизировать и задействовать в артефакте, выполняющем роль логарифмической линейки, калькулятора и даже компьютера. Собственно, по подобному принципу работали все стационарные врата, обслуживаемые Портальной Гильдией. Для координат сопряжения двух врат использовались маяки, излучавшие в пространство свою сигнатуру и отдающие координаты каждому, кто мог расшифровать их с помощью ответного ключа. Для определения текущих координат существовали свои методы, но легче всего, опять-таки было воспользоваться маяком. Конечно, имелись способы перенестись и без каких-либо опорных точек. Но они были запредельно сложными и не слишком точными. Ну и из-за того, что изнанка пространства не была линейной, использовать маяки, находящиеся вдали от цели назначения, с ростом расстояния теряло всякий смысл.

Поэтому, чтобы вернуться, мы навестили университет. Не из-за того, что я не мог вычислить исходные координаты, а лишь чтобы не награждать голову лишней головной болью. Так что, когда перед глазами мигнул свет, а по ушам ударил лёгкий хлопок перепада давлений, мы оказались дома. Беспокоясь о сыне, мы с Кенирой бросились в замок, оставив Незель на попечение Мирены. Разыскивая Хартана, мы обнаружили в одной из комнат Лексну с Паталой. Они удобно развалились на диване, ели хлебные палочки и смотрели одну из монеток нашей обширной библиотеки. Если судить по иллюзии утончённого кучерявого юноши, стоящего на колене перед девушкой в белом платье, нечто, похожее на слезливую мелодраму.