— Что ж, Люсьен раскололся и рассказал о ваших с ним похождениях.

По лицу Эмери, в доли секунды, пробежала тень ярости и гнева. Пожав плечами, она вымолвила.

— Не думаю, что признания свихнувшегося оборотня что-то стоят. Или вы думаете по-другому?

— Нам хватит для доказательств.

— Тогда зачем я здесь?

— Из-за учителя…

Лицо сидящей осталось неподвижным — поддерживаемая маска безразличия.

— Учителя? Не понимаю о чём речь. Какие странные у вас вопросы, — усмехнулась Эмери.

— Странно, — Олк Бине приостановился, получая новые вводные. — А мне казалось, что ты должна переживать, потерпев такую сокрушительную неудачу.

Эмери попыталась открыть рот, но сыскать не дал ей возможности, убыстряя речь.

— Ты не справилась с поставленными задачами. Бьянку упустила, разработка не завершена, свидетельства своих преступлений не смогла уничтожить. Люсьена и того упустила. А ведь всё началось с Олунта, неправда ли?

Лицо Эмери дёрнулось, в глазах появилась ненависть.

— На его вещах нет ни пятен, ни следов разрезов. Значит ты уничтожила его, разделав словно мясник тушу. Первый труп на руках. У любого жителя столицы первая мысль инстинктивная: спрятать концы в воду. Благо наша река проходит через весь город. И даже если труп потом прибьёт к берегу, то вряд ли найдут существенные улики. Но ты умная. А вдруг. И ты подстраховалась.

Выведя на передний план оттиск со спальней, указал на металлическую сетку.

— Необычная вещь в гардеробе у девушки. Ремонт изгороди явно не входит в число твоих интересов. Любой знает, что если труп разлагается, то он начинает всплывать, полностью или частями. Но вот если его завернуть в металлическую сеть…

Эмери приподняла бровь и сухо рассмеялась, да так, что мороз по коже прошёл даже у сидящих в совершенно другом помещении. Настолько он был жутким в своей нормальности.

— Тебя послушать, так он невинная овечка. Да он предатель и наркоман. Никто по нему не скучал, ни единая душа. Вы должны быть благодарны мне за то, что я уничтожила эту мразь, очистив город.

Следующие ругательства глава двора отсёк легким движением руки.

— Мои постарались отбелить свои ошибки, раскопав сетку и сопоставив с данными, — Бернхард Ирвинг довольно улыбнулся. — Тело найдём. Это потом она придумала в бак сбрасывать. А тогда…

— Что ж, основное сделано. Дальше стандартные действия. У них будет вышка. Сгноят на гиблых рудниках без права выхода на солнце. Хайден, Карэй, очень рад, что вы пришли к нам. Добро пожаловать. Спасибо за работу. Хайден, особая благодарность за твой сегодняшний приход. А теперь идите отдыхать, вы заслужили. До конца недели у вас выходные. И друзья двинулись на выход.

— Как себя чувствуешь?

Хайден прикрыл глаза, обдумывая ответ. Раньше восторг от удачно завершенного дела затмевал все другие ощущения. Но в этот раз, он ощущал себя измученным от свалившихся на него обстоятельств.

— Уставшим. Но живым! Хочу в душ!!!

— Тогда пора домой.

— Точно. Всё завершилось. Мы свободны! — на лице Хайдена расцвела искренняя улыбка, а не тень мрачной радости, мелькавшей на протяжении последних муторных и тяжёлых часов. Он схватил за руку Карэя и потащил за собой наружу, где закат окрашивал улицы столицы, отражаясь разноцветными огнями в стеклянных витринах. Свежий воздух окатил их, сдувая налипшие слои невидимой, но ощутимой грязи, оставленной от следствия и разбирательств с преступниками.

Вокруг нескончаемо шумел город, но для прогуливающихся друзей, это был тот самый фон обыденной жизни, примерявший их с нелицеприятной частью столицы и гнойными личностями, с которыми им приходилось работать. Но в эти тихие и благостные мгновения они ощущали, что всё не зря. Что благодаря им, у живущих есть больше шансов на спокойную и размеренную жизнь.

Карэй резко остановился.

— Что случилось? — удивился Хайден.

— Показалось. Словно кошка сидела возле того фонаря.

— Если кажется, жениться надо, — весело промолвил двинувшийся вперед друг, в голос и поведение которого быстро возвращались его прежние эмоциональные мотивы.

Карэй задумчиво улыбнулся, следуя за другом. Достал магофон. Набрал вызов и, дождавшись ответа, спросил:

— Так когда мы выезжаем отдыхать в конный клуб?

— Доброго дня, — из-за двери вышел Демьян, рано пришедший на работу в клуб. — Что здесь делаешь?

— Да вот, гештальт закрываю, — надрывно вздохнув, грустно ответил Карэй, смотря вверх на вывеску заведения.

— Гештальт?

— Да, это такой термин, на диалекте далёкой страны. Обозначает — завершить начатое, довести до логического конца. — Карэй перевёл взгляд на вышибалу. — Привет.

— И? Какой он у тебя, если ты весь такой несчастный здесь стоишь и вздыхаешь?

Карэй снова печально вздохнул.

— Знаешь, я ведь в отпуске находился, когда Хир… Хайден, меня сюда позвал. Но он так описывал это демоново заведение: «А ещё у них на вывеске, представляешь, дракон с четырьмя яйцами нарисован!» И ведь купился! Знаешь, очень уж захотелось на такого дракона с четырьмя заводными яйцами посмотреть. А потом всё закрутилось, завертелось, и я постоянно забывал глянуть на вывеску.

Спокойный Демьян попытался сдержаться, но не смог, и он, задрав голову, заржал.

— Вот-вот. Смейся, смейся, — вновь подняв голову, Карэй разочарованно рассматривал аляпистую, сверкающую магическими огоньками вывеску клуба. Да, он представлял совсем, совсем другое. С грустью и разбитыми надеждами, разглядывал нарисованного упитанного дракона со столовыми приборами в лапах, на шее которого висел детский радужный слюнявчик, а перед ним стояло большое блюдо, на котором возлежала яичница из четырех яиц.

— Причём тут заводные яйца? — надрывно вопросил он? — Кому только такое в голову пришло?

— Никто не знает, а владелец только молчит и загадочно усмехается. — сквозь, прорывающиеся смешки, ответил Демьян. — Так что, ты очень даже не одинок в своих разочарованиях между названием и вывеской. Порою, мне кажется, что хозяин специально это сделал. Ох! Сколько историй уже ходит на эту тему, но правды так никто и не выяснил. Может быть, когда-нибудь…

Они тихо постояли: печальный Карэй и улыбчивый Демьян.

— Кстати, Феликс сказал, что для вас с напарником двери клуба всегда открыты и выпивка, в разумных пределах, за счёт заведения. Так что заходите.

Карэй удивленно поднял бровь.

— Правда, мы все, кто с вами работал, будем рады видеть. Вы, на удивление, хорошие парни, хоть и сыскари.