— Но ведь для такого точного изучения нерва понадобится новый аппарат! — осознал Казума. — Не через микроскоп же будут его осматривать, верно?

— Конечно, нужно ведь все показатели с него снять. Именно поэтому Шиногару Рюсэю придётся потратиться ещё и на разработку нейрографического аппарата, который будет тщательно фиксировать все показатели проводимости.

Другого способа я не вижу. Если сделать так, то протезы будут сидеть, как настоящая рука или нога. Кроме того, у меня есть ещё масса предложений, как улучшить технологию Шиногару. Но об этом я расскажу ему значительно позже.

Мы вернулись к дому с нашими съёмными квартирами. Казума ещё раз поблагодарил меня за помощь и ушёл отдыхать. И я отставать от него не собирался. Сегодня двадцать восьмое декабря. Следующие несколько дней я хочу посвятить себя отдыху. Хотелось бы набраться сил перед новогодним дежурством. Сайки в городе уже нет, все остальные мои коллеги заняты подготовкой к празднику, так что я смогу посвятить предновогодние дни себе.

Вплоть до вечера тридцать первого декабря я закалял себя суровыми тренировками, пробежкой по улицам, силовыми упражнениями, а затем награждал хорошей качественной пищей. Тратить время на готовку мне не хотелось, а потому я заказывал еду на дом из близлежащих ресторанов. Всё остальное время тратил на оформление научной работы для Шиногару Рюсэя.

Мне хотелось не просто создать протез, который будет в точности повторять движения человека. Нет… Это — слишком банально.

Я хочу, чтобы протез мог ещё и «чувствовать». Холод и тепло, лёгкую боль, давление, прикосновения — всё, как и обычная здоровая конечность. У меня созрел план, как создать нечто подобное. А потому я полностью утонул в этом проекте.

В шесть вечера тридцать первого декабря я пришёл на работу. В ординаторской терапевтического отделения как раз переодевался Такеда Дзюнпей.

— О, а вот и наш счастливчик, — тихо усмехнулся он. — Как вы, Кацураги-сан? Не сильно расстроились, что вам предстоит провести эту ночь здесь?

— Нет, всё в порядке, — улыбнулся я. — Работа для меня милее дома.

— При всей моей любви к своей профессии, я вас всё равно понять не могу, — пожал плечами Такеда. — Что ж, Кацураги-сан, тогда… Поздравляю вас с наступающим!

— Взаимно, Такеда-сан, — ответил я и слегка поклонился.

Коллега прошёл до выхода из ординаторской, а затем остановился и произнёс:

— Простите, что принёс вам в этом году много проблем, Кацураги-сан, — Такеда резко повернулся и согнулся чуть ли не под углом в девяносто градусов. — Спасибо, что относитесь ко мне, как равному даже после всех гадостей, что я сделал.

— Оставим это в прошлом году, Такеда-сан, — улыбнулся я. — Хорошо вам отпраздновать.

— И вам! — кивнул он и живо покинул ординаторскую.

Не успел я опомниться, а в приёмное отделение уже повалили пациенты. Кто-то отпраздновал раньше времени, кто-то умудрился переесть жирной пищи. Пошёл поток панкреатитов, холециститов, пьяных в сопровождении полицейских — и не только.

Я работал, не покладая рук, вплоть до одиннадцати вечера. За час до окончания года вернулся в ординаторскую, чтобы заполнить истории болезни… И осознал, что в ней собралось уж слишком много народу.

Ещё полчаса назад здесь никого не было. А вернувшись, я обнаружил, что незваные гости убрали компьютеры со столов и подготовили праздничный ужин. За столом сидели хирург Рэйсэй Масаши, невролог Асакура Джун, а также Кондо Кагари и все медсестры из хирургического, терапевтического и неврологического отделений стационара.

— Вы вовремя, Кацураги-сан! Мы уж думали, вы и не разгребёте весь завал! — крикнул мне Кондо Кагари.

— А я смотрю, вы решили тут праздник устроить? — усмехнулся я. — Вот уж действительно — приятный сюрприз. Кондо-сан, но вы-то каким боком здесь? Почему вы не с семьёй?

— Они все уехали в другой конец Японии, — пожал плечами он. — Мне не захотелось участвовать в их деловых встречах. Вот я и вспомнил, что вы тут совсем один дежурите в ночь. Решил поддержать вас. Но оказалось, что Рэйсэй-сан и Асакура-сан тоже сегодня дежурят. И они собрались устроить ужин ещё раньше, чем я.

— Да не стойте столбом, Кацураги-сан, садитесь! — позвал меня Рэйсэй Масаши. — Пока мы ещё все на месте. Не факт, что через пять минут сюда не привезут пациентов. Тогда любой из нас может покинуть стол. А если не повезёт — то и все разом!

Я скинул халат и сел вместе с коллегами. И хирург, и медсёстры уже вовсю пили сакэ, вино и шампанское. Один лишь невролог Асакура Джун наливал себе лимонад.

Я обратил внимание, что на одном из столов лежит куча каких-то жутких красных бумажных голов, на которых были нарисованы лица, чем-то напоминающие демонов из мюзикла Томимуры Сайки.

— А это что у вас там? — поинтересовался я, указав на выставку голов.

— Точно! — воскликнул Кондо Кагари. — Совсем забыл! Это ведь я принёс, Тендо-сан! Дарума! Все уже загадали желание, только вы остались.

Точно, дарума… Я слышал об этой традиции. На Новый год японцы закрашивают этой бумажной голове один глаз. В этот момент нужно загадать желание. И когда оно сбудется — закрасить второй глаз.

Правда, история у этих фигурок очень печальная. Изначально дарума не был безглазым. Такой фигурку сделали в период Эдо, когда японские дети часто болели чёрной оспой, из-за чего теряли зрение. В тот период с помощью дарума люди просили богов, чтобы те дали здоровья их детям.

Но теперь это обычный новогодний атрибут, какими в России являются ёлка или Дед Мороз.

Я взял единственную оставшуюся дарума и внимательно посмотрел на её пустые глаза. Хоть я и не верил в исполнение желаний, но почему-то именно сегодня мне захотелось загадать одно. Прямо перед полуночью. Целый час мы с коллегами веселились, вспоминали события ушедшего года, и никто до наступления праздника нас так и не побеспокоил.

Этот незапланированный корпоратив больше напоминал не японский Новый год, а тот, к которому я привык ещё давно. Живой, задорный, с кучей вкусной еды и выпивки. Благо, что присутствующие понимали, где находятся, и пили в меру.

До полуночи осталось всего три минуты. Кондо Кагари бегал вдоль столов и разливал медсёстрам шампанское, а я, наконец, взял в свои руки дарума.

И решился.

В моей голове пронеслась одна-единственная фраза, которая в Новом году станет для меня самой главной целью. Подготовительный этап окончен. Час настал. За эти полгода я хорошо обосновался в Токио и практически вернул свой прежний уровень сил. Пора перейти на новую ступень.

И тогда я мысленно произнёс:

«В этом году я хочу создать новый орден лекарей».

И ловким мазком я закрасил дарума левый глаз.

— Полночь! — прокричал Асакура Джун. — Ура!!!

— Кампай! — проревел Кондо Кагари, чуть не сорвав себе голос.

Мы дружно испили сакэ, однако всеобщий гул прервал телефонный звонок.

— Тихо! — поднял указательный палец я. — Стационарный телефон. Видимо, приёмное отделение!

Я выскочил из-за стола и, подбежав к телефону, поднял трубку.

— Терапия, Кацураги Тендо слушает.

— Кацураги-сан! У нас пациент поступает, срочно нужны вы, — произнесла медсестра приёмного. — Только проблема — я никак не могу связаться с хирургией и неврологией. Вы случайно не знаете, где остальные дежурные врачи?

— Они тоже нужны?

— Да, по словам скорой, случай очень сложный, — ответила девушка.

— Через минуту будем, — произнёс я и положил трубку.

Я повернулся к празднующим и заявил:

— Ну что, Рэйсэй-сан, Асакура-сан? Спускаемся. Пора принимать первого пациента в этом году.

И интуиция подсказывает мне, что предстоящий клинический случай заставит попотеть не одно отделение.

От авторов:

Дорогие читатели! Поздравляем Вас с Наступающим Новым годом! Пусть сбудется всё, о чём Вам мечталось, а все неудачи и огорчения останутся в году ушедшем.

Авторы тоже уходят на праздники. Следующая глава выйдет в ночь с 4го на 5е января. Всех благ!