— Открывай, старый козел. И побыстрее.

Священник всхлипнул и нос рукавом вытер,оглянулся на Андрюху через плечо и попытался ещё раз:

— Бог не простит тебя.

Но Андрюхе было что на это ответить:

— Мне всё равно, я давно проклят.

— Открывай-открывай! — подгонял Андрюха священника, оглядываясь. Чего он так медлит? Неужели ждёт кого-то?

Тот как назло уронил связку ключей, поднял, долго выбирал нужный пока не получил очередной тычок под ребра. Андрей уже сам хотел взяться, но не решался за спиной этого «шаолиня» оставлять. В итоге нехотя, но осилил он трудное дело и замок открыл.

— Поклади ключи на пол, — скомандовал Андрюха, — и открывай двери. Пошёл!

Хорошая оплеуха (Бог простит) и двери наконец открылись. Андрей толкнул священника, чтобы тот шел первым и озираясь вошел за ним в темноту сарая.

«Ёб твою мать!», — подумал он сначала, — «Ах ты же сволочь», — потом.

На земле валялся стул с высокой спинкой. К стулу была привязана девушка. Глаза у девушки были как воздушные шарики, щеки обвисли,нечесаные волосы слиплись и свисали патлами. Но Андрюха и похуже девок видел, даже спал с ними, когда мог. Но у тех алкоголичек не было страха в глазах, была похоть, тупость, жажда ебли, но никак не страх. У этой полнушки в глазах был ужас и она хрипела, шея вздулась,лицо покраснело и глаза в одну точку метили, округляя зрачки.

«Это она подавала сигналы», — подумал Андрей и бросился её спасать.

— Не бойся, слышь. Не бойся, я ничего тебе не сделаю, только развяжу, хорошо? Подниму сначала, вместе с мебелью, тебе же больно, наверное.

Девочка мычала, неудивительно в рот затолкали тряпку и привязали кляп,чтобы не выпал.

— Сейчас, сейчас, — Андрей поискал узел на затылке, потянул, чтобы развязать, но не вышло с первого раза. Девочка задыхалась и вопила,как могла, сбивая его с толку.

— Сейчас, сейчас, — пленница вдруг завыла и он вовремя оглянулся. Крестоносец сорвал со стены серп (такая длинная, полукруглая и очень острая штука) и надвигался, размахивая им. Если бы не девчонка и её панический взгляд Андрюха бы уже валялся в луже крови с этой штукой в спине.

Священник ударил с размаху сверху-вниз, Андрей нырнул под удар, отбил руку и толкнул бородатого, так что тот отлетел упал, роняя оружие, вскочил, развернулся и побежал. Прыгнул через порог и скрылся из вида.

— Сейчас-сейчас, — Андрюха поднял серп и побежал к толстушке, она отшатнулась, но сил кричать у девки больше не было. Андрей обрезал скотч, стараясь не поранить девушку, срезал тряпку и вынув кляп отбросил его в сторону, — Приходи в себя! Мне христианина догнать нужно! Вдруг у него ружье в доме! Пацанов позову.

— Не бросайте, меня дедушка! — завыла девочка, сиплым, охрипшим голосом, — Они вернутся!

— Не бойся! У моего кента телефон есть, слышь? Мы полицию наберём, пусть разбираются! Пошли со мной!

Он схватил её за руку и потащил прочь из темноты сарая. Во дворе никого. Дверь в дом распахнута и качается поскрипывая калитка. Скорее всего ушел в лес, на электричку, — подумал Андрюха и девочку за собой потащил на улицу.

— Нормально всё? Ходить можешь? Не больно? Нужно вверх подняться по улице, там мои друзья. Всё будет хорошо, девочка.

Они выскочили за ворота и девочка застыла, выдернула руку и побежала в противоположную сторону.

— Ты чего? Девочка?

Она что-то кричала, но он уже не слышал. Андрюха медленно оборачивался. По улице шла толпа. Много человек. Они спускались сверху, откуда пришел он сам и лица у них были недобрые. А впереди подскакивал черный от грязи, весь в пыли, прихрамывающий, но очень довольный мужичок с крестом на груди.

Да, это целителя тащили по кладбищу. Я не то что бы его лучший друг но узнал по одежде в которой он был прошлый раз, а ещё и по походке. Требуха тоже узнал его и забился чуть ли не в припадке ярости, но с места не сдвинулся и звука не издал. Только смотрел вслед процессии, восседая у меня на плече. Смотрел вдаль вытянув шею и ощутимо так дрожал, будто поезд вдалеке идет по рельсам — такая дрожь. Нервничал, но выдержал почти до конца — не сдал нас, настоящий партизан. Моя школа. Говорю же, и не таких воспитывал.

Колонна странных личностей прошла мимо нашего убежища, так нас и не заметив, но последние двое задержались — о чем-то переговорили и один остался на кладбище. Длинный, приятный парень с лицом, которое кажется всем знакомым. Вот и мне чудилось, что я его знаю откуда-то.

«Почему он остался?», — шепчу я, а парень медленно прогуливается между могилок, лениво читая надписи на надгробиях. Еще далеко от нас, но если свернёт левее и обернётся, то заметит старика притаившегося за могилой с крылатой кошкой на плече. Требухашка прошипел, будто ответил что-то и замолк. Парень остановился и прислушался. Мы замерли не дыша, его друзья ушли достаточно далеко чтобы их не было видно, но если хорошо крикнуть, то услышат и вернутся.

Парень чувствует что-то, он напряжён, но не показывает этого — я просто вижу по его плечам, походке, движениям как он напряжен. Не просто так его оставили самого — это ловушка. Он не спешит, не бегает вокруг прочесывая участки по квадратам — он просто ходит насвистывая знакомую мелодию. В голове крутится эта песня, но с перепугу вспомнить не могу.

Хороший дракончик, не подводит. Инопланетная кошка ведёт себя тихо как мышка.

Парень зевает и незаметно он уже напротив нашего укрытия. Стоит ему только обернуться, открыть оградку, войти внутрь и заглянуть за небольшой памятник — будет большой скандал, но он останавливается и лениво снимает белую футболку, обнажая белое, мускулистое тело. Черт,был бы я бабой, у меня бы привстал.

Требуха не выдерживает и шипит, как спускающее колесо. Я знаю почему такая реакция, зверь видит тоже что и я.

Большие черные крылья с толстыми красными прожилками расправляются, ранее спрятанные под одеждой. Они дрожат от предвкушения и разворачиваются как пионерские флаги на флагштоках, превращая парня в белого падшего ангела из плохого кино. Хочется сказать «ни хера себе», но я только дрожу, не в силах замереть, а крылатый вдруг наклоняется, расстегивает ремень и сбрасывает штаны почти до колен, демонстрируя мускулистый зад. Теперь он напевает, а не свистит. Я прислушиваюсь.

«Потому что есть Алешка у тебя. По Алёшке ты вздыхаешь зря.»

Он широко расставляет ноги и мочится. Мощный звук струи слышно отлично, как и песню.

«Про Алешку все твои мечты. Только о Сереге позабыла тыыы».

Он подпрыгивает и трусит сбрасывая капли, натягивает штаны продолжая фальшивить и я вспоминаю откуда его знаю. Песня подсказала.

Бар «Тройка». Мы иногда заходили туда на пиво, когда появлялись деньги. «Руки вверх» там крутили кажется днем и ночью, как и Шатунова с Аллегровой. А этот пацан, он работал за стойкой — бармен. Один из многих, вот почему я не вспомнил сразу. Много их там было, тех, кто наливает пиво.

Закончив свои дела он расправляет крылья и с шумом хлопает пару раз. В сторону летит пыль, листья, мелкие камешки. Мы прячемся за своим укрытием, чтобы не чихнуть не дай бог, а хлопание ускоряется и усиливается мощь. Требуха шипит и спрыгивает с плеча на землю, я прижимаю его рукой, мордой кладу вниз и зверь даже не делает кусь. Ветер усиливается и кусочки щебня летят в лицо, прыгают за воротник, залетают в рот — бармен взлетает как ракета с Байконура — шумно и пафосно, с кучей спецэффектов. На секунду он зависает прямо над нами и стоит крылатому только посмотреть вниз наше убежище будет раскрыто, но он смотрит вдаль,в сторону деревни — туда, куда ушли его люди. Грохот крыльев и оно улетает вдаль, шум постепенно удаляется и затихает. Мы с драконом остаемся одни.

Мама Костяна предпочитала молчать и только иногда говорила ему что делать, просила тяпку подать или молча исправляла за ним его же ошибки. Он работал старательно, как мог. Как работает на огороде городской человек не привыкший к физическому труду, он и огород видел только по телевизору, а огурчиков с грядки и не ел никогда, но мама ничего не говорила, не смеялась, даже не кривилась — просто подсказывала тихо или направляла руку. Наверное никогда он не чувствовал себя так хорошо, несмотря на физические неудобства. Ноги болели от вечных приседаний и неуклюжих прыжков между грядками, спина горела огнем и ещё солнце жарило сверху как безумное.