И если для Хартана главное было сделать очередную зарубку на поясе, выйти бесстрашным победителем ужасного монстра, то я, похоже, ненароком украл его детскую мечту. Ведь, если верить Ридане, то меня вполне можно было считать не просто магистром, а гранд-магистром, а когда я всё-таки отвоюю замок у змея, сходство станет полным.

— Крежл-змей — свирепая тварь, — качнул головой Ксандаш, когда мы вновь собрались у нас дома и начали обсуждать планы.

— Мы справимся! — почти выкрикнул Хартан, перевозбуждённый от предстоящего приключения.

— Конечно справимся, — не стал возражать Ксандаш. — Но и осторожность терять не стоит.

— Как говорил папа, трусливая жопа не может громко пердеть! — сказал Хартан. — Всё будет как обычно. Папа всё придумает, мы пойдём и сделаем. Бояться нечего.

— Вообще-то это сказал один мыслитель моей родины, — возразил я.

— Да, да, ты рассказывал. Какой-то из паладинов вашего главного божества. Или главный каноник, я уже не помню.

— Кое-кто назвал бы его еретиком… Ладно, не столь важно. Главное, что Ксандаш прав и мы должны хорошо подготовиться. А не бросаться вперёд, словно Броттор.

— Ули, в тот раз я позволила пойти без меня, — спокойно, почти ласково сказала Кенира. — Теперь так не будет.

Я ощущал поток её эмоций: смесь любви, заботы и серьёзного предупреждения.

— Тогда перед нами стояла совсем иная цель, — улыбнулся я ей, посылая в ответ любовь и благодарность. — Теперь же мне понадобится твоя сила.

— Силы не бывает слишком много, — заявила Мирена. — Конечно же, я тоже отправляюсь с вами.

Я мог бы ей сказать, больше не надо никому ничего доказывать, она не просто вернула себе магию, но и обрела вполне неплохой контроль. Что мы способны за себя постоять и без неё, а тут её ждёт любимая женщина, чьи обязательства перед богом не позволяют покидать Нирвину надолго. Мог очень долго рассказывать, приводить разумные и совершенно рациональные доводы. Вот только Мирена была права. Силы не бывает слишком много, ну что касается недостатка навыков — так это моя проблема как лидера и командира, не сумевшего правильно распорядиться имеющимися ресурсами.

Я контролировал своё лицо, кровообращение и сокращение мышц, так что с полным правом считал, что если я того не хочу, то догадаться о моих мыслях невозможно. Однако каким-то странным образом у неё это получилось. Она уловила мои колебания, поэтому сразила меня доводом, которому я не нашёл что возразить.

— Я спрашивала в Таргоссе у мастера, — сказала Мирена. — Шкура взрослого крежл-змея — один из трёх самых лучших и ценных материалов не только для брони, но и для парадной одежды. Причём, чем старше змей, тем лучше. Ули, может ты и забыл, но теперь ты — мой зять. И позаботиться о новой маме — твоя прямая обязанность.

— Но эту самую шкуру я могу просто привезти! — возразил я, сам прекрасно понимая, как беспомощно звучат мои слова. — Лексне и Незель в прошлый раз не приходилось сражаться с дрийксой!

Мирена просто наклонила голову и смерила меня внимательным взглядом, очень красноречиво говорящим, какую ерунду я несу и насколько бесполезны мои возражения. Хуже всего было ощущать веселье жены, которая почему-то не спешила занимать мою сторону.

— Ладно, — вздохнул я. — Но всё, как обычно: подготовка, тренировки, учёба. Если я решу, что кто-то из нас не готов, он не идёт.

— Пап, ты не обижайся, — тихо сказал Хартан, — но из нас меньше всех готов именно ты. Нет, не подумай, ты очень быстро соображаешь, а с ритуалами и артефактами тебе нет равных, но что касается сражений…

— Эй, мне кажется, что в походе я себя отлично показал! — действительно обиделся я. — И ничуть не хуже других!

— Да? Правда? — фальшиво удивился Тана. — То есть это не тебе воробей почти склевал задницу?

Я стиснул зубы. Хартан был совершенно прав. Пара супер-воробьёв меня действительно хорошенько отметелила. Если бы не костюм из Цитадели, я бы не отделался относительно легко. Проклятые птицы как-то чувствовали уязвимые места и умудрились не только расклевать моё лицо до кости, но и повредить имплантированные магические цепи из змеиного серебра, подающие элир в мой искусственный глаз и на кончики пальцев. К концу этого позорного избиения я не мог ни нормально видеть, ни создавать чары. К счастью, птицы пытались перебить именно энерговоды, что успешно и проделали. Они не стали целиться ни в мой искусственный, ни в мой настоящий глаз, а когда я достаточно удалился от гнезда, решили оставить меня в покое.

Изучая медицинские чары, Кенира в первую очередь сосредоточилась на ветеринарной медицине. По очевидной причине — ведь человек, которого она столь сильно полюбила, технически мало отличается от животного. Поэтому она меня подлатала, сделав это в кратчайшие сроки, ну а потом под действием её элир восстановились и магические цепи. Но если бы птицы оказались чуть настойчивей, а я не был женат на самой лучшей женщине в двух мирах, то пострадала бы не только моя гордость.

Мне удалось достигнуть цели, ухватив из гнезда если не яйцо, то хотя бы пучок перьев, но всё равно рот не покидал кисло-горький привкус поражения. В том сражении я выложился на всю: максимально форсировал разум, просчитывая векторы атак и траектории движения, ставил, насколько позволяли имплантаты, барьеры и создавал атакующие чары. Я искажал пространство, сдвигал метрики, использовал самонаводящиеся атакующие структуры и наносил фрактальные широкодиапазонные удары. Мне не хватало практически всего: скорости разума, ловкости тела, мощи магии и даже её контроля. Плоть моя принадлежала земному старику, ну а магия… есть определённый предел, преодолеть который протезы, пусть даже самые лучшие, ни за что не смогут.

Кенира, почувствовав обуревающие меня эмоции, встала из своего кресла, подошла, опустилась на подлокотник моего и взяла меня за руку. Я легонько сжал её ладонь, пытаясь показать, что всё в порядке. Мы сидели так некоторое время и смотрели с террасы на опускающееся над Тиришем солнце.

— Папа, прости, — сказал Хартан. — Я ни за что не хотел тебя как-то обидеть, просто… просто… Э-эх!

— Не знаю, что меня так сильно зацепило, — признался я. — Наверное, твоя правота. Возможно, мне действительно следовало бы положиться на вас, а самому заняться тем, что у меня неплохо получается. Кем я себя возомнил? Броттором?

У меня никогда не было авантюристичной жилки, я не особо жаждал приключений и уж тем более сражений. Мне нравилась спокойная жизнь рядом с любимой женщиной, и если бы не долг, толкающий меня вперёд, я бы наслаждался ею до конца своих дней. Но как-то сами собой сложились обстоятельства, когда бездействие оказывается хуже смерти. Как я-Нриз не мог бросить в лесу едва знакомую девушку, так и потом не смог остаться в стороне при виде избиения случайного знакомого. Поход на Огенраэ тоже был неизбежен — если бы я не сделал это для своей любимой, то перестал бы быть собой. Ну а что касается путешествия в поисках монстра, то за меня этого не смог бы сделать никто. Более того, только крайняя нужда, моя жажда получить магию, сделала возможной создание Шванца, инструмента, благословлённого богом, чьё Право — узы. И вот так медленно, постепенно, шаг за шагом, я изменился. Я не перестал использовать свои действительно сильные стороны — деньги, силу богини и знания, находящиеся в моей голове, но стал считать за само собой разумеющееся, что во всём требуется моё личное участие. Наверное, следовало бы изменить образ мыслей, даже если для этого понадобится перепрограммировать свой разум, как когда-то сделал я-Нриз, отгородившись от меня-Ульриха, но мысль о том, что любимая и друзья будут подвергать свои жизни риску, пока я отсиживаюсь дома, задевала самый глубокие области моей души. И изменять себя настолько, чтобы игнорировать это чувство, я не собирался. Ведь в этом случае я перестану быть самим собой.

— Броттор? — рассмеялся Тана, прервав ход моих мыслей. — Конечно же, ты не Броттор! Ты намного лучше! Декан ведь сказала, что ты как магистр, нет, даже острее! Как гранд-магистр! Пап, я не говорю тебе, что ты старый пердун и должен сидеть дома…