Представшая перед глазами картина описывалась обыденной и расхожей фразой «типичная хата холостяка». Да-да, перед зашедшим представала унылая действительность: бутылки из-под пива, коробки из-под различных доставок; здесь соседствовали и пицца с лапшой, и роллы с пирогами, и даже блюда ресторанной кухни. Недалеко горкой валялось грязное белье, по которому стиральная машина явно горько рыдала месяцами. В углах под потолком хорошо себя чувствовали тонконогие паучки, радостно приветствуя накопление полугодовой пыли. Годами немытые окна тускло пропускали свет освещая хрущевку-однушку, давно растерявшую уют и превратившуюся в индивидуальную ночлежку.

Пройдя дальше, мимо мусорных мешков, которые так и не сподобились вынести на улицу, можно было увидеть необычное «украшение» на стене комнаты, располагавшееся напротив продавленного дивана. Там, где, казалось, самое место для телевизора, висела толстая доска с мощными креплениями и приклеенной по середине фотографией красивой женщины формата А3. Вся эта конструкция была изрезана и исколота, а воткнутый нож в нижнем левом углу придавал целостность увиденному. Будучи выпивши, после особо хреновых дел, жилец комнаты метал ножи, целясь в обаятельную, но такую обманчивую улыбку бывшей жены, с которой, по молодости, думал отметить золотую свадьбу.

На удивление, хозяин квартиры не был злопамятным. Он не мстил, хотя возможность имелась. И это удивительно, ведь его работа к худшему меняла всех сопричастных с ней. Слишком неблагодарная она была, и слишком много сволочей их там окружало; так что, вскоре представлялось, что ничего хорошего в мире уже и нет. И казалось, что и нормальных людей, в принципе, уже тоже не бывает. Наглядным примером этому опять-таки была бывшая жена.

Но, несмотря на несколько лет жизни в одиночестве, он так и не смирился со всей этой ситуацией. И вот уже его время давно перешло рубеж сорока, заставляя копаться в себе и пытаться понять, стоит ли хоть чего-то прошедшая жизнь. Вроде бы, не было таких уж больших оснований считать себя неудачником: и жилье есть, и заслуженная пенсия, пусть и не большая, так как определенные принципы не позволили подняться выше следователя, но ему на жизнь хватало. А с подработкой по перегону машин, так и вообще, жаловаться не приходилось. Захотел — поработал, не захотел — отдыхаешь. И денег хватает. Вот только ничего не хотелось. И всё чаще душу разъедало одиночество. Да, вокруг были друзья, а вот пообщаться по душам не с кем. Да что пообщаться, даже выпить частенько не с кем, когда накатывало тягучее меланхоличное настроение. Ведь все спешат домой, к родным, а на тебя им нужно выделить время, а у семейных это редко получается. Не даром говорят: одиночество — это толпа людей вокруг, но у каждого из них есть кто-то роднее и ближе, чем ты…

Как-то он пытался завести новые отношения, чтобы наладить ситуацию, хотя чего врать, тогда хотелось это сделать назло бывшей, чтобы вымарать обидные слова из памяти: «Да на хрен ты кому сдался, трудоголик никчемный, ни должности, ни денег, ни внимания! Только и знаешь, что по вызовам бегать, а дома жрать, да спать. Ни одной женщине такой „подарочек“ на фиг не сдался! Трахайся со своей работой!»

Что ж, связать свою жизнь с кем-то, чтобы что-то доказать бывшей, было изначально глупо. Вот ничего толкового и не вышло. Доверять ни одной из новых знакомых никак не выходило, он всё время ждал от них подлянки. Да и возраст брал свое, несмотря на физические нагрузки, фигура уже была совсем не та, что в молодости. Жизненный опыт не красил, залысина увеличивалась, а в глазах не было ни цвета, ни желания. Стареющий опер, вечно не высыпающийся, да и с обычным достатком денег — совсем не принц на белом коне. Оперативник был достаточно честен с самим собой, поэтому плюнул на это дело, и последние годы предпочитал перебиваться в одиночку, иногда находя себе легкомысленную дамочку на ночь.

Из меланхоличных раздумий его вырвал телефонный звонок, напоминавший крики глухаря, постепенно становившийся всё громче и громче. Пытаясь найти телефон, пенсионер все сильнее и сильнее тревожился; что-то было не так и не то, что-то жутко пугало и сердце уже ходило ходуном от ужаса, сейчас случится…

Подросток, мокрый от пота и угасающего чувства ужаса и безысходности, открыл глаза и тупо уставился в потолок. Постепенно выровнял дыхание и присел на кровати, взял с тумбочки стакан с водой и размеренно, мелкими глотками, стал пить воду. Уже с год ему не снились кошмары о прошлой жизни. Да и сейчас, всё становилось уже каким-то размытым и выцветшим, как картинки немого кино на цветном экране. Смысла ложиться обратно он не видел, поэтому потихоньку встал и посмотрел в окно. Рассвет окрашивал золотистой подсветкой необычные деревья, с сиреневатыми листьями и ярко-малиновыми фруктами, напоминавшие формой груши из прошлой жизни.

Скорее всего, переезд на новое место жительства растревожил только что подуспокоившуюся душу. Предыдущий год был очень сложным и душевно затратным для негаданного переселенца в новый мир. Лекари души и тела, переживающая мать, младшие сестры и молчаливый отец. Он так и не нашел в себе силы сказать, что он не их ребенок, не их брат. Быть частью любящий семьи — восхитительное чувство. Особенно, когда ты в панике от возникшей ситуации, когда тело тебя не слушается, когда ты не можешь даже вымолвить слово и двинуть пальцами рук, когда… А рядом с тобой женщина, нет мать, которая поддерживает, переживает, любит. Отец, который молчаливо отнесет тебя в туалет и ванну, да так, что даже чувство неловкости исчезает толком не оформившись. Его молчаливая поддержка всегда рядом, что ощущаешь себя защищенным от всех бед. Сестры, которые своими звонкими голосами и забавными детскими переживаниями не давали утонуть в своих горестных раздумьях. Нет, он не смог их упустить, не смог от них отказаться. Давно с ним такого не было, да и было ли вообще, он сильно сомневался. Иногда совесть выползала из шкафа и пыталась что-то там вякнуть, но он вовремя загонял ее обратно. Смысла в правде не было. Реально не было. Никому от знаний о его прежней жизни явно лучше не стало бы. А так все вокруг были счастливы. И он тоже учился быть счастливым, получив шанс на новую жизнь. Именно, что учился. Оказывается, быть счастливым — этому тоже нужно учиться. Там, в том далёком, уже порядком подзабытом бытии, он, как выяснилось, совершенно разучился радоваться и получать удовольствие просто от того, что живёшь.

Сейчас же, спустя полтора года, чётко для себя решил, что не будет на ступать на прежние грабли, а построит новую жизнь: более яркую, добрую, с окружением из родных и близких, о которых он будет заботиться, как и они о нём. И работа у него будет созидающая, интересная и необычная, однозначно! Ведь этот мир был наполнен магией, а у него во время лечения, был обнаружен неплохой магический потенциал, правда, раскрытие будет более поздним и сложным, в связи с длительной болезнью. Но это — совсем не было страшно, а интересно и жутко будоражило воображение от осознания сопричастности к чуду и волшебству. Именно благодаря лекарям он и переехал из городского дома сюда, в загородный, в котором проживала тетушка по отцу. Для благополучного позднего раскрытия дара родителям посоветовали больше природы и уединения, меньше сутолоки. Мать очень не хотела, но он сам ее уговорил. Пора было начинать жить заново. К тому же, родные будут приезжать каждые выходные.

Итак, те самые деревья за окном будоражили новоиспеченного подростка. И вот уже некоторое время спустя он сидел на каменном заборе и смотрел на, однозначно, волшебные фрукты, растущие в чужом саду. Внутри зудело. Он начинал новую жизнь. Ранее он никогда не лазал по чужим садам и огородам, и уж тем более не воровал чужие фрукты. А зудеть в душе не прекращало, жутко хотелось приватизировать вон то грушевидное яблочко. Вот сил никаких не было, как хотелось. И ведь не столько для еды, а больше для процесса, ведь ранее он никогда себе такого не позволял. Просто очень уж хотелось попробовать на вкус этот необычный чужеродный фрукт, добытый не совсем законным образом.