Объёмы накопителя меня ничуть не расстраивали: много — это не мало, элир, не используемая из-за ненадобности, гораздо лучше той, которой не получается воспользоваться ввиду её отсутствия.

Основным вызовом, с которым мне пришлось столкнуться и ради чего я четыре дня мучил университетские мастерские, оказался новый фабрикатор. Я присмотрел для него подходящее помещение и даже продумал пути подачи рабочего сырья и подвода энергетических шин, оставалось лишь разработать само устройство и воплотить задумку в жизнь. И пусть эти знания были засекречены, так что ни Ридана, ни Жорк, ни даже Дигран Тазаш мне в этом деле никак помочь не могли, все необходимые структуры и ритуалы я знал, причём помнил их ещё по Цитадели. Оставалось лишь разработать достаточно удобный модуль взаимодействия с пользователем, предусмотреть аварийные режимы, проработать реакцию на возможные ошибки и неполадки, а также способы внесения изменений в уже готовую конструкцию, чтобы выявлять и ликвидировать промахи, которые неизменно обнаружатся в процессе эксплуатации.

А потом, когда моя работа уже близилась к завершению, наступило событие, что мы так долго ждали, но которое, как водится, случилось совершенно не вовремя. Начался тот большой бойцовский чемпионат, о котором Милые Глазки впервые упомянул несколько месяцев назад.

Конечно, если бы я являлся по-настоящему рациональным человеком, руководствующемся в своих поступках только логикой и целесообразностью, то никуда ходить бы не стал. У меня хватало своих забот, которые отнимали немало времени, а возврат обратно в Шпаценхорст сулил только их увеличение. Однако, что Ксандаш, что Хартан оказались рьяными любителями такого рода состязаний, да и женщины от них ничуть не отставали. Можно было отпустить их одних, а самому отправляться в замок, но я быстро нашёл себе оправдание, чтобы присоединиться.

Пусть я понимал, что мне, возможно, больше не придётся драться никогда в жизни, но очень хотелось увидеть, как бьются другие. Сравнить их стиль боя, используемые приёмы и магию с тем «боевым искусством», которое я начал создавать, вспоминая просмотренные фильмы про кунг-фу и одно-единственное сражение с двумя охотниками за головами. Конечно, с тех пор я увидел, как сражаются Ксандаш, Дреймуш и их сослуживцы, узнал множество новых приёмов и боевых техник, но для того, чтобы полностью унять любопытство, этого не хватало. Тем более, что Большие Игры являлись известным событием, хоть и не дотягивающим по масштабности до земных Олимпийских.

Поэтому я ожидал увидеть новые заклинания или необычные применения старых, сравнить, насколько мировые чемпионы превосходят членов моей команды, узнать, чего именно не хватает Хартану и каким образом ему можно помочь на пути к заветной мечте стать могучим магом со своей неприступной цитаделью.

Мирена и Кенира только недавно ступившие на путь высшей магии, останавливаться на достигнутом не собирались. И точно так же не собирался этого делать Ксандаш. Незель просто собиралась провести время в компании с любимой женщиной и друзьями, Патала радовалась, что сможет хвастаться перед одноклассниками, ну а Лексна оказалась на удивление азартной болельщицей, она знала по именам большую часть участников и собиралась сделать немало ставок.

Эти своеобразные магические Олимпийские игры проходили на этот раз в небольшом городке под названием Гора. Я бы мог посмеяться над отсутствием фантазии у основателей города, но на моей родине, в Германии, существовало немало поселений с названием «Берг». Два таких города находились совсем рядом с местом, где я одно время жил, но на родном языке их названия были слишком привычными, чтобы обращать на них внимание. С земным аналогом Игры роднила интернациональность и строгая периодичность: каждые десять лет их проводили в новом заранее установленном месте, и съезжалась на них огромная масса участников и зрителей. Каждые игры являлись событием, подстёгивающим местную экономику, одновременно доставляющим немало головной боли полиции.

Конечно, у Больших Игр с Олимпийскими имелось больше различий, чем сходств. Тут не было множества дисциплин, участники не представляли свою страну (что, впрочем, ничуть не мешало зрителям болеть за «своих»), призами служили не медали, а статуэтки в виде сжатого кулака, и призовых мест было десять. Более всего они напоминали древнеримские гладиаторские бои, за тем отличием, что рабовладение в мире Итшес являлось тягчайшим из преступлений, так что участие принимали только добровольцы. Участвовать мог любой желающий, но для этого требовалось внести немалую сумму, которая в итоге не могла быть скомпенсирована даже в виде призов.

— Десять тысяч курзо? — не поверив своим ушам, переспросил я Хартана, который был большим фанатом и, казалось, знал об играх всё. — То есть если кто-то, скажем, я или ты, захочет принять участие и выиграет, то он потеряет кучу денег и получит всего лишь статуэтку?

— Конечно! — улыбнулся Хартан. — Но никто ему не мешает делать ставки на себя. Или на противника, если знает, что ему не победить. Эти десять чёрных — такой барьер. Чтобы на игры могли попасть только те, кто может себе такое позволить!

— Подожди-подожди, — остановил его я. — Если можно ставить против себя, тогда что помешает умышленно проиграть, собрав кучу денег?

Сказав это, я почувствовал себя глупцом, так как ответ был очевиден.

— Папа, ты чего? — удивился Тана. — Ставки принимают младшие жрецы Керуват. А на того идиота, который захочет обмануть Мать Торговли, хотел бы я посмотреть! Деньги, которые берут с участников, большей частью уходят целителям, храмам Ризвинн и Мирувала. Зато любой знает, что можно не опасаться никаких ранений, да и гибнут там редко. При срабатывании Последнего Шанса у участника бой останавливают, а потом за дело берутся жрецы. Вернее, жрецы берутся только тогда, когда что-то серьёзное, мелочью занимаются целители.

— На крупные Состязания Силы приезжают очень серьёзные люди, — добавил Ксандаш. — Высшее духовенство церквей, иногда даже Повелители Чар. До того, как я тебя встретил, то тоже планировал принять участие. Конечно, на победу у меня шансов не было, но я надеялся получить достаточно ранений, чтобы за меня взялся кто-то из серьёзных жрецов. Обычно чудо такого уровня, чтобы вернуть конечности, стоит очень дорого, дороже, чем я мог бы себе позволить. Но на Играх — другое дело, плата за участие выступает чем-то наподобие страхового взноса. Глупая была идея, но ты сам представляешь, насколько я тогда отчаялся.

— Подожди, а почему идея глупая? — удивился я. — По-моему, звучит как неплохой план. И, получается, моя помощь тебе была не очень нужна, ты справился бы и сам.

— Даже если оставить в стороне то, что встреча с тобой принесла мне кучу денег, силу, знания и новую веру, — насмешливо ответил Ксандаш, — а остановиться только на здоровье, то и тут не всё так просто. Для возврата конечностей мне следовало получить такие ранения, чтобы понадобились высшие жрецы, но при этом самому не погибнуть. И как-то умудриться это сделать честно, не подставляя себя намеренно под удар или жульничая как-то по-другому. Ведь Игры проходят под взором Керуват, а значит, места для обмана в них нет.

В словах Ксандаша имелся смысл. Теперь, будучи знакомым с Люденой и духовенством других храмов, я понимал, что речь шла даже не о деньгах — Ксандаш мог взять кредит, или подписать новый контракт с правительством, получить требуемую для исцеления сумму. Но и тогда ему пришлось бы долго ждать. Если бы Мирена не отреклась от Мирувала, то даже с имеющимися у неё деньгами, она не смогла бы получить исцеление в ближайшие несколько лет, возможно, потребовались бы десятки. Столь глубокий контакт с богом жреца полностью опустошал, и на то, чтобы прийти в себя, ему порой требовались месяцы. Только личное и близкое, самое близкое из возможных, знакомство с Незель позволило мне получить благословения сначала для имплантатов, а потом и Шванца. И именно потому, что мои отношения со жрицей каким-то невообразимым образом привели к укреплению её связи с богом.