– Вин, давай запрыгивай в машину.
Резко обернувшись, Иван удивленно хлопнул глазами, открыл дверь, зашел в фургон и, увидев Ольгу, улыбнулся, и присев рядом с ней, со всеми поздоровался.
– Ты когда в город вернулся? – спросил его Алексей, трогаясь с места.
– Буквально час назад. Добрался сюда на трамвае и пошел пешком, а тут вы, легки на помине, – ответил Иван и, помолчав несколько мгновений, заговорил вновь: – Устал, все тело болит. Штука в том, что я по темноте на бронеавтомобиле в яму влетел и повредил переднюю подвеску, дальше было ехать невозможно, пришлось его припрятать и почти три десятка километров идти до города пешком по пересеченной местности. Хочу спать так, что хоть спички вставляй, чтобы не вырубиться.
– Ты хоть проследил, куда колонна грузовиков с оружием пришла? – с любопытством поинтересовался Алексей, в какой-то мере опасаясь услышать отрицательный ответ.
– Да, я там сутки крутился и даже внутрь попал. Это огромный элеватор для зерна в ста пятидесяти километрах от столицы. Так вот, там есть на отдельной охраняемой территории пять больших складских ангаров с подземными уровнями, где складируется оружие. Я, конечно, не специалист, но по всему видать, оружием, что в тех ангарах хранится, несколько полков вооружить можно. Причем не только стрелковым вооружением, но и артиллерией, в том числе зенитной. Что интересно, там помимо арты, на складах я увидел еще десять самолетов в разобранном состоянии, хотя их, видимо, больше, все же не везде я смог проникнуть. Серьезная такая база, действующая явно не один год, хотя охрана так себе, расслабились они капитально, потому и удалось относительно легко попасть на территорию и там какое-то время побродить и так же оттуда свалить. Наглядевшись на все это дело, невольно задаешь себе вопрос: уж не для городских ли боев собирают оружие, как раз для гражданской войны, вернее, для ее разжигания. Да и что-то я сомневаюсь, что такая база одна, – устало проговорил Иван и с немалым облегчением вытянул ноги с пропыленными степной пылью сапогами.
– Я знаю этот элеватор, таких в столичном округе всего два, они обеспечивают хранение и бесперебойные поставки зерна в столицу. Уж не знаю, каковы его мощности, как-то не задавалась никогда этим вопросом, но сам факт, что некие злоумышленники контролируют по крайней мере один из двух центров поставки хлеба, очень настораживает, – нахмурившись, проговорила баронесса, пристально всматриваясь в усталое лицо Ивана.
– Подождите, Фаина, вы хотите сказать, что те, кто за всем этим делом стоит, по сути контролируют поставки хлеба в столицу, причем на таком уровне, что способны вызвать голод в центральном округе? – с любопытством поинтересовался Алексей, где-то в глубине услышав тревожные звоночки: иметь под рукой серьезный запас оружия с боеприпасами и хлеб – более чем серьезная заявка на власть. М-да-а… чем дальше в лес, тем толще партизаны… – Даже и не знаю что сказать, материться хочется, и очень громко. Вы вообще отдаете себе отчет, что некто при прямом содействии гальзианской политической разведки фактически не первый год вооружается, берет под контроль хранение и поставки хлеба в столицу, и никто об этом ничего не ведает. Уж простите, но это ни в какие ворота не лезет, если я хоть что-то понимаю, то некто целенаправленно подготавливает большую и шумную разборку в империи, и начнется она со столицы. Достаточно только перекрыть поставки хлеба, и беспорядки и уличные погромы со всякими там протестными манифестациями, а также разгулом криминала не заставят себя ждать. У меня такое ощущение, как будто мы с вами бежим по лезвию занесенного клинка, нацеленного в сердце империи, и вот-вот тот, кто его держит в руке, готов будет им ударить, – проворчал Алексей, свернул в неприметную подворотню и, поплутав какое-то время по проулкам, остановился возле обшарпанного дуплекса, где и припарковал машину.
– А ведь мы можем и не успеть все это предотвратить, – с печалью в голосе проронила баронесса и, помолчав несколько мгновений, заговорила вновь: – Четыре человека против целого большого заговора, на мой взгляд, очень мало, особенно учитывая то обстоятельство, что мы практически не получаем никакого содействия от тех имперских служб, которые обязаны по роду своей деятельности этим напрямую заниматься, и это во многом угнетает.
– Фаина, как раз в этом и есть наше преимущество, так как мы действуем, сообразуясь исключительно со здравым смыслом, а не с приказами вышестоящих начальников, во многом не очень компетентных, и все из-за кастовости и замшелости системы управления империей. Фактически карьерные лифты в империи не действуют, или они контролируются старой родовой аристократией, а также истеблишментом и крупнейшими финансово-промышленными холдингами. Давайте уж говорить прямо, Фаина, империя в ее нынешнем виде изжила себя и зависла буквально над пропастью, куда ее активно толкают. Сможем ли мы этот процесс остановить, не знаю, да и стоит ли вообще это делать, как вы думаете?
– Конечно, стоит, как можно в этом даже сомневаться?! – неожиданно грозно нахмурив брови, воскликнула баронесса.
– Я не говорю, что империю спасать не надо, нет, ее как раз таки спасти следует, но не в нынешнем виде. Вы сами посмотрите, в империи действует широкомасштабный заговор, причем тянется он уже далеко не первый год, а может, и десятилетие, но за это время никто и не почесался и ничего не заподозрил. Даже исчезновение вашего супруга с перехваченным донесением толком не было расследовано. Все это говорит не о злом умысле, который присутствует конкретно в вашем случае, а вообще… Это равнодушие и пассивность, а это главный бич империи. Ну, допустим, мы сейчас из кожи вон вылезем и предотвратим некие события, а что дальше будет, вы, Фаина, задумывались? Вижу, что нет, а надо бы. Ну, пресечем мы, кого-то повесят, резидента гальзианской разведки схватят, но это будет лишь отсрочка, и не более того. Не будет решена главная проблема империи, заключающаяся в отсталости управляющей ею элиты. Она должна быть, что называется, прорежена, и в нее введена свежая кровь. Грубо говоря, необходим момент истины, когда будут сброшены маски, и тогда ясно станет, кто есть кто, и именно тогда приступать к жесткой и во многом бескомпромиссной зачистке элиты и к введению в нее новых лиц, отличившихся в подавлении заговора и доказавших свою безупречную верность, – жестким тоном ответил Алексей баронессе, устремившей на него хмурый взгляд.
– А вы, Лексий, как я вижу, прямо-таки суровый стратег, – вмешалась Ольга, чтобы предотвратить возможный конфликт.
– Может, и стратег, а может, и нет, но то, что происходит в империи, дальше продолжаться не должно, и это надо хорошо понимать, кое-какая встряска просто необходима… – нехотя буркнул Алексей, собираясь уже покинуть автомобиль, но в этот момент его напарник задал ему вопрос:
– Чем вы сейчас занимаетесь?
– Немного передохнем и поедем в дом, где располагается бильярдный клуб, куда захаживает полковник Левантин, чтобы найти способ запустить туда сонный газ, вынести его оттуда и увезти. Другие способы близко подойти к нему не представляются возможными. Сейчас мы выбираем, как это лучше сделать, через доходные квартиры второго этажа или через цокольный этаж, где находятся хозяйственные помещения, – ответил Алексей, вдруг осознав, что эти варианты далеко не лучшие из тех, какие могли бы быть в данных условиях.
– Зачем такие сложности, это ведь бурить надо, а это шум, да и пыльно больно, куда лучше достать амуницию трубочистов и, поднявшись на крышу здания, спуститься по дымоходу в клуб, там заложить баллоны и пустить сонный газ. Дымоходные трубы в таких больших домах, как правило, широкие, и если нашего клиента привязать к саням, то мы свободно поднимем его на крышу и с другой стороны здания опустим, а там его уложим в машину, и сразу на частный аэродром. Я там самолет небольшой прикупил и несколько модернизировал, но все как-то до него руки не доходили, так что до Эльмиора долетим быстро и с комфортом. Думаю, такой вариант будет наиболее для всех удобным, – удивленно почесав затылок, предложил Иван, не понимая, как такая простая мысль до него не пришла в голову Алексею, баронессе и Ольге, хотя с головой у них всех было все в полном порядке.
