Проклятием джунглей были насекомые. Чтобы хотя с некоторым спокойствием жить в туземной хижине из пальмовых деревьев, приходилось внутри ее ставить палатку, защищавшую от различных существ, населявших крышу. Первыми торопятся тараканы, поедающие пальмовые листья. Потом приползают ящерицы, за ними скорпионы, крысы, мыши, сороконожки, лягушки, пауки и другие существа, все питающиеся друг другом, пока не является змея, которая поедает их всех.

Вести хозяйство в джунглях — дело не легкое. Обыкновенное кушанье — цыпленок три раза в день, который приготовляется вам поваром-китайцем. В джунглях держат цыплят в курятниках сотнями, но яиц не достанешь нигде. Яйца — доход повара, он получает их в придачу к цыплятам и их нужно уже потом покупать у него.

Уэльс однажды отправился с малайским мальчиком на рыбную ловлю. Мальчик взял с собой около двадцати удочек, длиною фута в два, и воткнул их на рисовом поле, закинув крючок в болотистую воду, стоящую на поле. Потом он принялся обходить удочки и снимал с каждого крючка маленькую рыбку, длиною дюйма в три. Поймав с сотню таких рыб, мальчик с инженером вернулись на сухую почву и малаец стал бросать рыб на землю. Рыбы мгновенно надувались воздухом и лопались, как резиновые шары.

Малайцы не любят работать. Большая часть их пищи не требует приготовления, а растет, не требуя ухода. Малайцы только возделывают рисовые ноля. Обезьян они учат лазить по деревьям и сбрасывать оттуда кокосовые орехи. Обезьяны знают два малайских слова: «зрелое» и «зеленое» и бросят вниз такой орех, какой скажут.

Малайцы так не любят беспокоить себя работой, что уверяют, что один из их любимых плодов съедобен только тогда, когда сам падает с дерева Когда плоды начинают созревать, малайцы огораживают дерево, чтобы защитить его от животных. Внутри загородки они строят хижину, в которой сидят и жуют бетель, пока плоды не созреют и не упадут сами.

В джунглях все, даже живущие там европейцы, носят туземную одежду. Эта одежда состоит из «саронга», что означает обертка. Она похожа на мешок, фута в четыре длиною и такой же ширины. Этот мешок одевают через голову и умеют очень красиво драпировать. Женщины носят еще короткие кофты. Саронги шьются из ярких шелков, прекраснейших оттенков.

СОЗВЕЗДИЕ «ДЫМТРЕСТА»

Юмореска И. Ивановича

Иллюстрации В. Селиванова　

В Дымтресте ждали нового Зава.

Канцмуравейник подтянулся. Никто не опоздал более 120 минут, кроме Сюкина. Сюкин был ответственным хранителем журнала своевременного прихода ни службу, или сокращенно: Жохр. Когда он вошел, крысовод Притыкин, заведующий архивом, громогласно ему объявил:

— Большой рефрактор наготове!

— Как звездное небо? — спросил Сюкин.

— «Сириуса» пока невидно. «Малый Пес» исжевал себе всю бороденку. «Глаз Тельца» вылезает из орбиты, — волнуется.

— По чему заметно?

— По «Млечному пути» ходуном ходит.

Сюкин хихикнул.

— Временное затмение… Жди каникул…

Завхоз Гужеедов перетряхал золу в печке. Рассердился.

— Опять— тарабарщина? Волынщики…

— He тaрабарщина, астрономия, — пояснил Сюкин. — Ликвидните-ка безграмотность, Пал Палыч.

— Еще кого ликвиднут — вопрос… — донеслось из печки.

В дверь протиснулся пухлый ворох бумаг, плюс — пухлая секретарша с глазами коровы.

— Где все рассыльные? Не дозвонишься… — с трудом вытиснулась в корридор.

— «Альдебаран» или «Глаз тельца» в поисках «Гончих Псов». — Сюкин подмигнул Притыкину: «Убывает»?

— На ущербе. Опять завертелась по прежней орбите, — хихикал другой «астроном».

— Но в иной плоскости эклиптики. Ха-ха!.. Хвост кометы!.. Хо-хо! Центр потеряла!..

Пишбарышня Гулькина, с ожесточением насиловавшая машинку, передохнула и попудрила нос:

— Как вы, граждане, не умничайте, а понять все можно…

— Вам ли не понять! Ведь и вы, Тамарочка, к созвездию «Большого Пса» причастны, — съязвил Сюкин.

— Звездочка «ню», шестой величины, — подтрунивал Притыкин. — Ныне — идет попятным движением…

— И ничего подобного!.. — пишбарышня надула губки и с удвоенной энергией обрушилась на машину.

— Тьфу!.. Обормоты! — Гужеедов выругался и вышел, оставив за собой след золы.

— Чего «Волопас» злится? — спросил Сюкин. — Ишь ты, целую угольную шахту отрыл…

— Ключ от кабинета Зава потеряли. Замок ломать пришлось, так вот ищет задним числом.

— «Что потеряешь раз, того уж не вернешь» — запел Сюкин. — С нашим прежним Завом многие что-нибудь потеряли… Даже своих «спутников»… Анна Пална! — лягнул он вторую машинистку, что, ваш жених нашелся?

Та сердито встала и, хлопнув дверью, вышла.

«Астрономы» заржали.

— Тоже хвост угасшей кометы…

— «Люблю тебя, моя комета, но не люблю твой бывший хвост»…

Сюкин и Притыкин увлекались астрономией и, благодаря своему злому жаргону, терроризовали сослуживцев, плохо понимавших их язык. Архив, где Притыкин разводил крыс, помещался рядом с кабинетом Зава, в кабинет из Архива вела заколоченная дверь. На языке «астрономов» Архив именовался Пулковской Обсерваторией, а замочная скважина — большим рефрактором. Вся канцелярия имела свои астрономические имена: Зав — «Большой Пес» или «Сириус», Помзав — «Малый Пес», секретарша— «Глаз тельца», ревкомиссия — «Рыбы», казначей — «Козерог», главбух — «Водолей» и т. д.

Теперь Зава перевели, ждали нового.

Сюкин послонялся по канцелярии:

— Что это у нас как будто сыро?

— Это от отчета. Водолеева работа, кивнул на машинистку Притыкин. — Оправдывает старик свое название.

Машинки грохотали. Сюкин подошел к ретивой девице.

— За что вы ее так истязуете?

— Спешно велено…

— Сколько же листов?

— Отчеты не листами, а пудами меряют, — опять отозвался Притыкин.

Наконец, Зав явился. Он проследовал в кабинет в сопровождении помощника.

— Прямым восхождением, — подмигнул Сю кин.

Притыкин отправился на дежурство в «обсерваторию». В дверь заглянул Главбух, кивнул на кабинет Зава:

— Что, как там?..

— Противостояние «Большого» и «Малого Пса», — шепнул Сюкин.

Часа через полтора Притыкин излагал Сюкину «бюллетень»: «Пулковская обсерватория» доносит: на месте «Сириуса» пока большая туманность. «Малый пес» лягнул «Козерога», говорит не дело финлицам по «Трокадерам» таскаться. «Рыбы» должны произвести спектральный анализ «Козерога» на предмет целости кассы. Затребованы списки всей системы «Большого Пса». Держись, «Кастор»…

Прошло несколько дней. Появилась новая секретарша — девица в красном.

— Вступаем в знак «Рака», — констатировал Сюкин.

— Бедный «Глаз Тельца» — вздохнул Притыкин.

Новая секретарша обосновалась в кабинете Зава, — шла какая-то спешка. И «обсерватория» не дремала. «Большой рефрактор» все время находился в действии.

Канцелярия, вместе с Землей, вертелась спокойно еще несколько дней. И вот, в разгар спешки, из мировых бездн появилось блуждающее тело в юбке, видом похожее на просфору. Тело без доклада проследовало в кабинет Зава.