Может, по любимой какой соскучился?

Так я и сделал. Бутылочку у Виктора забрал, но пока сунул в карман мундира. Нечего сразу светить спиртом — вдруг у княжича по его поводу жесткая позиция.

Идти сразу тоже не стоит. Раз княжичу так важна репутация, лучше дождаться, пока остальные свалят из зала. Все равно Василий явно собрался так и сидеть тут овощем. Так я и сделал. А, когда в столовой остались только мы и княжич, не торопясь подошел к его столику. К каше он так и не притронулся.

— Здравия желаю, Ваше Сиятельство. — негромко, но официально поприветствовал я Шувалова. — Разрешите?

Словно заторможенный, княжич с секундной задержкой поднял лицо ко мне. Оглядел с ног до головы ничего не выражающим взглядом.

— Чего тебе, Лихачёв? — глухо спросил он без тени интереса.

Так. Тут явно что-то серьезное. Отбросив формальности, я сел за столик. В таком состоянии он все равно не будет против.

— Присяду, говорю. — с нажимом повторил я уже без вопроса. — Разговор есть.

— Че за… что за разговор, барон? Мне сейчас не до болтовни.

Княжич все-таки воткнул ложку в кашу… повертел ее туда-сюда, тяжело вздохнул и просто бросил ее в тарелку. Увидев, что уходить я не планирую, стал буравить меня взглядом.

За прошедшее время мы с командой выработали систему условных знаков — самых простых, на всякий случай. Это было нужно затем, что в некоторых местах некоторых миров зрения у тварей нет, а вот слух отменный. Но пригодилось и сейчас.

Я подал своим знак рукой — и они встали из-за стола, направившись к нам. Впятером мы обступили Васю. Он удивленно, но с мертвенным спокойствием глядел на нас.

— Что, и вы тоже предатели? — ровным голосом спросил он. — Удивлен.

— Тоже? — сделал я акцент на этом слове. — Во-первых, нет. Во-вторых, я не понимаю, о чем речь. А мне не нравится, когда я не понимаю, о чем речь. Объяснись, командующий.

— Ты меня щас будешь еще и допрашивать⁈ — вскинулся Василий. На миг его аж раздуло от накрывшей волны ярости. Он вскинулся, вздернул резко руки… и тут же вновь обмяк, плечи его опустились. Взгляд погас. — А, неважно. Что вам нужно⁈

— Буду, если потребуется! — с вызовом ответил я, приблизив лицо к лицу княжича. В отведенной за спину руке я уже создал Клинок Пустоты, но увидев, что княжич не собирается выкинуть никаких глупостей, быстро его развеял. — Нам нужен адекватный командир, способный следить за подчиненными и выполнять боевые задачи, княжич! Уже две недели не было никаких вторжений, а значит скоро возможно новое. А ты сидишь тут овощем, не видишь, что у тебя бойцы нажираются за ужином, словно они не в армии, а в ночном клубе!

Я не повышал голоса, но и не смягчал — говорил как есть. Та компашка мужиков, набравшаяся за ужином, в итоге дошла совсем до невменяемого состояния. Собственно, они покинули зал последними — утаскивая одного из своих волоком по полу.

Дворяне, тоже не. Аристократы, мать их!

Шувалов вновь поднял голову. Его взгляд даже чуть-чуть прояснился. Мои слова явно достигли его сознания. Уже не прекращая смотреть на нас, он резко выпил стакан морса, полагающийся на ужин. С силой потер бледное лицо руками.

— Кто посмел нажраться в моей части? — все тем же ровным голосом спросил княжич. Я слегка улыбнулся — раз получилось его заинтересовать, теперь хрен он слезет с крючка. Ответит на вопросы как миленький.

— Еремеев и его дружки. — презрительно фыркнула Маша. — Они местные, им выпить достать нетрудно.

Бывшая графиня немало времени на неделе потратила на то, чтобы выяснить, кто есть кто в нашей части. Мы с самого начала службы, из-за нелепой дуэли, оказались в двояком положении. С одной стороны — изгои и парии, а с другой — интересующие многих необычные персоны. Так что Мария со многими сумела найти общий язык. Вот и разузнала,

— Ясно… — нахмурился княжич. — А вы… вам чего надо?

Как он меня задрал!

— Повторяю в последний раз, Вася. — склонился я над ним. — Нам надо узнать, что с тобой случилось. И по возможности привести тебя в порядок. Уловил наконец?

В итоге княжич все-таки пришел в себя. на это ушло еще минут десять и несколько стаканов холодного морса. Но в конце концов мы наконец расселись за его столом, и он рассказал нам о причинах своей печали.

Уже к середине рассказа у меня сжимались кулаки от презрения к ублюдкам, сделавшим это с его семьей.

— В общем, беда у нашего рода. Сегодня ночью в имение проникли неизвестные. Расследование пока идет, но уже обнаружено влияние сильного менталиста на охрану. Подозревается и предательство. Как вы знаете, я младший сын рода. Четвертый ребенок. Моего старшего брата Лихачёв тоже видел. Так вот, его попытались убить.

— Попытались? Значит, он жив. Это радует. — с сочувствием произнес я. Здесь есть и мой интерес — брат княжича ведь мой должник жизни, один из мостиков к роду Шуваловых на тот случай, если его глава потеряет берега.

— Жив. Но главное, что напали именно на него — ничего не украли, не убивали никого лишнего. Только попавшуюся строго на пути охрану и самого брата. А, когда он дал отпор, нападавших кто-то телепортировал.

Я нахмурился. Знакомый почерк. Но из дальнейших слов Василия следовало, что нападала не нежить. Обычные киллеры — если так можно сказать об умелых магах, не значащихся ни в каких реестрах.

— Брат-то оклемается. — махнул рукой Василий. — Хуже другое. Помимо него напали еще и на Катю, одну из двух моих сестер. Она недавно родила первенца, крепкого парня, явно одаренного. Она находилась не в поместье, а в частной клинике нашего рода. Здесь, в Перми.

— Находилась? — с нажимом на конец слова переспросила Алиса. В ожидании ответа девушки нервно затаили дыхание.

Шувалов молча кивнул, дернулся всем телом. Когда он заговорил вновь, голос его дрожал.

— Да. Катя мертва. Ее убили жестоко, очень жестоко. Ей заживо… нет, лучше я не буду говорить. Меня не назвать неженкой и нюней, но ни один здоровый человек не сможет описать такое спокойно. Ее будут хоронить в закрытом гробу.

В зале повисло молчание. Свет в столовой давно уже приглушили, в полумраке осунувшееся лицо Василия с крепко сжатыми губами выглядело особенно зловеще.

— Убийц уже нашли?

— Нет. Действовали профессионалы. Единственное, схватили одного из докторов — вот он точно действовал по своей воле, не под контролем. Только…

Я уже догадался, что услышу дальше.

— Только он умер сразу, как его начали допрашивать. Просто стал многократно повторять «мои заказчики — это…» и что-то про «организацию», и упал, забившись в конвульсиях. Наши люди не успели понять, что это проклятие. А когда поняли — не успели купировать его действие. Он умер, а тело очень быстро разложилось в лужу черной гнили. Мразь.

Да, именно это я и предположил. Уж больно знакомый почерк. Все посмотрели на Юлю. Девушка поежилась — все-таки совсем недавно это могло стать и ее судьбой.

— Ребенок тоже погиб? — спросил я. Видно было, как тяжело дается разговор об этом Василию. Как-то и дело сжимаются его кулаки, а по телу разгоняются потоки огненной маны. Но княжич все-таки ответил и продолжил:

— Да. Тоже жестоко. Отец рвет и мечет, но… почему-то я думаю, что он знает, кто за всем этим стоит.

— А ты? Ты сам догадываешься? Не зря ведь ты так скоро решил со мной замириться недавно? Только ли потому, что не хотел проблем по службе?

— Да куда уж, «не хотел проблем»! С тобой, Лихачёв, хоть ссорься, хоть мирись, все равно проблемы будут. Ты верно уловил — я пошел на мировую по иным причинам. Мы вообще постарались заключить перемирие со многими старыми врагами. Тогда я просто выполнял волю отца, особо не думая. С тобой, впрочем, я замирился сам, по своему желанию, помимо папаши. А теперь мне кажется, отец ожидал нападения и готовился к нему… Я подозреваю Старый Дом.

Виктор удивленно присвистнул. Я с интересом подался вперед. Этот клуб для старомодных аристократов все сильнее меня занимает. Если они могут вот так спокойно валить княжеских детей, да еще с показательной жестокостью — встает вопрос, кто является реальной властью в Империи? Император, или этот междусобойчик?