— Я думала, ты умерла, я… я!..

— Оставьте барона, мадам! — неловко пробурчал пожилой генерал. — Он только что спас вашей дочери жизнь! Ребенок был при смерти, а он…

— Бросьте, генерал. — мотнул я головой. — Я понимаю чувство родителя, когда его ребенок мог вот-вот погибнуть. Мне это знакомо…

— Знакомо? Вам?..

— Господин!!! — схватила вдруг меня за руку женщина. — Господин, прошу вас, будьте ей крёстным! Нареченнным отцом! Ведь без вас… без вас…

Я улыбнулся, передавая дрожащую девочку матери. Кивнул.

— Я не очень разбираюсь в этих ритуалах. Но не имею ничего против. Правда, если нужно личное присутствие — увы, дел по горло.

Тут уже генералу пришел черед усмехаться.

— А вы не переживайте, Ваше Благородие! Вы только что, можно сказать, в купальню ее окунали? Окунали! Эта жижа столько наших сегодня исцелила, что ничуть не хуже святой воды! Так что вот, считай, и покрестили!

А затем, покопавшись у себя под камзолом, вынул что-то блестящее серебром.

— А крест… Вот, свой вам дарю! И не отнекивайтесь! — добавил он, видя испуг на лице простой женщины. — Нечего! Я, вообще-то, карьеру начинал как полковой священник! Так что такие дела, в общем. Без молитв и прочего, по-простому, но вот я, отставной генерал и священник Семён Михайлович Кутузов, из генеральского да маршальского роду, назначаю барона Дмитрия Алексеича Лихачёва крестным отцом девочки по имени…

— Елизавета! — кое-как подошел к нам один из мужчин, только-только очнувшийся, но разговор услыхавший. — Елизавета Попова, Ваше Превосходительство! Я батя её…

— … По имени Елизавета Попова, во Христе чье имя будет… будет…

— Валентина. — с улыбкой подошла к нам та самая девушка, которой кровь первой исцелила руку. — Значит, здоровая. Глупые суеверия, конечно, но согласитесь символично?

На том и порешили. А затем, как только небольшая церемония окончилась, за нашими спинами раздался деликатный кашель:

— Кхм. В крови чудовищ у нас младенцев еще не крестили. Предлагаю вам пройти с нами, господин Лихачёв. Нам нужно у вас кое-что выяснить.

Российская Империя. Местоположение неизвестно.

Даниил Лопатин шел по длинному узкому коридору. Он уже много лет руководил боевым крылом имперской службы безопасности и давно привык к этому месту. К этим тусклым красноватым лампам в железных решетках, к десяткам метров бетона над головой и висящим всюду подавителям маны.

Хотя нет, к невозможности творить чары маг не привыкает никогда.

А еще Лопатин до сих пор не привык к тому, как часто здесь теперь бывает Император.

— Ваше Величество! — степенно поклонился он, отворяя тяжелую стальную дверь и входя в вытянутую овальную комнату. — День добрый. Если, конечно, можно так выразиться.

Он вошел посреди разговора. Михаил Павлович что-то раздраженно выяснял у Трубецкой, возглавляющей уже аналитический отдел той же службы безопасности. Монарх, однако, встал из-за стола и пожал Лопатину руку.

— Даниил Григорьевич! Рад, что вы здесь. Сумели уже выяснить что-нибудь?

Лопатин нервно сжал кулак. Будь его воля, он сейчас был бы там, наверху, на полях сражений. Там, где сразу множество русских городов рушатся под ударами проклятых тварей.

Но сейчас на него возложена другая миссия.

— Выяснил. — угрюмо кивнул особист. — Две трети атак или отбили, или сумели локализовать, оградив тварей от гражданского населения. И все свидетельства, которые я успел собрать, говорят об одном: слухи об измене правдивы, Ваше Величество.

Император не выказал никаких эмоций. Лишь дробно забарабанил пальцами по полированной столешнице.

— Из каких данных ты сделал такой вывод? — внимательно посмотрел он на Даниила.

— Со всех концов страны поступают сведения о том, что прямо перед открытием порталов некоторые дворяне вели себя странно. От самого явного — в Севастополе нетитулованный выпускник Екатерининской Академии Высших Искусств напал на губернатора Крыма с артефактным клинком. И сумел его убить, а затем, как докладывают надежные люди, кричал что-то про жертву и искупление грехов человечества. После чего открылся портал. И таких случаев нападений на выдающихся магов сразу несколько. Как и случаев, когда некоторые дворяне открыто сражались на стороне чудовищ, как в Перми. Заканчивая менее явным — но об этом я к вечеру пришлю подробный доклад. Таких случаев немало, и все они произошли прямо перед открытием врат…

— Довольно. — прервал его Император. — Я услышал тебя. Это звучит весьма правдоподобно… к несчастью. Елена, что там у соседей?

Они оба повернулись к мрачной женщине, что-то с нечеловеческой скоростью набирающей на ноутбуке. Та ответила, даже не подняв взгляда.

— То же самое. Тоже нападения, тоже странные случаи. Но нам пока почти ничего неизвестно. Единственное — то, что вы оба уже знаете. В Испании буквально вчера казнили сразу почти два десятка идальго и нескольких высших военных чинов. За прошедший день нам не удалось выявить причину, но, полагаю, это может быть связано с сегодняшними событиями… Меня куда больше волнует ситуация с моими агентами.

Император и особист мрачно переглянулись. Их всех волновала ситуация с агентами Трубецкой. Между прошлым прорывом и сегодняшним массовым вторжением бесследно исчезло сразу несколько десятков агентов контрразведки. В том числе самых надежных.

Нет, конечно, с агентами «уважаемых партнеров», тайно действующими на территории России, такое случалось регулярно. За это отвечал Лопатин лично. Но вот свои… уже почти сто лет не случалось столь крупных исчезновений службистов на собственной территории.

Со времен операции Трясина, проведенной англичанами…

Только вот сейчас ни на одну мировую империю ничего прямо не указывало.

— … Елена Сергеевна. — обратился Лопатин к Трубецкой после еще получаса обсуждения этой тревожной ситуации. — А что там насчет нашего барона? Как вы его там закодировали? Объект Четыре?

Женщина кивнула, продолжая строчить отчеты и распоряжения.

— Да. Но, по-моему, скоро его придется переименовать в Субъект Четыре. Уж больно он активный. В пермском прорыве тоже успел поучаствовать. А точнее, в сражении с прорвавшимися.

— Да? — заинтересовался Михаил Павлович. — Проинформируй-ка.

Трубецкая молча вывела видеозапись на экран, вмонтированный в металлическую стену бункера. Император и не успевший ознакомиться с ситуацией Лопатин принялись смотреть. На камеры очевидцев успело попасть немногое — не до того было. Но кое-что все-таки попало. И, увидев, как именно погиб огромный всадник, усиливающий остальных, как Лихачёв сражается бок о бок с призванной явно им жуткой тварью, монарх задумчиво произнес:

— Так, Лена. Я передумал. Ты была права — стоит послать кого-нибудь за ним приглядеть. Я пока не имею никаких поводов подозревать его в чем-то… нехорошем. Но он просто слишком много знает и умеет. Такого, что бросается в глаза. Если среди наших подданных враги, они заметят этого юношу.

Елена Сергеевна быстро кивнула.

— Я отдам распоряжение… так… отдала. — защелкала она по клавишам. — Но ближайший к месту надежный агент доберется до его имения лишь послезавтра. Сейчас он занят проверкой семей подозреваемых в измене в Пермской губернии.

— Значит, пока за ним никто не присматривает?

Службистка отрицательно мотнула головой. Император тяжело вздохнул.

— Да уж. Надеюсь, он доживет до послезавтра и доберется до имения…

Российская Империя. Пермская губерния. Пермь.

— Добрый день, господин Лихачёв. — вежливо улыбнулся мне мужчина среднего роста, одетый в потертый гражданский костюм. — Я представляю… господина Лопатина. Возможно, вы с ним знакомы?

Он обвел взглядом окружающих, явно давая понять, что говорить в присутствии лишних ушей не стоит. За его спиной стояли еще двое таких же невзрачных мужчин самой обыкновенной наружности.