— Финн нас не заложит, — пообещала Джулия. — Слово даю.

Холли пожала плечами. Джулия приняла позу, выставила руку, указывая на часы, и скомандовала:

— Валяй.

Вспышка блеснула, подобно молнии, кроны деревьев вспыхнули белыми контурами в глазах, и Джулия с Холли помчались в укрытие, пригибаясь и давясь смехом.)

— А теперь я получу свою десятку, — объявляет Джулия, — и извинения. Можешь начинать пресмыкаться.

— Справедливо, — вздыхает Финн. — Хочешь, чтобы я опустился на колени?

— Соблазнительно, конечно, но нет. Достаточно искренних извинений.

Финн прижимает ладонь к сердцу:

— Прошу прощения за то, что посмел сказать, будто ты можешь испугаться хоть чего-нибудь в этом мире. Ты бесстрашный супергерой, который может запросто надрать мне задницу, или задницу самому Росомахе, или задницу бешеной горилле.

— Да, я такая, — удовлетворенно улыбается Джулия. — Ты помилован. Это было великолепно.

— Хорошая фотка. — Финн разглядывает изображение. — Кто снимал? Твоя подружка, да?

— Призрак монашки. Я же сказала, я вообще безбашенная. — Джулия отбирает телефон. — Гони десятку.

— Придержи коней. — Финн достает свой телефон. — У меня тоже есть для тебя сюрприз, забыла?

Если это фото его члена, думает Джулия, убью козла.

— Давай, сделай мой день, — говорит она вслух.

Он вручает ей телефон с такой неподдельной лукавой детской улыбкой, что Джулия чувствует одновременно и облегчение, и смущение, и тепло на душе. Хочется прикоснуться к нему — игриво толкнуть бедром или обхватить за шею, что-нибудь эдакое дружеское, чтобы как-то извиниться за то, что в очередной раз подумала о нем дурно.

Финн кивает на экран:

— У дураков, как известно, мысли сходятся.

Он стоит на том же газоне, почти на том же самом месте. Рыжие волосы скрыты под черным капюшоном худи — он поступил умнее, чем она, — и одна рука, в точности как у нее, указывает на часы. Полночь.

Сначала Джулия негодует: на нашем месте, ночью это наше место, неужели даже ночью нам нельзя… А потом соображает.

— Ну что, будешь требовать свою десятку? — Финн радостно улыбается, как лабрадор, притащивший хозяину какую-то гадость и ждущий ласки и одобрения. — Или ничья?

— Как ты выбрался из школы? — интересуется Джулия.

Финн не замечает, что тон изменился, он в упоении от своего большого сюрприза.

— Секрет фирмы.

— Клево. — Джулия берет себя в руки. Огромные восхищенные глаза устремлены только на Финна. — Я и не подозревала, что вы, ребята, на такое способны.

А вот сейчас она не промахнулась. Он гордится собой, страшно доволен, что такой крутой, и хочет поразить ее еще больше.

— Я взломал сигнализацию на пожарном выходе. Нашел в Сети инструкцию. Справился за пять минут. Снаружи открыть, конечно, невозможно, но я подставил деревяшку, чтобы придержать дверь, пока я гуляю.

— Ох, ничего ж себе. — Джулия прижимает ладонь ко рту. — Если б кто-то случайно шел мимо, ты бы влип по уши. Выперли бы из школы.

Финн пожимает плечами, типа ему пофиг, сует руки в карманы, чуть откинувшись назад:

— Оно того стоило.

— Когда ты это устроил? Мы могли столкнуться в парке, — хихикает она.

— Давно уже. Через пару недель после дискотеки.

У Криса было достаточно времени, чтобы назначить свидание Селене, хоть дюжину свиданий. Если он знал.

— Один? Это что, селфи? Черт возьми, и не испугался монашки, а?

— Живых монахинь — о да, до жути боялся нарваться. Мертвых — не-а.

Джулия хохочет на пару с ним:

— Так ты что, действительно один ходил? Серьезно?

— Взял с собой пару ребят, чтобы повеселее было. Но мог бы и один. — Финн подвигает ногу и принимается внимательно разглядывать, что он там намалевал на кроссовке, как будто это нечто поразительно интересное. — Так что, — бормочет он, — учитывая, что мы оба можем вырваться на свободу и оба не из пугливых… Не хочешь встретиться, ночью? Просто потусить. Выследить призрак монашки и все такое.

На этот раз Джулия не подхватывает его смех. На безопасном расстоянии от них, среди одуванчиков и крестовника, которые в этом году разрослись еще пышнее, Селена с Холли и Беккой слушают что-то с айпода Бекки; Селена и Холли сидят рука об руку, склонившись к одному наушнику, смеются, волосы перепутываются, лезут в лицо, и все выглядит, как прежде, когда все было просто и понятно. Джулия готова взорваться от напряжения. В любую секунду может появиться кто-нибудь из дружков Финна, начать приматываться, и к тому моменту ей нужно знать правду. Если Джемма не соврала, но только если, Джулии нужно время — все выходные, наверное, — чтобы решить, как поступить.

— Ты же дружишь с Крисом Харпером, — говорит она. — Верно?

— Да, — хмурится Финн. Он протягивает руку за своим телефоном, кладет его в карман. — И что?

— А он в курсе, что ты взломал сигнализацию?

Губы саркастически кривятся:

— Разумеется. Это вообще была его идея. И фоткал тоже он.

Джемма не соврала.

— И если ты с самого начала хотела именно его подцепить, так бы и сказала. — Финн решил, что его разводят как лоха.

— Вовсе нет, — возражает Джулия.

— Блин, я должен был догадаться.

— Если бы твой Крис исчез с лица земли в облаке мерзкого зловонного дыма, я была бы счастлива. Поверь.

— Да ладно, рассказывай. — Финн побледнел, а вот глаза потемнели, на скулах красные пятна. Будь она парнем, он точно поколотил бы ее. Но поскольку она все-таки девчонка, он лишь беспомощно злится. — Ты та еще штучка, в курсе?

Джулия понимает, что если она не исправит все прямо сейчас, то другого шанса не будет и он никогда не простит ее. И если они встретятся случайно на улице, когда обоим будет лет по сорок, лицо Финна точно так же вспыхнет от ярости и он пройдет мимо не обернувшись.

А в голове не так уж много места для пространных размышлений. Другая новость расползается по мозгу, ослепляя, отодвигая Финна на самый край сознания.

— Думай что хочешь, — говорит она. — Мне пора. — И сползает с бетонных блоков, и идет к своим, чувствуя, как иголки взглядов Далеков колют ее спину, и жалеет, что она не мужчина, чтобы Финн мог просто врезать ей и покончить с этим, а потом она отыскала бы Криса Харпера и расквасила ему рожу.

Холли встречается взглядом с Джулией, но то, что она видит, то ли останавливает, то ли успокаивает ее, то ли то и другое сразу. Бекка начинает было расспрашивать о чем-то, но Селена касается ее руки, и обе возвращаются к айподу. Там продолжается игра: оранжевые дротики летят по экрану, белые шары медленно взрываются, обрывки беззвучно планируют вниз. Джулия сидит в лопухах и наблюдает, как Финн уходит.

Мы с Конвей не говорили о Холли. Держали ее имя между нами, как каплю нитроглицерина, и не смотрели друг на друга, делая то, что нужно было сделать: проводили Элисон к мисс Арнольд, попросили присмотреть за девочкой до завтра. Забрали у нее ключи от ящика для забытых вещей и выяснили, как долго вещи хранятся там, прежде чем их выбросят. Дешевые штучки в конце семестра отдавали в благотворительные организации, а вот ценное — МР3-плееры, телефоны — хранили неопределенное время.

В школе уже приглушили свет на ночь.

— Ты чего? — спросила Конвей, когда я дернулся от скрипа половицы.

— Ничего. — Недостаточно, пришлось уточнить: — Немного нервничаю.

— Почему?

Я не собирался объяснять, что из-за Фрэнка Мэкки.

— Да с лампочкой этой странно получилось. Вот и все.

— Что тут странного, черт побери. Здешней проводке сто лет в обед, эта хрень вообще может вспыхнуть в любую минуту. Что в этом странного-то?

— Да ничего. Разве только момент, когда это случилось.

— С моментом все просто: люди торчали в гостиной весь вечер, датчики движения все это время под напряжением, что-то перегрелось, и лампочка взорвалась. Все, блин, никаких проблем.