Мама заметила его страдания и молча сняла с забору широкополую панаму с красной звездой.

— Не раздевайся, сгоришь. Потом хуже будет. Иди домой, сынок, на сегодня с тебя хватит — молочка выпей, умойся и поспи немного.

— Я не устал, — выпрямился с хрустом Костя, — поработаем ещё. Переходим вправо или влево? А то я уже запутался.

— Садись отдохнем, — мама подсунула ему под ноги пустое ведро и сама села на маленькую табуреточку рядом. Костя рухнул скрывая облегчение, — давно ты не приезжал.

«Началось», — подумал он со страхом и ответил:

— Так вышло.

— Знаю сыночек, знаю. Жизнь иногда не даёт выбора куда повернуть. Ты всегда молчаливый был и послушный,весь в папу. Вот как и он послушал не того и повернул не туда. У меня обиды нет, только на себя, что не смогла помочь «сынке».

— Ээ, — махнул рукой немногословный как всегда Костян.

— Что сына? Спросить чего хочешь?

— Ну, — начал он.

— Брат часто дома бывает, — угадала мама, — тебе ни в укор, у него лучше всё сложилось. Жена есть, деточек двое. Ты племяшей своих когда видел последний раз?

Костян пожал плечами. На самом деле он их ни разу и не видел и с женой брата не был знаком. Юрка вообще разве женат? Мама поняла и только вздохнула.

— Жаль, что вы не виделись столько лет. Я скоро уйду, а вам ещё жить, молодая кровь. Помирились бы и я наконец-то спокойно спать бы начала и ушла без сожалений. Оставить после себя двух сыновей врагами — разве так должна мать уходить? Костя, что скажешь?

Он опять пожал плечами и сказал, что не против, и типа жалеет. Выдохся и замолчал. В глазах от солнышка крутились зайчики, не схватить бы тепловой удар.

— Пойдём, — мама поднялась резко, но он не решился повторить, чтобы не улететь туда откуда можно не вернуться. Поднялся аккуратно и медленно, как инвалид с коляски, ведро перевернул и за ручку схватил.

Мама тоже собиралась:

— Пойдем, стол накрою пообедаем. Сейчас самое тяжелое время — обеденное, даже я не выдерживаю в такую жару работать, а ты тем более упадёшь. Покушаем, отдохнём и поспишь в тенёчке. Жаль только, что твои друзья разбежались. Сначала лысый поднялся, тот что старый и ушёл вниз по улице, а через часок здоровый поднялся и тоже гулять ушёл. Наверное где-то с Игнатом спелись уже и сидят с ним, квасят. Пьющие?

— Не, — выдавил Костян, — Мы трое бывших алкашей. Вместе держимся.

Мама заставила Костяна взять в доме чистую одежду и идти умываться из таза, а сама ушла на кухню. Костян с легким неудовольствием разделся до желтых стиранных-перестиранных трусов и приступил к обливаниям посреди двора, пока друзья не вернулись.

И то, что поначалу бросало в дрожь и раздражало, вдруг переросло в самый настоящий кайф: водичка на солнце согрелась и дискомфорта не создавала, зато как было хорошо когда она текла от шеи по бокам к заднице и стекала по ногам в траву. Костян фыркал и ухкал от удовольствия не замечая никого вокруг. Он даже не заметил, как во дворе появились люди и один из них долго смотрел на него, а потом подошел и за плечо крепко ухватил, развернул и прижал мокрое тело к себе:

— Здравствуй, брат!

— Чё Требуха делать будем?

Мы уже вылезли из своего укрытия и стояли посреди дорожки стараясь смотреть во всех плоскостях. Я смотрел, а дракон сидел на плече, крылья расправлял, зубы скалил и шипел. Сейчас было совсем не до страха и я не думал,что он может откусить мне ухо, а размышлял куда погнала толпа и повела бедного целителя. То, что его кинули на переговорах это было уже понятно. Вопрос в том, что делать мне. В деревню я идти не могу — дракона они активно ищут и чтобы принести его в ловушку нужно быть идиотом. А я не идиот. Я — физрук.

— Чё Требуха делать будем?

Дракон крикнул и прыгнул с плеча. Расправил крылья:одно широко, другое скривил, замахал здоровым и упал, даже не спланировал, мордой вниз. Если бы не поймал его почти у земли, то остался бы дракон без парочки зубов.

— Выглядишь разочарованным. Это ничего, я и не таких тренировал. Сейчас немного не время для тренировок, понимаешь?

Дракон сидел на руке и обиженно молчал.

— Куда ты, дура? — прошипел Андрей и сжал кулаки. Хотя… С другой стороны может она и права. Девка точно знает, чего стоит эта толпа и что они могут сделать. Не зря так драпанула. Ему вдруг стало страшно.

— Молись, урод! — выкрикнул пострадавший священник и Андрюхе стало страшно,- молись,сука!

«Где же я кинул серп? — крутилось в голове у лысого, — трудно ли это серпом человека зарезать? А двоих? А троих? А когда сопротивляются!»

— Без языка будешь читать молитву тринадцать раз по тринадцать за то, что руку на священника поднял!

Андрей всхлипнул и отступил. Отец Павел сжал кулаки и вытянул руки, улыбаясь.

Юрка постарел. Морщины расчертили лицо, как дожди дорогу. Кожа сморщилась и побелела. На голове обосновалась седина и даже очки состарились — по стеклу пошли трещины, как раны. Буквально нажмешь пальцем и они лопнут осколками внутрь.

Костян тоже не молодел, но со стороны изменения всегда виднее. Он чуть оттолкнул брата и стоял дрожа от пробирающего мокрое тело ветерка. Новоприбывшие стояли чуть поотдаль и равнодушно молчали.

— Сколько лет, — прервал молчание старший брат и пальцем поправил очки, — вот так из-за мелочной ссоры годами друг друга не видим. Как ты, мелкий?

— Норм, — ответил Костян и поёжился.

— Всё такой же говорун? Мама!

На пороге появилась старушка-мать. Посмотрела на одного, на другого.

— Мама, приготовь нам покушать. Как всегда будем у отца Павла обедать, у него двор большой, все влезут. Только скажешь слово и мужики кастрюли перенесут, а женщины пока столы расставят и накроют.

— Хорошо, сынок. У меня уже почти готово всё. Костика с друзьями накормила из ваших запасов. Борщик на плите, картошечка варится. Бабы пусть стол накрывают и на огороде лук и морковку подёргают.

Он будто и не слушал её суетливое бормотание и в глаза Костяна всматривался.

— Что за друзья? Собутыльников приволок? Ты знаешь сколько сахар сейчас стоит?

— Ты меня не учи, старший брат, — встал на дыбы Костян и плечи расправил,- я мать не грабить приехал. И твоего мне не надо.

Они уперлись друг в друга взглядами да так и стояли секунду-две. Старушка только руками рот прикрыла, а толпа безразлично смотрела.

— Не злись, брат, — похлопал его по плечу Юра и улыбнулся, — столько не виделись, а ты сразу начинаешь… Пообедаем, горилочки дрябнем и забудем все обиды. И познакомь меня со своими друзьями.

— Костик не пьет, — подсказала мама, — Юра ты заходи в дом, с братом посидите,пообщайтесь. Я вам чайка налью, справятся твои без тебя? А я пока приготовлю всё на стол, разогрею как всегда. Теперь и в такой компании с братцем, может и он поверит. Может с тобой ходить будет…

— Мама,- прервал её Юра и повернулся к брату,- ну что идём в дом? Так где твои друзья?

Не успел Костян задуматься и рот открыть как идиллия примирения была нарушена. Грохнула калитка и во двор вбежал еще один посетитель. Костя запомнил только тяжелое дыхание, расстегнутую на груди рубашку и волосатые ладони. Первые мгновения пришелец ничего не мог сказать, только в три погибели согнулся и тяжело дышал. А для привлечения внимания брата рукой махал, рисуя круги в воздухе.

— Что?

— Между нами. Не для всех… Нужно сказать… Поспеши…

— Это мой брат, — Юра улыбнулся Косте, — говори, что там.

— Нет, — мужик не сдавался, — только тебе. Это насчет нашей гостьи.

— Ладно,- Юра улыбнулся Косте, — брат, будь другом, в доме подожди. Помоги маме. Может нужно чего, кастрюлю горячую с плиты снять или черпак подержать.

Гонец смотрел на него. Другие смотрели на него. Юра смотрел. Все ждали.

— Идём, Костик,- мама взяла его за локоть и потянула,- у мальчиков свои секреты.