— Пожалуй. — кивнул старик, паря на небольшой высоте в своем глубоком кресле-артефакте. — Для начала я спрошу, какую плату вы готовы были бы мне предложить, Ваше Благородие?

Ожидаемый вопрос, с которого обычно начинается любой торг. Зачем называть свою цену, рискуя продешевить, если оппонент сам может предложить что-то ценное?

Только вот я никогда не любил посещать рынки. Пару раз меня там доставали так сильно, что я просто сжигал ко всем чертям ларьки проклятых торгашей. А затем на рынок ходили рабы.

— Я не стану с вами торговаться, граф. Мне это неинтересно. Если вы согласились мне помочь, значит уже видели для себя какую-то выгоду. Назовите вашу цену. Если уж вы ошиблись и продешевили — это не мои проблемы, как считаете?

Старик негромко усмехнулся, вслушиваясь в гул подъезжающих к имению грузовиков. Устало выдохнул. Думается мне, он тоже не большой поклонник базарного искусства.

— Ладно, Дмитрий Алексеевич. — устало махнул он рукой. — Вот так вот я собрался в три минуты, покинув свой уютный особняк, летел к вам на всех парах, сорвался на помощь словно старинному другу, а вы еще и вынуждаете несчастного старика думать о столь корыстных вещах… Молодежь совсем нынче распустилась…

Я улыбнулся в ответ. Старик с одной стороны пытается набить себе цену за срочность, а с другой явно дает мне понять, что сам был весьма заинтересован в помощи мне. Что ж, стоит ответить тем же.

— Я очень вам благодарен, граф, за вашу спешку и самоотверженность. Вы поступили не как торгаш на рынке, но как дворянин и слуга России. Действовали в интересах страны и ее дворян, кем бы они лично вам не приходились. Это вызывает мое уважение. Но уместно ли, в таком случае, оскорблять столь достойного человека, как вы, болтовней о выгоде и выплате долга? Полагаю, вам, благородному аристократу из древнего рода, за счастье послужить нашему общему делу, не считаясь ни с временем, ни с расстояниями!

Когда я произнес эту напыщенную тираду, граф просто молча уставился на меня. Поджал губы. Я заметил напряжение на его лице… а затем он, не сумев дольше сдерживаться, рассмеялся.

— Ох, шельмец!.. Ох барон, ох… будь мы на публике, я оказался бы в неудобном положении, Ваше благородие! Примерно как недавно встреченный вами старший граф Шувалов! Но, к счастью, мы не на светском приеме. — уже серьезно добавил он. — Так что нет, своего я не упущу. Но мне приятно вновь убедиться, что вы умеете играть в эти игры и болтать всякую чушь про честь и службу…

Мы выпили. Граф достал откуда-то из недр своего артефакта бутыль вина, от которого я, впрочем, вежливо отказался. Незачем затуманивать свой разум спиртом, даже слегка. Так что я пил заказанный Гришей апельсиновый сок.

Вкусная штука. В мое время его выжимали вручную, и стоил он очень дорого, а теперь его, пусть и не совсем в чистом виде, могли пить даже простолюдины!

— Теперь к делу. — спокойно произнес граф, пригубив бокал алой жидкости. — Я не стану просить у вас информации о том, кто вы такой. В конце концов, само по себе любое знание бесполезно. Да и сомневаюсь, что вы ответите. Нет, сейчас мне и моему роду нужны союзники.

— Союзники? Против других дворян, полагаю? Сомневаюсь, что от рода, состоящего из пары человек, будет польза, но я вас слушаю, Ваше Сиятельство.

— Зря сомневаетесь. — кивнул старик. — То, что иномирные твари не оставят нас в покое, уже очевидно. Думаю, вы лишь подтвердите мои догадки о грядущей большой войне.

Я молча кивнул.

— Ну вот. — продолжил граф. — Новая опасность грозит вообще всем — безо всяких государственных границ и стоящих на них армий. И чем больше и богаче род, чем больше у него земли, тем больше личной силы ему потребуется, чтобы сдерживать натиск чудовищ и их хозяев. Череда вторжений, свидетелями одного из которых стали мы с вами, прекрасно показала — атаками противников управляют разумные создания. Следовательно, и война будет войной двух тактик, двух стратегий.

— Так и будет. — вновь кивнул я. — Вы очень верно уловили момент. И я искренне надеюсь, что таких проницательных людей, как вы, в России много. Но ведь уже готовятся новые войска, которые и будут заняты отражением угрозы. Полагаете, их окажется недостаточно?

Старик устало махнул рукой.

— Куда там! По имеющимся у меня данным, эти ваши новые войска уже столкнулись с некомплектом! При всех перспективах и обещаниях карьерного роста, многие дворяне даже младших детей туда не отпускают. А если Император будет вынужден объявить мобилизацию, это будет катастрофический удар по репутации. Вы представляете, барон — мобилизацию! Среди дворян, тех, кто столетиями кровью клялся защищать страну! А теперь прячут своих детей под лавки, полагая первостепенной задачей защиту своей земли, имений рода, а не государства.

— Они просто не верят. — покачал я головой. — Не верят, что существующие ныне державы выстоят под натиском лавины тварей. Я могу их понять — пусть на днях вторжение и отбили, но потери именно среди магов оказались очень велики. Никакой легкой победы не вышло, часть территорий обратилась выжженными пустынями, погибло десятки тысяч гражданских. Обратите внимание, граф — по закону, земли каждого дворянина, который не сумел справиться с поддержанием порядка на них, что привело к большим жертвам, должны быть изъяты в пользу казны и более крупных родов. Но этого не случилось. Ни один человек, на земли которого пришлась беда, не понес наказания.

— Это так! — невесело усмехнулся старик. — Император и его люди понимают, что их положение не абсолютно. Испанская королева лично приняла очень активное участие в подготовке и проведении обороны. Словно знала все заранее. Во всех остальных мировых державах положение правящих династий слегка пошатнулось. А землевладельцы и боссы больших корпораций напуганы до усрачки! Вот это ситуация, не правда ли!

Старику доставило явное удовольствие произнесение столь «народного» ругательства в адрес «больших боссов». Я вспомнил наше с ним знакомство, его слова об унижении рода Меншиковых с прибавлением в фамилию мягкого знака. Мелочь, казалось бы, но в сочетании с низведением из князей в графы — очень яркая мелочь.

— Вы планируете половить рыбу в мутной воде? — прямо решил спросить я. — Хотите, пока масса дворян будет трусить, или надеяться на имперские войска, активно принять участие в переделе сфер влияния?

Граф молча кивнул. Неторопливо отхлебнул вина. Мы немного послушали пение вечерних птиц и поставленный голос Виктора, который раздавал указания разгрузившимся рабочим. Затем Меньшиков ответил:

— Так и есть, барон. Наступает время обострения борьбы внутри аристократии. Все великие державы сейчас обращены внутрь себя, нападения извне можно не опасаться. Так что у всех появилось время разобраться самим с собой — период недолгого затишья перед бурей. Я полагаю, что сейчас активизируется Старый Дом — и вообще вся примыкающая к нему древняя аристократия. Они активизируются каждый кризис — любую неудачу в стране и вовне ее используют к собственной выгоде. Последовательно проводят повестку, мол, масса мелких дворян ни с чем не может справиться, мол, эти жалкие грязнокровные ничтожества, выбившиеся из черни наверх, не могут ничего удержать в своих руках.

— В их идеях есть некая правда. — медленно произнес я. — Точнее, была бы, будь ситуация привычной, стандартной. Если нужно что-то произвести, вырастить много еды, провести масштабное наступление — крупное предприятие всегда выиграет у мелких хозяев. Но…

— Но они не видят дальше собственного носа! — аж ударил сухой ладонью по подлокотнику старик. — Нас ждет не война огромных армий, и не соревнованию по выращиванию пшена. Нас ждет, по сути, партизанская война, просто невероятно масштабная. Если я хоть что-нибудь понимаю в военном деле — те, кто может вылезти в любой точке страны, просто не будут воевать единым кулаком. Зачем им это? В итоге идеи Старого Дома — мол, надо просто передать больше полномочий лучшим из лучших, закабалить чернь, чтоб пикнуть не смела против имперской политики, и вручную управлять всей страной из Москвы — вздор. Они губительны!