— У нас в Тамбовщине китайцев отродясь не водилось… — произнёс Пономарёв.

— Всё бывает в первый раз, — улыбнулся Аркадий. — Вам область кормить, а не региональное этническое единообразие соблюдать. Я прожил довольно-таки яркую жизнь, много чего и кого повидал, поэтому смею утверждать, что люди везде одинаковые. А вообще, всучивать вам людей никто не будет — сами будете подбирать. У вас коммуна — всем в пример, поэтому покажите это возможным добровольцам.

— А можно только Китай? — уточнил один седобородый дед из делегации.

— Вы, товарищи, наверное, не до конца меня понимаете, — вздохнул Аркадий. — Добровольцев набирайте хоть где. Хоть в Липецкой области, если хотите. Но это, как я понимаю, уже сделали артельщики?

— Окрест ужо нет никого — все при деле! — пожаловалась женщина лет пятидесяти.

— Тогда формируйте вербовочную комиссию, — посоветовал им Аркадий. — И имейте в виду, что вы не первые коммунары, которые присылают ко мне ходоков — всем советую одно и то же. Это проблема всесоюзного масштаба. Так что торопитесь — в союзных республиках тоже активно учреждаются артели и коммуны.

Это закономерный итог сельскохозяйственной политики СССР — единоличники и кулаки физически кончились, но потребность в расширении артелей и коммун есть, причём больше у первых, нежели у вторых. Общая высокая запротоколированность деятельности артелей не мешает их головам стремиться к экспансии — всегда хочется зарабатывать больше.

В артелях в головы пробиваются самые предприимчивые крестьяне, которые легко бы могли стать кулаками, сложись ситуация как-то иначе, поэтому совсем неудивительно, что они пользуются имеющимися возможностями, чтобы обогнать других.

Перекос в зарплатах уже очевиден — даже несмотря на то, что они сдают государству 40–50% чистой прибыли, а 20–30% размещают в резервных фондах. Оставшихся процентов достаточно, чтобы у рядовых артельщиков были очень серьёзные зарплаты, что вызывает недоумение и непонимание у рабочих государственных предприятий.

Единственное, что мог сделать Аркадий — дополнительно повысить минимальную заработную плату на государственных предприятиях и поручить разработать новую тарификацию. Необходимо как-то выровнять зарплаты, чтобы заводские рабочие не были склонны уходить в артели.

В конце концов, станки и заготовки, а также сельскохозяйственную технику изготавливают не артели и коммуны, а заводы — если там никто не будет работать, то все артели и коммуны загнутся, в качестве закономерного результата.

Но нынешняя статистика показывает, что СССР уверенно становится аграрной сверхдержавой — параллельно с индустриализацией происходит модернизация сельского хозяйства. Артельщики и коммунары, осознанно работающие за своё и общее благо, нанимают инженеров и строителей, чтобы возводить системы ирригации, запрашивают новую технику, а также получают из агротехнических НИИ улучшенные сорта зерна и овощей.

Это совсем не способствует преодолению товарности, но зато сильно помогает получать валюту — за счёт того, что растёт экспорт зерна в Европу.

— А солдат точно дадите? — с недоверием спросил Афанасий Петрович.

— Клянусь, — улыбнулся Аркадий.

Использовать красноармейцев в сельском хозяйстве — это порочная практика, отвлекающая массы людей, которые должны заниматься совершенно другой деятельностью. Но ситуация с кадрами в коммунах близка к экстремальной, поэтому Немиров решился на эти меры, как на временные.

Есть проблемы с механизацией — слишком мало выпускается тракторов и прочей сельскохозяйственной техники, но скоро всё изменится.

Скоро начнётся золотая эра…

*22 марта 1929 года*

— Кто это такой? — спросил Аркадий у Алексея Николаевича Крылова.

— Это товарищ Конрад Цузе, — представил глава НИИ «Аргон» молодого человека, носящего нетипичный для Москвы костюм.

Одет он по моде из Германской ССР — в Кёнигсберге появилось ателье, шьющее костюмы по футуристичным эскизам. Главный источник вдохновения — роман-антиутопия «Проклятый и забытый». Немиров описывал типичную для своего времени моду, включая повсеместное распространение различных водолазок, худи, жилеток и прочего. Немцы решили, что в этом что-то есть, поэтому на улицах иногда можно увидеть на людях некие отдалённые подобия современной Аркадию одежды…

Вот и Конрад Цузе одет в свободные серые брезентовые штаны с шестью карманами и красный свитер с капюшоном. На груди свитера вышиты серп и молот, увенчанные звездой.

На вид ему лет восемнадцать-двадцать, не больше. Он высок, худощав, со слегка сутулой осанкой, волосы светлые, стрижены коротко и покрыты бриллиантином. (1)

— Здравствуйте, товарищ Немиров, — приветствовал Аркадия Конрад Цузе на немецком языке.

— Здравствуйте, — пожал ему руку Аркадий.

— Товарищ Цузе — это молодое дарование, очень сильно заинтересованное в наших интеграторах, — сообщил Крылов. — Он написал мне весьма содержательное письмо по теме перспектив интеграторов и я осознал, что этот человек просто должен работать с нами.

— Так пусть работает, — ответил на это Аркадий. — Обратитесь к куратору от ОГПУ и оформляйте нового сотрудника.

— Проблема в том, что его родители до сих пор живут в Хоерсверде… — начал Алексей Николаевич.

— Если вы уверены, что человек стоящий — шлите запрос в ОГПУ и родители товарища Цузе получат приглашение, — пожал плечами Аркадий.

— Несомненно — человек стоящий! — заверил его Крылов. — Одна только мысль, что реле можно применять в качестве…

— Я бы хотел поступить в Московское высшее техническое училище, — произнёс Конрад. — Первоначально я хотел поступать в Берлинскую высшую техническую школу, но предложение товарища Крылова…

— Мы это устроим, — кивнул Аркадий. — Можете параллельно подрабатывать в НИИ «Аргон» на 0,25 ставки научного сотрудника, чтобы не отрываться от исследований товарища Крылова. Но нужно будет подписать подписку о неразглашении.

— Товарищ Цузе — мы получили принципиальное согласие от высшей инстанции, — улыбнулся Крылов. — Нам ещё так много предстоит сделать…

Алексей Николаевич — увлекающаяся натура, поэтому Аркадий даже не сильно удивился, когда он, вещая что-то на «немецко-техническом» языке, увёл Конрада Цузе, оставив Немирова в одиночестве, посреди своего кабинета.

— М-хм… — изрёк он и встал с кресла для посетителей.

Кабинет Крылова завален различной документацией, на стенах висят непонятные графики, ещё более непонятные схемы, а на стене, между ними, висит портрет Ленина.

Несмотря на преклонный, для нынешних времён, возраст, Крылов сохранил живость разума и тягу исследователя, поэтому выступает не только как передовой учёный, обладающий недюжинным умом, но ещё и как главный мотиватор всего НИИ.

Выйдя в коридор, Немиров кивнул охране и пошёл на выход из здания НИИ.

К счастью, он сумел проинспектировать сегодня ход работ над АИК-2 — итоговое изделие будет весить примерно 1500 килограмм и занимать 4,5 квадратных метров площади. Такими изделиями можно будет оснащать пункты управления огнём ПВО, что в некоторой степени повысит точность целеуказания для батарей.

Вводные данные, такие, как местоположение, высота, направление и скорость, предполагается получать от радиолокационных станций, которые разрабатываются в соседнем учреждении — НИИ «Теллур». Но с радарами дела идут не очень, по причине отсутствия необходимой элементной базы. Но Аркадий спокоен, потому что знает — над этим вопросом работают лучшие умы СССР, которые уже знают, что задача принципиально разрешима.

Аркадий сел в свой бронированный автомобиль и поехал к следующему адресу — необходимо выступить на заседании Моссовета. Народные депутаты имеют вопросы к руководству страны — многие до сих пор не понимают, с какого рожна вообще Немиров валит свою работу на других людей.

Ответы у него заготовлены — «безошибочная воля Ленина», «историческая необходимость», «вызовы, бросаемые молодому союзу самой судьбой», «пролетарская ответственность» и так далее…