Улыбка кривится на моих губах, когда я на мгновение подыгрываю ему. Открыв рот, я ловлю его палец и кусаю.
Сильно.
Так сильно, как только могу.
А он даже не реагирует.
— Сиси, Сиси, — укоряет он, — моя дорогая Сиси, я вижу, как в твоей голове крутятся колесики, пытаясь найти выход. Поверь мне, его нет. Я не хотел этого делать, — драматично вздыхает он, — но, похоже, придется.
Я хмурюсь, его театральность уже утомляет меня.
— Или ты выходишь за меня замуж сейчас, или я буду вынужден сделать что-то более… радикальное. Например, взорвать бомбу в твоем доме. А что, твой брат и его семья, а также твоя сестра уже должны быть там…
Мои глаза расширяются, когда его губы растягиваются в улыбке.
— Ты бы не…
— О, но я бы сделал, — отвечает он, и это фальшивое очарование стекает с его слов.
И вот так он снова становится тем Владом, которого я знаю. Бесчувственный, беру то, что хочу, Влад, который, кажется, вбил себе в голову, что женится на мне.
И я знаю, что он выполнит свою угрозу.
— Пусть будет так, — отвечаю я, натягивая на свои черты маску безразличия.
Потому что он может угрожать моей семье, и он может подумать, что это просто игра. Но я не собираюсь уступать ему — никогда больше. Я могу подписать свое имя в свидетельстве о браке, но это все, что он от меня получит.
Даже не дожидаясь его ответа, я вырываюсь из его объятий, иду к священнику и делаю то, что велел Влад — улыбаюсь, говорю «да» и подписываю проклятую бумагу.
— Желаю вам всего наилучшего, мистер и миссис Кузнецовы, — говорит мужчина, уходя, и на его лице написано огорчение.
И тут мы остаемся одни.

Между нами расстояние в один фут. Мы оба смотрим друг на друга, наше дыхание вырывается короткими рывками.
Он выглядит на грани атаки, и мне приходится заставлять себя не убегать, воспоминания о его последней вспышке все еще свежи в моей памяти и на моем теле.
Мой взгляд перемещается по нему, что я бы назвала своим первым тщательным осмотром с тех пор, как снова увидела его. На нем, как всегда, костюм. Военно-морской с белыми полосками, формованный материал ничего не отвлекает от его сильных бедер или мощных рук. Нет, наоборот, он только еще больше подчеркивает его мускулистые конечности, и на мгновение я задумываюсь, не стал ли он еще больше.
Его шея напряжена, вены выступают, когда он пытается регулировать дыхание, его глаза устремлены на меня, не двигаясь.
Он увидел свою добычу и готов наброситься. И точно так же мои ноги готовы унести меня от него.
Напряжение сильное, а осознание еще хуже, когда я чувствую, как мое тело реагирует на его близость. Можно подумать, что после того, как меня чуть не изнасиловали до смерти, у меня не будет желания попытать счастья во второй раз, но, поскольку мы, кажется, нашли ритм в нашем дыхании, подражая друг другу, я обнаружила, что мое тело не любит слушать.
Оно уже готово к большему — к насилию, к крови и разрушению.
И я ненавижу это.
Ненавижу, что он взывает к той первобытной части меня, которую я всю жизнь пыталась похоронить. Я ненавижу то, что, хотя мой разум знает, что он легкомысленный и предатель, мое тело не может осознать опасность, которую он представляет для всего моего существа.
— Зачем ты привел меня сюда, Влад? В какую игру ты сейчас играешь? — спрашиваю я, сузив на него глаза.
Он так напряжен, что я вижу очертания его мышц сквозь материал костюма. Его глаза не отрываются от моих, когда он делает шаг вперед. И еще один.
И тогда я делаю один шаг назад.
— Тебе скучно? Это все? — спрашиваю я, отступая дальше в комнату.
Я бы не хотела, чтобы он меня так пугал, но одно его присутствие затмевает все вокруг.
— Влад! — кричу я, повышая голос. — Что, черт возьми, с тобой не так?
— Что, черт возьми, со мной не так? — Он оказывается передо мной прежде, чем я успеваю моргнуть. — Что, по-твоему, со мной не так, Сиси? — ухмыляется он, его рука тянется к моим волосам, распутывая мою прическу, пока пряди не падают мне на плечи.
— Не трогай меня, — отмахнулась я от его руки.
— Да ладно, Дьяволица, не говори мне, что ты не скучала по моим прикосновениям, — тянет он, его обходительный голос действует на меня, даже когда я пытаюсь сохранять стоическое спокойствие.
— Нет. Не могу сказать, что скучала, — резко отвечаю я, пытаясь избежать его блуждающих рук.
— Лгунья, — шепчет он, наклоняясь ближе, чтобы вдохнуть мой запах. — Ты не обманешь меня, Сиси. Я чувствую, как твое тело жаждет моего. — Его палец проводит по лифу моего платья, и, хотя от этого у меня немного перехватывает дыхание, но это не отменяет того факта, что я имею дело с роботом, переодетым в человека.
Поймав его палец, я сбрасываю его со своего тела.
— Я сказала, не трогай меня, Влад. Я серьезно. Ты мог угрожать моей семье, чтобы заставить меня написать свое имя на свидетельстве о браке, но ты давно упустил свой шанс, — говорю я ему, мой тон серьезен. — Что случилось? Тебе стало скучно, и ты решил снова поиграть с бедной монашкой? И все? — Я изо всех сил стараюсь держать свой голос под контролем, но само его присутствие в сочетании с его наглостью заставляет меня хотеть вцепиться ему в лицо.
— Сиси, ты разбиваешь мне сердце, — шутит он, беря мою ладонь и прикладывая ее к своей груди. — Видишь, как оно бьется для тебя? — плавно спрашивает он, кривясь в улыбке.
На мгновение — очень короткое, но неловкое мгновение — я чувствую его сердце и пытаюсь понять его удары. Но это лишь мгновение, прежде чем я осознаю собственную слабость и отталкиваю его.
— Ты с ума сошел, — качаю я головой, убежденная, что у него, должно быть, случился какой-то психический срыв.
Почему он ведет себя так, будто ничего не произошло? Как будто он не использовал и не выбросил меня совсем недавно?
— Да, — он прижимает меня к себе так близко, что наши лица едва различимы. — Я точно сумасшедший. И это только потому, что я так долго был без тебя. — Он зарывается лицом в мои волосы, этот жест настолько непонятен, что я могу только застыть как статуя, пытаясь понять, кто этот человек.
Потому что он не тот Влад, которого я знаю.
— Отстань от меня, — говорю я сквозь стиснутые зубы, близость нежно убивает меня.
Если это не худший вид наказания, тогда я не знаю, что это… когда тебя дразнят единственным, чего ты когда-либо хотел, и в последний момент отбирают это у тебя.
Но я не попадусь на один и тот же трюк дважды.
— Нет, — отвечает он совершенно искренне. Его большая ладонь лежит на моем затылке, он прижимает меня к себе, его рука обхватывает мою спину так, что я оказываюсь вровень с его телом.
Его рот нависает над моим лицом, когда он вдыхает мой запах, его глаза закрыты, как будто он наслаждается этим ароматом.
— Я никогда не отпущу тебя, Дьяволица. — Он хрипит, его глаза открыты, темные и грозные, они смотрят на меня с непоколебимой убежденностью, — Больше никогда, — говорит он прямо перед тем, как его рот опускается на мой, его поцелуй вызывает боль, когда он пытается уговорить мои губы раскрыться своим языком.
Сжимая руки, я пытаюсь вырваться из клетки, в которой он меня держит, но он слишком силен, чтобы позволить мне сдвинуться с места. Сколько бы я ни пыталась вырваться из его хватки, все тщетно. Его руки еще крепче обхватывают меня, заставляя ответить на поцелуй.
Я держу рот закрытым, мои губы крепко сжаты, так как я не даю ему даже малейшей возможности проникнуть в мой рот.
— Раскрой губы, — приказывает он мне, но я лишь качаю головой, мои руки зажаты между нами, и я продолжаю прижиматься к его груди.
Но когда ничего не помогает, я понимаю, что мне нужно сменить стратегию. Я позволяю своему телу обмякнуть на его груди. Сопротивления больше нет, но и реакции тоже.
Он продолжает односторонне целовать мои губы, пока, наконец, не осознает всю бесполезность этого.
