Он бросил взгляд мне через плечо. Я, впрочем, даже не обернулся. Давно уже чувствовал присутствие еще одного человека. И по слабому, еле пульсирующему, Источнику, с самого начала узнал этого человека.

— Юлия. — обернулся я, пристально глядя на то место, где в густых зарослях пряталась эта шпионка недоделанная. — Почему вы не отправились отдыхать? Вам нужно восстанавливать ману и следить за здоровьем.

Из зарослей раздалось шуршание листвы, а затем к нам на дорогу кое-как выбралась пошатывающаяся Горская. С бледным лицом, горящими румянцем щеками и растрепанной черной косой, в которую набились веточки и листья.

Девушка тут же поклонилась — но только мне. На княжича она подчеркнуто не обращала внимания.

— Простите меня, господин Лихачёв! Я подумала, что вам может понадобиться помощь и… Остальные отговаривали меня, но я не пожелала лежать пластом, пока вы тут…

Я подошел к окончательно засмущавшейся девушке и мягко положил руку ей на плечо.

— Юля. Я очень ценю твою заботу обо мне. Спасибо, что побеспокоилась. Но сегодня наш старый знакомый наведался к нам с миром. К тому же, он очень хотел перед тобой извиниться за ту отвратительную сцену в больнице! Так что замечательно, что ты пришла…

Я лукаво посмотрел на княжича. Пусть и не сразу, но Василий узнал эту фигуру, это лицо, эту черную косу. Да и имя той, из-за которой проиграл на дуэли, кажется, не позабыл.

— Т… Вы… Юлия Горская? — удивленно промямлил он. — Но я ведь не…

Я посмотрел на Шувалова взглядом, которым, думаю, можно было забивать гвозди. Пусть эта сволочь только попробует не принести извинения моей соратнице! Если он не готов переступить себя даже в таких мелочах, о доверии на поле брани не может идти и речи.

Княжич побагровел.

— Барон, вам не кажется, что присутствие посторон… третьих лиц при нашей беседе… несколько излишне?

Мой взгляд поскучнел. Не сдержится. А я ведь только-только начал немного уважать этого бойцового петуха.

Но нет! Сдержался!

— Но, впрочем… вы здесь хозяин. К тому же, эта девушка правда наша общая знакомая. Юлия… госпожа Горская, кажется?

Василий сделал пару шагов в сторону девушки. Баронесса вся сжалась, нервно схватилась за мою ладонь. Похоже, тот случай не прошел для нее бесследно. Мало приятного, когда на тебя кричат, унижают ни за что, а затем еще и калечат, лишая красоты на всю жизнь из нелепой приходи.

Ведь без моей магии лицо девушки вряд ли восстановили бы в прежнем виде. Что-то я вновь начинаю презирать этого Шувалова…

— Юлия. — княжич вдруг плавно, отточенным жестом, опустился на одно колено. Надо же, не постеснялся испачкать придорожной пылью модные брюки! — Я осознал, что был неправ. Что поступил тогда с вами как последнее охамевшее быдло, простите за выражение. Осознал еще тогда. Но гордость и репутация рода не позволяли мне принести вам свои извинения. Теперь, однако, я хочу начать жизнь заново — не как княжеский сын Вася, а как командир мобильного боевого звена Шувалов. И самым правильным будет… начать его с покаяния перед той, кого я обидел незаслуженно и несправедливо. Простите меня, Юлия. Если пожелаете…

Как загнул-то, как загнул! Я повернулся к Горской, уже готовый расстроиться от того, что она сразу купится на эту болтовню. Но этого не произошло — а то, что произошло, заставило меня искренне восхититься этой женщиной!

— Встаньте, Ваше Сиятельство. — самым спокойным тоном произнесла баронесса. — Не стоит портить костюм, стоящий дороже, чем вся эта трасса. Впрочем, это ваше дело — простите за мою привычку считать каждую наличную копейку.

Открывший рот, желая что-то сказать, княжич так и застыл, озадаченный. И даже рефлекторно поднялся с земли, становясь перед стройной и хрупкой на его фоне Юлией.

— Я услышала ваши слова, Ваше Сиятельство. И желаю вам удачи в попытке начать жизнь заново. Если мой непосредственный командир не пожелает — я никогда не стану предпринимать против вас никаких враждебных действий. Но и продолжать этот разговор не хочу. Ни этот, ни последующие. Всего вам доброго, княжич. Искренне желаю вам успехов. Как будущий солдат будущему солдату.

Приложив ладонь к объемистой груди, девушка отвесила Шувалову резкий армейский поклон. При этом я заметил, как ее ноги чуть не подкосились, и уже готов был поддержать ослабленную ритуалом девушку. Но она сразу оправилась — и, развернувшись на каблуках изящных полусапожек, отправилась обратно в имение.

Василий молча провожал ее задумчивым взглядом, пока девушка совсем не скрылась из виду. Ну уж сейчас-то ему пора бы закипеть…

— Какая… необычная девушка. — негромко произнес он. С его правой ладони, однако, посыпался ворох пламенных искр. — Скажу честно, барон. Только что я был очень зол. Ужасно зол. Думаю, вы видели, как я на одних рефлексах сформировал шар огня, пока она говорила. Но сейчас я… я не знаю, что со мной, но я хотел бы ее еще о чем-то спросить… О многом спросить.

— Увы, Ваше Сиятельство. — усмехнулся я… развеивая Клинок Пустоты, сотворенный мной за спиной. Конечно, телодвижения графа при ответе Горской я заметил сразу. И был готов. — Прекрасная леди не желает вести с вами бесед. Как командир, я обязан защищать честь, благополучие и душевное равновесие своих подчиненных до боя. Так что я на ее стороне. Вернемся к нашим с вами делам?

— А… Ага. — промямлил Василий, словно все еще находясь в прострации. — Вернемся. И все-таки жаль. Женщины еще никогда со мной так не разговаривали.

— Значит, у вас не самая строгая мать. — хохотнул я. — Только умоляю, не вызывайте меня за эти слова на дуэль! И давайте заканчивать с этим. Как командир своей мобильной группы и как дворянин, я даю вам слово — лично вам как моему командиру я не стану наносить никакого вреда ни своими или моих подчиненных действиями. Ни умышленным бездействием. Сегодня вы показали себя совсем с другой стороны. И, если вы были честны, а не строили какие-нибудь родовые козни, я со своей стороны также клянусь честно сражаться на благо Империи и нашего боевого звена.

На том и порешили. Все еще пребывающий в какой-то серьезной задумчивости княжич крепко пожал мою руку, скрепив клятву. да, это лишь устный договор — но на войне такие очень многого стоят. Тем, как прошел разговор, я остался доволен.

Напоследок я спросил его:

— А что там ваш отец, княжич? Я так понимаю, он на меня тоже весьма зол?

Василий невесело усмехнулся.

— Еще как зол. Папенька рвет и мечет. Собственно, нежелание быть ручной собачонкой для исполнения его планов мести, во многом сподвигло меня на этот визит. Я понимаю, что после нашего прощания вы проверите все возможные варианты подстав от меня. Но прошу вас, прислушайтесь, барон. Мой отец и род Шуваловых — не я. Я и мой старший брат не станем действовать против вас. Он ведь вам уже тоже клялся. Не станем даже по приказу отца — от обоих старших сыновей он все равно разом не избавится. Но… Шуваловы — огромный, разветвленный род. И отец привык действовать как старый аристократ. В общем, Дмитрий Алексеевич. Я вам друг. Мой старший брат — тоже. Но род Шуваловых для вас — опасные враги. И я ни словом, ни делом не выступлю против вас — но и помогать вам ничем не стану. От души желаю… выжить. Мне в звене нужны такие выдающиеся воины, организаторы… и дамы.

Последнее он пробормотал себе под нос, уже явно вообще обо мне не думая. Явно довольный моим обещанием, он сел за руль своей малиновой тачки и, что-то весело насвистывая, укатил вдаль.

— Чего хотел этот ублюдок⁈ — тут же выскочила из кустов Мария. — Опять права качал⁈ Отец часто имел дела с их родом. Скользкие типы.

— Скользкие. — согласился я, глядя на выходящих одного за другим своих людей. — Григорий Даниилович… да и остальные. Обыщите, пожалуйста, все имение и еще немного вокруг него. И физически, и приборами, и магически. На предмет… всякого. А вас, Юлия, я попрошу остаться.

Мы с Юлей сидели на земле, прямо на обочине пыльной трассы. Остальные отправились на проверку окрестностей, так что здесь нам никто не мешал.