Обмозговал, накурился до такой степени, что полсигареты затушил и пошел в спальню. Нужно как-то с животным научиться разговаривать, да и покормить бы его, чтобы с голоду не сдох.

Я остановился и прислушался. Еле слышное шипение в комнате, голодный, наверное. Лежит бедолага животом мучится, одинокий зверь стоимостью «дриллион» бабла. Ему бы к личному парикмахеру, ванночку теплую принять, супчики есть через трубочку специальные, а он лежит в бомжацкой квартире на старом коврике голодный и перепуганный. Я, конечно, обещал, позаботиться, но круасанов у нас нет.

— Кушать! Ням-ням!

Соображая чтобы ему дать вернулся на кухню, достал чистую миску. Нарезал сыра, остатки колбасы, помидорок, капусты и морковки накрошил — всё разложил кучками, чтобы не смешивать — пусть то, что не нравится не ест. На плиту поставил закипать воду в кастрюльке. Выдохнул и открыл дверь. «Кушать подано!»

Визг твари наверное достиг десятого этажа и пробил крышу! Оно лежало на полу посреди комнаты и его пучило, раздувало изнутри. А потом оно открыло пасть и харкнуло в мою сторону. Если бы не мое спортивное прошлое то беда… Я даже успел разглядеть этот зеленый харчок, который вылетел из пасти кружась и увеличиваясь в размерах. Миска полетела на пол вместе со всем содержимым. Я захлопнул дверь и она тут же содрогнулась от удара, будто молотом ухнули с той стороны. И не начнешь тут материться? Мерзкая тварь, еб твою мать! Я к тебе по-человечески, как к другу!

Как голодный медведь вламываюсь в кухню расшвыривая табуретки и хватаю за ручку кастрюльку. Вода уже закипела и пар наполняет помещение. Приятно булькает кипяточек. Несу кастрюльку на вытянутой руке, возвращаюсь, распахиваю дверь и выливаю кипяток в комнату не глядя.В ответ шипение и как ракета запускается плевок — не успеваю захлопнуть дверь и снаряд пролетает мимо плеча и врезается в стену. захлопываю дверь,роняю кастрюлю, она с грохотом крутится по полу, ловлю ее обжигаясь и возвращаю на кухню. Кто-то стучит по батарее — не нравится соседям шум.

— Ты чего! — закричал я сквозь дверь, обращаясь к дракону,- Охренел?!!

Он заверещал в ответ и ещё два гулких удара в дверь. Зеленое пятно расползалось по стене, растворяя в себе часть стены — кислотная дрянь. Я сел у двери отдышаться и успокоиться.

«Что ты такое?!! Что это за дрянь?!!»

Дракон не ответил, стена дымилась вокруг дырки, образованной плевком. Пришлось вставать и возвращаться на кухню. Нашёл там старое полотенце, на всякий случай намочил его и вернулся. Аккуратно обработал рану на стене, обтёр всю гадость, осмотрел полотенце и на всякий случай выкинул его в мусорное ведро.

Тварь затихла и только еле слышно шипело подгорающее дерево двери. Я притащил пепельницу с собой, сел и закурил.

— Как-то у нас не складывается с тобой, дракон!

Говорил не громко, чтобы соседи не подслушали, но так чтобы зверь слышал и к моему голосу привыкал.

— Ты извини, что я кипятком, но ты первый начал. У меня реакция быстрая — ударом отвечаю на удар.

В дверь опять стукнули, чуть ниже и ближе ко мне.

— Пристреливаешься? Ну дерзай, малыш. Знаешь сколько я уже таких видел? Это я только внешне алкаш, а тренер по боксу не хочешь? Думаешь не найду к тебе подход? Через меня столько малолетних ублюдков прошло что ты даже сосчитать не сможешь. Я из малолетних преступников делал чемпионов и порядочных людей — полезных членов общества. Я почти Макаренко был в своё время, только книжек не писал. А потом сам незаметно на дно пошёл, туда, откуда мальчишек вытаскивал.

В дверь опять грохнули, но слабее, дракон давал понять, что ему зубы не заговорить.

— Так бывает. Тренера, это те, кто сам не смог добиться результатов, но умеет научить. Я бы и не пил, если бы депутат не отжал здание спорт школы. Вот так просто, по щелчку пальцев, раз, и здание уже опасное и ремонту не подлежит. На снос. Два, и через год там начинается стройка — новый торговый центр.

А детям постепенно надоедает мыкаться без заметных перспектив и учеников больше нет, работы больше нет, и кроме телевизора и стакана развлечений по вечерам тоже нет. Лучше бы я собачку тогда завёл, семь лет не улетело бы в трубу.

Я замолчал, предавшись бесполезным воспоминаниям.

— Интересно как там мужики и твой хозяин. Ждут ещё или разобрались? Не хочу звонить, мало ли что, пусть сами решат когда. Не буду беспокоить.

Дракон не отвечал и наверное думал о своём. Я думал о том, во сколько обойдётся ремонт куска стены и сколько сейчас стоит межкомнатная дверь.

— Будем мириться или как?

Тишина. Я прислушался и никакого результата, приложился ухом к двери. Ничего. Не люблю доверять инстинктам, но сейчас будто по башке лупили: «Открой дверь! Что-то не так!»

И я нехотя, но распахнул дверь. Гусеница ползла по стене вверх, приближаясь к открытому настежь окну, явно собираясь свалить.

— Эй!

Дракон обернулся и зашипел, но плюнуть не сумел, с вывернутой шеей не выходит. Я только успел с кресла подушку схватить и запустить в него. Изо всей силы, но под углом, чтобы не выбить страйк в окно. Личинка дракона свалилась под батарею завывая, а я закрыл окно, повернул ручки и посмотрел вниз, ожидая обжигающий удар по ногам.

Подушка отлетела в сторону открывая личинку, а она только трепыхалась на спине не в силах перевернуться и беспомощно смотрела на меня.

— Что? Патроны кончились? Или сдаёшься?

Оно зашипел негромко, но так злобно, что у меня руки невольно затряслись.

— Ладно. Тогда грейся тут, пока я порядки навожу.

Оно гавкнуло и попыталось плюнуть, но не вышло. Я поднял миску, собрал в нее рассыпавшиеся и уже несъедобные продукты, оглядываясь через плечо.Требуха ворочалась,потом замерла и выпустила тоненькие отростки из живота. Я так и замер открыв рот, как дурак. Интересно же, что оно будет делать. А оно перекинуло отростки на правую сторону, приклеилось к полу и начало свой кокон на место переворачивать. Пыхтело и на меня посматривало одним глазом, помешаю или нет. Нужно было его коробкой накрыть, наверное, но я тупо смотрел, пока зверь не шлепнулся на живот. Щупальца втянулись назад и спрятались а мы встретились взглядами.

— Ну что? — я показал ему тарелку, — Мир?

Тварь заверещала так, что я опять чуть посуду не выронил. Уши встали торчком, зубы оскалились, слюна падала на пол струйками. Злобные глаза непрерывно смотрели на меня, будто хотели шурупами ввинтиться под череп и остаться там, порождая страх у противника.

Мне стыдно сознаваться, но я побежал. Захлопнул дверь, ощущая взгляд на затылке и подпер её стулом. Достал сигарету и закурил снова, тяжело дыша. Выудил телефон и набрал Андрюху. Конечно он не отвечал, а по трубе кто-то опять забарабанил,возмущенный шумом. «Алкаш!», — услышал я в коридоре бабский выкрик. Милые соседи. Да я и сам виноват, подпортил свою репутацию за годы пьянства, а так быстро она не восстанавливается. До конца жизни буду для них алкашом и хулиганом, бегающим голым во дворе.

Набрал Костяна с тем же результатом. «Ждите ответа и делайте, что хотите». Это чудовище мне всю квартиру разнесёт, пока они перезвонят. Или «уйдёт», что еще хуже, ищи потом эту пачку евро.

Набрать тебя я не решился, забыл. Зато вспомнил про сачок, который остался ещё от старого увлечения рыбалкой. Порылся в шкафу и нашел его — на длинной крепкой деревянной ручке — сетка уже вся запыленная, но не прогнившая от времени. Встряхнул, выбивая пыль, осмотрел и отложил в сторону.Вытащил желтую ветровку с широкими рукавами и капюшоном. Подумал, что не повредит защита от плевков и надел по всем правилам. Ведро подумал и брать не стал, зато натянул широкополую шляпу и сапоги.

В дверь позвонили. Обрадовавшись,что мужики вернулись я открыл дверь но это была соседка снизу. Противная рожа, лет шестидесяти. Она презрительно осмотрела меня с ног до головы и кивнула:

— Опять запил, чурка?

— Я не пью, — дверь захлопывать перед носом у карги не стал, хотя очень хотелось.

— Заметно, — оценила она, — знаешь который час, сосед?