Баня уже была растоплена чуть ли не до красной печи, но Корсаков сначала повёл нас на экскурсию в родовое гнездо. Старинные картины, заморские вазы, китайские и индийские ковры и гобелены, всё было очень красиво и смотрелось уместно, без крика и надрыва. Познакомились с супругой и детьми Бориса Владимировича, очень милые приветливые люди. Впрочем, какой ещё можно представить себе семью мастера душ? Вот и я так думаю.

В баню естественно пошли чисто мужской компанией. В этом мире совместное пребывание семей в полном составе в парилке считалось неприемлемым и поддерживалось только в домах терпимости. Но там были не бани, а сауны, хамамы, термы. Откуда я знаю такие подробности? Нет, я там не был и не собираюсь, слышал из упоминаний Арсеньева, Боткина и Проскурина, когда мы сидели с ними в ресторане когда-то. Кажется, что это было так давно, а на самом деле прошёл примерно месяц.

Ничто так не расслабляет и в то же время не тонизирует, как парная в русской бане! Дубовые и берёзовые веники, пихтовое и эвкалиптовое масло подмешанные в воду для подачи на раскалённые камни, создают ту неповторимую атмосферу и приятные ощущения, ради которых эти бани в принципе продолжают строить и будут строить всегда. В промежутках между заходами в парную — зелёный чай с цветками жасмина и свежие мягкие бараночки, никакого алкоголя на данном этапе! А вот потом, в состоянии приятной неги и кайфа, можно себе позволить бокальчик красного сухого, как атрибут к смачному куску говядины средней прожарки, подаваемой с целенькой отварной картошечкой, политой сливочным маслом и знатно припорошенной мелко порезанным укропом. Отдельное внимание квашеной капусте и маринованным груздям.

Мы долго и беззаботно болтали, в большей степени конечно о работе. Чего вы ржёте, именно там находятся общие интересы и там мы проводим большую часть времени. А уж смешных и забавных случаев любой сможет вспомнить достаточное количество.

В субботу отсыпались, как никогда. Таким глубоким беззаботным сном я в новой жизни не спал ещё ни разу. Из комнаты я неохотно выполз в двенадцатом часу, всем телом чувствуя, что пошёл на рекорд. Илюха уже сидел в гостиной на первом этаже с чашкой чая в одной руке и баранкой в другой. Как и я он и не думал ещё одеваться на выход, а сидел за столом в махровом халате. Недолго сомневаясь я сел напротив и наполнил себе чашку свежезаваренным зелёным чаем из пузатого расписного чайника.

— Давно встал? — спросил я.

— Не, минут за десять до тебя, — буркнул он, продолжая жевать баранку. — Там ещё мясо осталось со вчерашнего, будешь?

— Окстись, Илюх, дай сначала проснуться, — отмахнулся я от такого предложения.

— Вот и я пока не стал, хотя вроде ничего не мешало. Корсаков только что заходил, сказал, что поздний завтрак подадут в двенадцать в обеденном зале в самой усадьбе. Время у нас ещё есть на сборы, но не особо много.

— Тогда я лучше пойду сначала под душ.

— Потом пить остывший чай?

— Ну и пусть. Хоть окончательно проснусь и приведу себя в порядок перед семейным мероприятием. А чай если что я там попью, хотя предпочёл бы кофе.

После затянувшегося позднего завтрака, больше подходящего по времени под обед, мы ближе познакомились с семьёй Бориса Владимировича, болтали о разном, о работе теперь уже ни слова. А вот на садовые темы супруга Корсакова очень охотно делилась своими успехами и смелыми планами по обновлению парка и клумб. Теперь приехать сюда в мае мне захотелось ещё сильнее. Сам эту тему очень люблю, но, чтобы заняться ландшафтным дизайном всерьёз, никогда не хватало времени.

О чём я вообще? Можно подумать, что в этой жизни у меня намечается море свободного времени. Я сам создаю все условия, чтобы его у меня не было. Ну и ладно. Есть опять же специально обученные люди, которые дружат с землёй и растениями, вот они-то мне и помогут воплотить мечту, а мне останется лишь любоваться красотой, приходя вечером домой.

После завтрака-обеда мы с Юдиным начали проситься домой. Хозяева немного расстроились, они планировали устроить вечером турнир по преферансу, но Илье позвонила мать, слёзно умоляя непременно быть вечером дома, так как приедут хорошие друзья семьи из столицы, а у них очень хорошенькая и умненькая дочка, готовящаяся поступать в институт. Я же пристроился к желающим срочно попасть домой за компанию. У меня тоже были свои планы. Ещё надо доработать третью методичку и готовиться к первому семинару для знахарей в понедельник.

Борис Владимирович вызвался сам отвезти нас в город, но я уже договорился с отцом, и он отправил за нами Николая на нашей новой машине. Через полчаса мы уже попрощались с гостеприимными хозяевами и низко летели над трассой в сторону Питера. Никогда бы не подумал, что наш водитель так любит большую скорость. Впрочем, на этой машине она почти не чувствовалась, идеальная подвеска и шумоизоляция создавали ощущение, что мы неторопливо плывём по загруженным улицам города.

Давно не чувствовал себя настолько свежим и отдохнувшим, как в этот день. Любые подвиги были по плечу, но организм умолял и сегодня просто отдохнуть, никаких физических и моральных нагрузок. Ну и ладно, продолжим чилить сегодня до вечера и пораньше лягу спать. Это у Юдина выбора нет, ему новое знакомство светит, а я свободный человек, мне можно.

В воскресенье я после завтрака сразу засел у себя в кабинете над третьей методичкой. Казалось бы, на этом всё, но не тут-то было. Мне же ещё надо будет сделать методички и для лекарей. Но тут на самом деле проще, просто придётся немного сократить текст, так как многие прописные истины я для знахарей должен был осветить более подробно, а лекарям с высшим образованием этого не надо. Но повозиться всё равно придётся, буду переписывать всё в отдельные тетради, чтобы потом отдать их в типографию.

Я настолько увлёкся процессом, что промежуток между завтраком и обедом мне показался очень коротким. Часы на стене говорили о том, что мои биологические часы врут. Спокойно работать после обеда помешало желание срочно вздремнуть, но и этим планам не суждено было сбыться. Только я вошёл в комнату и направился к кровати, как позвонил Поджарский.

— Да, Альберт Венедиктович, — как можно бодрее постарался приветствовать я, хотя у самого веки слипались. — Что-то случилось?

— Приезжай срочно ко мне, есть разговор, — пробурчал он и бросил трубку.

Ну замечательно, можно было бы хоть что-то сказать или намекнуть, мистер тайна, блин. Хотя, если хорошо подумать и попытаться проснуться, то ясно, на какую тему будет разговор. Я ждал этого момента с нетерпением, но сейчас пока не был готов. Впрочем, меня никто и не спрашивает. Я не стал тянуть резину, а быстренько оделся, вышел из дома и сел в машину, скомандовав Николаю ехать до усадьбы артефактора. Сегодня будет второй раз, когда я пользовался встроенной кофемашиной. Кофе с молоком и лавандовым сиропом окончательно развеяли путы сна, и я был готов к любым новостям.

Сегодня Поджарский дверь открывать особо не торопился. Подождав несколько минут, я постучал молоточком ещё раз. Знаю, что и первый стук он должен услышать из любой точки дома, но пусть знает, что и у меня нервы не железные вопреки утверждениям моей медсестры. Когда я уже начал терять терпение и собирался постучать в третий раз, дверь начала открываться.

Альберт Венедиктович метнул в меня злой прожигающий взгляд. Я ожидал уже свойственную ему гневную тираду по поводу моих низких интеллектуальных способностей, но он промолчал. Видимо понял моё настроение и не стал разжигать конфликт, а молча пошёл в сторону лифта в лабораторию. Дверь за моей спиной автоматически закрылась.

В центре главного рабочего стола лежал золотой амулет, освещённый со всех сторон несколькими лампами, как пациент на операционном столе под безтеневыми. Сначала подумал, что мне показалось, но потом при ближайшем рассмотрении понял, что нет. Драгоценные камни, украшавшие золотую поделку, переливались и светились как-то по-другому, по-особенному. И этот пульсирующий свет не внушал страха, он мне нравился и притягивал к себе.