— Тогда появляется еще одна причина, по которой вам следует рассказать мне все, что вам известно, — заключил я. — Потому что этого хотел от вас Крис.

— Откуда нам может быть что-то известно? — Джоанна, голосом ровным и гладким, как целлофан. Я еще должен был заслужить откровенность.

Но у меня было решение. После того как Селена и Крис расстались, Джоанна для верности отправила своих преданных сторожевых псов в ночной дозор.

— Скажем, если некто, помимо Селены, встречался с Крисом по ночам, за пару недель до его смерти, то кто бы это мог быть?

Джоанна и бровью не повела.

— А что, кто-то был?

— Я сказал — если. У вас есть предположения?

Они переглянулись из-под ресниц. Допустим, страх и был подлинным, но сейчас от него следа не осталось. На смену пришло иное, вытеснившее все страхи. Ощущение власти.

— Вы скажите, встречался ли он с кем-то, а мы вам расскажем кое-что интересное.

Я уже говорил, что сразу вижу, когда мне выпадает шанс. Но иногда и видеть ничего не надо. Иногда вы просто чувствуете, как он неумолимо надвигается на вас, метеоритом мчится с небес.

— Да, встречался. Мы нашли их переписку.

Вновь обмен взглядами.

Джемма:

— Какую еще переписку?

— Сообщения, где они назначают свидания.

— Но без имен?

— Без. Это ведь была не одна из вас?

— Нет, — отрезала Джоанна. Не добавила: иначе она была бы по уши в дерьме. Мы и так услышали.

— Но вы предполагаете, кто это мог быть? — настаивал я.

И приготовился услышать: Холли Мэкки.

Джоанна потянулась, заложив руки за голову и дугой выгнув грудь.

— Скажите, а что вы думаете про Ребекку О’Мару?

Я даже не сразу понял, о чем она, а потом чуть само не вырвалось: что за хрень? Но захлопнул рот и принялся стремительно соображать — нельзя было ошибиться с ответом. Вслух сказал:

— Откровенно говоря, я о ней вообще не думал.

Россыпь лукавых перемигиваний, усмешки. Молодец, правильно.

— Потому что она такааая безобидная, — ехидно протянула Джоанна.

— Такая хорошая девочка, — вставила Орла.

— Такая невинная.

— Татя застенчивая.

— А с вами, наверное, держалась так, словно до жути вас боится, да? — Джоанна картинно похлопала ресницами, изображая мультяшного олененка. — Ребекка никогда не осмелится ни на какую дерзость. Она, наверное, в жизни не прикоснулась к спиртному. И никогда-преникогда даже не посмотрела в сторону парня.

Джемма тихо рассмеялась.

— А это неправда, да? — Мое сердце глухо рокотало, как барабан в джунглях, передающий важное сообщение.

— Ну, насчет спиртного не знаю, да и какая разница. Но то, что она смотрела на парня, да еще как, — это факт.

— Вы бы видели, как она на него смотрела, — хихикнула Орла. — С ума сойти вообще.

— На Криса Харпера, — дошло до меня.

Джоанна медленно растянула губы в улыбке.

— Дзынь! Вы выиграли приз.

— Ребекка просто липла к Крису, — сказала Орла.

— И вы считаете, что в итоге они все же начали встречаться?

— Ой, меня сейчас стошнит, — скривилась Джоанна. — Нет, разумеется. Здесь она обломилась. Крис мог получить любую девушку, какую пожелает, он и близко не подошел бы к этой унылой членистоногой. Да окажись они вдвоем на необитаемом острове, он и то скорее предпочел бы трахаться с миловидным кокосом, чем с ней.

— То есть это не она с ним встречалась, так? Или?..

Очередные перемигивания.

— Уж точно не для любвиии, — отрезала Джоанна. — И не для сами-понимаете-чего. Она, скорее всего, вообще не знает, как это делается.

— Но тогда для чего?

Хиханьки. Орла прикусила нижнюю губу. Они не скажут, пока я не дам пас.

Метеорит несется ко мне, все ближе и ближе. Мне всего лишь нужно оказаться в нужном месте и протянуть руку.

Я вспомнил утро. Запах мела и травы; я весь в узлах, как игрушка из надувного шарика, пытаюсь вылепить из себя то, что устроит восемь девчонок и Конвей, — не больно-то мне это помогло в итоге. Джоанна, оттопырив губки: Вы, вероятно, считаете, здесь все такие ангелочки, ни за что не станут пробовать наркоту. Вот, например, Ребекка — господи, она ведь сама невинность, да?..

— Наркотики, — сказал я.

И почувствовал, как они напряглись, дожидаясь, пока я нашарю верный путь.

— Ребекка сидела на наркотиках.

Истерический смешок Орлы. А Джоанна улыбнулась мне покровительственно, как училка отличнику. И приказала:

— Расскажите ему.

Джемма села ровнее, поджала ноги, смахнула травинки, прилипшие к одежде.

— Вы ведь не записываете разговор, ничего такого?

— Нет.

— Хорошо, потому что это категорически не для записи. И если вы кому-нибудь расскажете, я заявлю, что вы все выдумали, чтобы вернуть расположение детектива Дилдо.

Как будто я журналист в поисках сенсации. Но не успел я подумать наивная, как она добавила:

— А мой папа позвонит вашему боссу и скажет ему то же самое. А уж это, поверьте, вам не понравится.

Не такая уж наивная, однако.

— Не вопрос, — согласился я.

— Давай, выкладывай, — скомандовала Джоанна.

— О’кей. Вы же знаете про Ро, да? Ронан, который работал тут садовником?

— Вы его арестовали, — встряла Орла. Глаза у нее сияли от возбуждения. — За торговлю наркотиками.

— Да, мне известна эта история.

— Он вообще-то торговал много чем. В основном гашиком и экстази, но мог достать что угодно.

Джемма продолжала стряхивать травинки с колготок. В таком освещении нельзя было утверждать наверняка, но мне показалось, что она покраснела.

— Нашей Джемме диета плохо помогала, — прокомментировала Джоанна, больно ущипнув Джемму за складку на талии.

— Я просто хотела сбросить еще пару фунтов. Ну и что такого, все так делают, нет? Поэтому спросила Ронана, нет ли у него чего-нибудь полезного в этом смысле.

Джемма чуть покосилась на меня, проверяя реакцию и жутко встревожившись ее отсутствием.

— Должно быть, помогло, — успокоил я. — Сейчас тебе точно не нужно худеть.

Обрадовалась. Другой мир: признать, что сгоняла вес, страшнее, чем сообщить копу, что покупала амфетамин.

— Ага. Ну да. Так вот. Как это было устроено у Ронана: значит, в среду или в пятницу днем, когда он дежурил один, идешь после уроков к его сараю и слоняешься вокруг, пока его не заметишь. Потом заходишь, и он достает из шкафа то, что нужно. Нельзя заходить в сарай, пока не увидишь его там; он сказал, что не будет иметь дела с теми, кто зайдет внутрь без его ведома. Наверное, боялся, чтобы не грабанули его тайник.

Джоанна и Орла взволнованно ерзали, постепенно подбираясь все ближе ко мне. Рты приоткрыты, глаза горят.

— Ну вот, и однажды в среду, — продолжала Джемма, — зарядил мерзкий дождь, я туда пришла и не нашла Ро. Постояла под деревом сколько-то, но, в конце концов, вот еще, я же не собиралась торчать там весь день, пока не околею? И зашла в сарай. Решила, что Ронан уж как-нибудь переживет. Он же меня хорошо знал, я не случайный прохожий.

Остальные две трепетали в предвкушении.

— И там была Ребекка О’Мара. Последний человек, которого рассчитываешь встретить в таком месте, да? Она подпрыгнула на милю— клянусь, я подумала, она сейчас в обморок грохнется. Я рассмеялась и такая: "Ой, а что это ты тут делаешь? Пришла за своей дозой крэка?" (Громкое ржание в темноте.) А Ребекка такая: "Да я просто прячусь от дождя", а я: "Ну да, конечно". До школы полминуты, а на Ребекке пальто и шапка, то есть она специально вышла в дождь. И если она настолько робкая, то чего прячется там, где можно нарваться на большого страшного садовника?

Джемма рассказывала спокойно, уверенно. Похоже на правду.

— Ну, я ей: "Собираешься повозиться в саду?" Там в углу, где она стояла, были свалены в кучу лопаты и прочее барахло, и одну она держала в руке, как будто схватила, когда я вошла, типа отбиваться от психа-насильника. И она бормочет такая: "Э, ага, хотела вот…" — ну я сказала, чтоб не мучилась: "Да лааадно, я же пошутила". А она уставилась на меня так: чего? И вдруг: "Мне надо идти" — и пулей выскочила, прямо под дождь.