— Всё, Нода-сан, — произнёс я. — Вроде уложился в два часа.

— Да едва полтора прошло, — ответила она. — Всё? Возвращаем в терапию?

— Ага, — кивнул я. — Поймайте санитара, пусть поможет вам довезти. А мне нужно пообщаться с медсёстрами хирургического отделения.

Пока Нода Тирико увозила пациента, я прошёл к посту и передал медсестре, что хирургический больной ждёт узких специалистов в нашем терапевтическом отделении. А список необходимых ему врачей очень длинный. Хирург, эндокринолог, кардиолог, невролог, окулист, нефролог… Со счёта собьёшься!

Уже в терапевтическом отделении я встретил хирурга Рэйсэя Масаши.

— О! Рэйсэй-сан! — воскликнул я. — Уже дело идёт к полуночи, а вы — первый хирург, которого я встретил за сегодня. Операций много?

— Даже чересчур… — вздохнул он. — У травматологов там под тридцатник закрытых переломов. Нам они кидают открытые. Плюс ко всему несколько человек умудрились сломать рёбра так, что они вонзились во внутренние органы. У одного даже мечевидный отросток в печень вошёл!

— Летальный исход? — нахмурился я.

— Нет, представьте себе. Живучий попался, — ответил Рэйсэй. — Смогли стабилизировать состояние.

И это большая редкость. Я знаю много случаев, когда отломившийся от грудины мечевидный отросток вонзался в печень. И почти всегда это заканчивалось летальным исходом. В капсуле печени много нервных окончаний, поэтому больной может погибнуть в такой ситуации от болевого шока. Сама-то печень восстанавливается очень неплохо. Это один из тех органов, которые могут регенерировать на протяжении всей жизни. Если, конечно, человек не страдает гепатитом и не убивает себя алкоголем.

— Я осмотрел вашего «отмороженного», — сказал Рэйсэй. — Ничего срочного, потерпит до завтра. Как только ткани отойдут, сразу же ампутируем стопы. А может быть, и голени в том числе.

— Шансов сохранить ноги нет совсем? — на всякий случай уточнил я.

— Нет, Кацураги-сан, — вздохнул Рэйсэй. — Хоть у нас и Новый год меньше, чем через неделю, но в медицине чудеса редко бывают.

О чём я, собственно, спрашивал? Если уж лекарская магия тут бессильна, то обычные хирурги точно не смогут исправить ситуацию.

Когда вернулся в ординаторскую, передо мной предстал спящий на историях болезни Кондо Кагари. Я решил, что имеет смысл потревожить его сон.

— Кондо-сан! — прошептал я, хлопая его по плечу. — Домой уезжайте. Вам это дежурство никто не оплатит.

— А⁈ — вскрикнул он и вскочил из-за стола. — Простите, Кацураги-сан. Осмотрел всех, кого сегодня госпитализировал, всем расписал лечение, но, на последней истории вырубился окончательно.

— Время выспаться ещё есть, — сказал я. — Ступайте домой, остальное я сам закончу.

Кагари поклонился мне и покинул ординаторскую, решив послушаться моего совета. Я же закончил заполнять истории, и сам улёгся спать. В последнее время меня рубило не по-детски, и я знал, с чем это связано.

Справедливая плата за новые уровни лекарской магии. Центр моей жизненной энергии располагается в головном мозге. А мозг, как известно, перезагружается только во сне. Чем сильнее я становлюсь, тем больше мне приходится спать. Хотя, надеюсь, это получится поправить с помощью пары-тройки артефактов из магазина Кикуоки Керо.

За ночь меня разбудили лишь пару раз. Всё по классике! Сразу два мужичка, которые решили отпраздновать Новый год заранее, и, к сожалению, один инфаркт. Но на этот раз инфаркт попался лёгкий — не трансмуральный. То есть, повредился лишь небольшой кусочек сердечной мышцы.

Я дал рекомендации и отправил больного в кардиологию. Так и наступило утро.

И утром меня ждали феноменальные новости. Когда я пришёл в поликлинику, все терапевты столпились около расписания на стенде, что висел в ординаторской. Все выглядели крайне довольными. И через минуту я понял — почему.

«Дежурные врачи терапевтического отделения. В ночь с тридцать первого на первое января: Кацураги Тендо».

Ну кто бы сомневался! Если бы расписание составлял Эитиро Кагами, он бы, скорее всего, позволил мне немного отдохнуть. Но Ватанабэ Кайто — не тот человек, который предрасположен к жалости. Хотя, мне она и не нужна!

Сайка уедет к родителям. Остальные коллеги, скорее всего, тоже. А я к родителям в любом случае планировал скатать уже после Нового года. Для такого заядлого трудоголика, как я, лучше праздника и не придумать.

Как у нас в России говорилось…

«Как Новый год встретишь — так его и проведёшь!».

Не сомневаюсь, что весь следующий год я буду петлять между дежурствами, поликлиникой и другими лекарскими заботами.

— Кацураги-сан, — подозвал меня к себе Ватанабэ Кайто. — Вы уж меня простите, но никого другого я поставить не смог.

Я-то ничего против этого дежурства не имел, но мне было интересно, как аргументирует своё решение Ватанабэ.

— А что? Все остальные терапевты теряют способность лечить пациентов на Новый год? — поинтересовался я.

— Да Фукусима Ренджи развыступался, будь он неладен! — выругался заведующий. — Дошёл аж до главного врача. Сказал, что улетит на праздники в другую страну. И сделает это, даже если мы поставим ему дежурство.

— Но ведь это нарушение трудового договора, разве нет?

— Отчасти… Но, если учесть, что Фукусима не был в отпуске уже три года… — вздохнул Ватанабэ Кайто. — Мы не смогли отказать ему в таком требовании.

— Расслабьтесь, Ватанабэ-сан, — усмехнулся я. — Для меня это в радость. Как же я встречу Новый год без своей любимой работы?

Для заведующего мои слова прозвучали, как сарказм. Да и для меня самого частично так это и звучало. Но я точно знал, что уже на праздниках у меня начнётся ломка по врачебной деятельности. Поэтому дам-ка я себе мощную дозу медицины прямо в новогоднюю ночь!

Я прошёл в свой кабинет и приготовился к приёму. Работать осталось всего два дня. И мне искренне хотелось отпустить своих пациентов на праздники здоровыми и…

— Кацураги-сан, сделайте меня, пожалуйста, красивой!

С этой фразы начался мой приём. Молодая девушка вошла в кабинет в вязаной шапке. Хоть правила приличия и требовали обратного, я не стал ей ничего предъявлять. Тем более, существуют ситуации, когда пациент не может снять шапку по физиологическим причинам.

И эта ситуация была именно такой.

— Простите, Дайроби-сан, — произнёс я, взглянув в карточку пациентки. — Но у нас тут не салон красоты. Могли вы объяснить подробнее, что вас беспокоит?

— У меня на Новый год запланировано свидание с молодым человеком, — объяснила она. — Мне кажется, что он собирается сделать мне предложение…

Разговор явно идёт не туда.

— Конкретнее, что вас не устраивает? — потребовал ответа я.

Девушка, тяжело вздохнув, сняла с себя шапку. И тогда я увидел — в чём заключалась её главная проблема. Её голова была усыпана несколькими участками, где совсем не осталось волос. Ещё месяц — и она окажется полностью лысой.

— Кацураги-сан, почти все волосы выпали! — заявила она. — Вы сможете вернуть их мне до Нового года? Или как?

Да… С такими запросами ко мне ещё не приходили!

Диагноз можно было выставлять с порога, если бы, конечно, Дайроби Недзуко вошла без шапки. Хотя как-то я встречался с одним слабым лекарем, который вообще всем пациентам ставил диагноз с порога. Слышал, что такие врачи встречаются и в этом мире. Полминуты приёма — всё, пошёл отсюда, следующий!

И всё бы ничего, если бы он правильно выставлял диагнозы. А на деле ему просто очень не хотелось работать.

Но мои мысли опять утекли далеко от темы. Диагноз…

— Алопеция, — произнёс я.

— Алопеция? — переспросила Дайроби Недзуко.

— Так называется потеря волос на медицинском языке, — объяснил я. — Причём это состояние может встречаться чуть ли не у каждого третьего. Просто очень часто у людей скорость роста волос практически сравнивается со скоростью выпадения, поэтому облысение люди замечают очень нескоро. У вас же ситуация совсем другая.