— Я не могу поверить, что ты выходишь замуж, — я смотрю на нее через зеркало, пока она смахивает слезу со щеки. — Из тебя получится такая красивая невеста. Самая красивая, — она наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб.

— Я тоже, — бормочу я, заставляя себя улыбнуться.

Все вокруг меня так счастливы, и, учитывая мою чудовищную ложь, я понимаю, почему они так радуются за меня. Поэтому я стараюсь играть в созданную мной иллюзию, растягивая губы в вечную улыбку, чтобы не было никаких сомнений в моем душевном состоянии.

В конце концов, я — невеста.

Я смотрю на свое отражение, не в силах поверить, что все дошло до такой степени. Как деградировала моя жизнь за один месяц. Я никогда не считала себя особенно удачливой, учитывая все, через что мне пришлось пройти. Но на какой-то миг я подумала, что все невзгоды уступят место счастью.

Я покинула монастырь, который был источником всех моих кошмаров, и наконец-то нашла человека, который понимал меня. Кто видел меня — хорошую и плохую. Я наконец-то нашла себя после бесцельного блуждания всю свою жизнь.

Но это длилось недолго.

А теперь? И снова меня ждет жизнь, в которой я буду притворяться.

Притворяться, что я хорошая.

Притворяться, что я люблю своего мужа.

Притворяться, что я не… больше не я.

Осознав направление своих мыслей, я встряхнулась, повернулась к Лине и широко улыбнулась ей.

— Это будет потрясающе, — ложь просто вытекает из моего рта. — Я так и не поблагодарила тебя, Лина, — обращаюсь я к ней, единственная правдивая вещь, которую я готова сказать сегодня. — За все, что ты сделала для меня в Сакре-Кёр. Не думаю, что я была бы здесь без тебя, — я сжимаю ее руку.

Ее глаза снова слезятся, и она не может удержаться от фырканья, бросается ко мне всем телом и крепко обнимает меня.

— О, Сиси. Ты знаешь, как сильно я тебя люблю. Ты всегда будешь моей сестрой. Никогда не забывай об этом, — шепчет она.

— Спасибо тебе. Вы с Клаудией были единственными, кто не давал мне сойти с ума там, — признаюсь я, возвращая ей объятия.

Возможно, она не знает о том, что случилось со мной в Сакре-Кёр, но она была моим единственным источником утешения в те холодные годы. Невозможно подобрать слов, которые могли бы передать, насколько я ей благодарна за это.

— Ты тоже, Сиси. Ты всегда была храброй и каждый раз давала нам немного мужества, — улыбается она.

Хотела бы я иметь это мужество сейчас, потому что, хотя мои ноги несут меня к Рафу, но мое сердце уже мертво и похоронено.

Вся свадебная свита направляется в церковь, и мы с Марчелло приезжаем последними, готовые идти рука об руку к алтарю.

— Я горжусь тобой, Сиси, — говорит мне Марчелло, целуя меня в щеки перед самым входом. Впервые он прикасается ко мне более чем на секунду, и я впитываю его прикосновение. — Но не забывай, что у тебя всегда будет дом с нами, — продолжает он, и я киваю, слезы жгут глаза.

Следуя музыкальной мелодии, мы медленно заходим внутрь.

Раф ждет меня у алтаря, выглядя щеголем в своем черном смокинге, его светлые волосы зачесаны назад и подчеркивают его голубые глаза.

Ах, как бы я хотела полюбить его первым. Это избавило бы меня от душевной боли.

Но даже когда эти мысли проникают в мое сознание, то я понимаю, что они ошибочны. Потому что, хотя и знаю о своей собственной сердечной боли, но я также знаю, что есть только один мужчина, которого я когда-либо смогу полюбить. Один человек, который, кажется, был создан специально для меня.

Но этому не суждено было случиться.

Может быть, мы были правильными людьми в неправильное время. А может, он просто подходил мне, а я ему.

Мои ноги тяжелеют, когда я ставлю одну ногу перед другой, расстояние сокращается с каждой секундой.

И вдруг я оказываюсь рядом с Рафом, священник начинает церемонию, все выглядят чрезвычайно счастливыми, подбадривая нас со стороны.

Паника, не похожая ни на какую другую, овладевает мной, и я едва могу сдержать дрожь.

— Вы… — слова священника звучат как в тумане, а в моих ушах звенит то, что я могу описать только как оглушительный звук.

Я закрываю глаза, быстро моргая. Но тут вся комната темнеет, в церковь проникает дым.

По какой-то причине я не знаю, реально ли это, или это просто что-то, что производит мой больной разум, отвергая реальность, в которой я нахожусь, и каким-то образом создавая новую.

Люди кричат, раздаются выстрелы. Шум становится все громче.

Чья-то рука обхватывает меня за талию, ладонь зажимает мне рот, когда я чувствую горячее дыхание на своей шее.

— Ты не избавишься от меня, Дьяволица, — произносит он опасным голосом, который заставляет мое и без того мертвое сердце застонать.

А потом мир становится черным.

ЧАСТЬ III

Дай мне уснуть, любовь моя.

Чудовища приближаются.

Глава 22

Ассизи

Пульсация в висках заставляет меня открыть глаза, веки тяжелые, все тело болит. Мне требуется мгновение, чтобы прийти в себя и вспомнить, что произошло.

Поднявшись, я замечаю, что все еще в свадебном платье. Но, оглядев комнату, ко мне приходит осознание, что я нахожусь в чужом месте.

Я сижу на огромной двуспальной кровати посреди такой же огромной комнаты. Я пытаюсь пошевелить конечностями, радуясь, что со мной все в порядке.

Но что случилось?

Я помню, что была так глубоко в своей голове, пытаясь отгородиться от церемонии и всего вокруг, что не поняла, когда вся церковь наполнилась дымом. А потом…

Мои глаза расширились, когда я вспомнила его слова. В моем ухе. Его руки. На моем теле.

— Что, ради всего святого, произошло? — бормочу я, больше для себя.

Вся комната пуста, кроме кровати. Через окна высотой почти до потолка в мое пространство проникает много света, и мне приходится отводить взгляд, так как он слепит глаза.

Я спускаю ноги с кровати и направляюсь прямо к двери.

Если это еще одна из игр Влада, то его ждет небольшой сюрприз, потому что я не собираюсь позволять ему втягивать меня в перепады его настроения.

Я уже могу предположить, почему он это сделал. Ему было слишком скучно, и он решил поиздеваться и надо мной, и над Марчелло.

Горькая улыбка покидает меня, когда я понимаю, что не должна считать себя настолько важной для него, в конце концов, разве он не говорил то же самое? Что я не единственная женщина в мире? Скорее всего, он сделал это, чтобы разыграть Марчелло.

Несмотря ни на что, я не буду сидеть и ждать, пока он снова сделает из меня дуру. Неважно, что мое сердце все еще болезненно бьется в груди, когда я знаю, что он где-то рядом. Нет. Наше время прошло.

Обхватив рукой ручку двери, я потянула вниз, не удивившись, что дверь заперта.

Как и окна, дверь находится на высоте потолка. Она тоже старая, дерево испорчено по углам, краска облезла уродливыми полосами.

На мгновение мне становится грустно от того, что я собираюсь сделать, ведь это явно старое здание. Но он не оставил мне выбора.

Подняв ногу, я балансирую на другой ноге, пытаясь набрать как можно больше оборотов перед ударом.

Подошва моей ноги соприкасается с деревом, звук отдается в комнате.

Оно не двигается.

Чем больше я бью, тем больше понимаю, что при всей своей ветхости дерево крепкое — слишком крепкое для моих жалких ударов.

— Черт побери! — бормочу я, вытирая пот со лба тыльной стороной ладони. Жарко, а это платье весит целую тонну.

Несколько глубоких вдохов, пока я осматриваю комнату, и я решаю, что мне нужно сменить стратегию. Что бы ни случилось, я не собираюсь оставлять Влада безнаказанным. Возможно, ему скучно, и он ищет пешки для своей шахматной партии, но я не буду одной из них.

Только сейчас я поняла, что Марчелло говорил все это время. Влад не знает, что такое дружба или какие-либо отношения. Он знает только, как использовать людей для достижения своих целей.

Так он поступал со мной… пока я не доказала, что бесполезна для него.